Время жестоких чудес - Лунин Артем. Страница 21

Старик вздрогнул, вырванный из провидческого транса резким стуком в дверь. Пятеро тоже словно очнулись от сна. Настойчивый стук повторился, потом дверь с грохотом распахнулась. Впрыгнул Дерек, держа руку на мече, Питер с громобоем наготове и Рита, безоружная.

– Что-то случилось, Майнус? – спросила молодая женщина. – Кто они?

– Всего лишь вестники перемен…

– Похоже, что это будут те еще перемены!

Алек мотнул головой. Он уловил лишь отголоски того, что так ясно чуяли более опытные мыслетворцы, но и от эха неслучившегося прошибало холодным потом.

– Что же это такое? – ошарашенно пробормотал он.

– Узел Судьбы, – равнодушным голосом ответил старик.

– А сколько в нем нитей? – поинтересовался Питер, возвращая громобой в кобуру.

Старик пожал плечами.

– Девочка, ты что-то хотела рассказать друзьям, прежде чем я вошел.

Кати замотала головой, словно лишившись дара речи.

– Тогда я расскажу сам.

Тишину, которая повисла в доме после рассказа, можно было потрогать рукой. Беглецы сидели смирно, а воличи ждали их реакции. Все невольно вздрогнули, когда Алек откинулся на кровать и расхохотался. На пол полетели плашки бересты.

– По-моему, это и называется удирать от василиска и попасться в лапы к троллю! – резко оборвав смех, Алек спрыгнул с кровати и опустился на колени перед риваном. Тот ошеломленно попятился.

– Я пришел сюда в поисках злого могущества, – чуть подвывающим голосом сказал Алек торжественно. – Я воспитал в сердце гнев, и тьма царит в моих мыслях, примите меня…

Он оборвался и захихикал.

– Что ты несешь, парень? – оторопело поинтересовался Питер.

– Это я так шучу. – Алек поднялся на ноги. – Не мог удержаться.

Он повернулся к Кати, по-прежнему ухмыляясь:

– Скажи. Назови слово.

– Еретики, – вышептала девушка, едва не подавившись страшным словом. Бывшие Избавленные невольно вздрогнули, был миг абсолютной тишины. Потом меч Алека, висящий на стене на деревянном гвозде, вздрогнул, наполовину вышел из ножен, помедлил и залез обратно.

Воличи смотрели на изгоев. Изгои смотрели на воличей.

– Вы и есть Еретики, – сказал Алек с удовольствием.

Слепой кивнул.

– Да… Мы и есть те, которыми у вас пугают маленьких детей и взрослых дураков. Когда ты догадался, мальчик?

– Сразу, – фыркнул Алек. – У вас на окраине знакамень, и я вспомнил сказки про Фременов и про их кровавые жертвы. На них действительно убивают юных девушек?

– Только светловолосых девственниц, – серьезно ответил Майнус. Кати перебросила свою темную косу на плечо, внимательно разглядела. Заметив, что все на нее смотрят, бурно покраснела.

Первой начала смеяться Рита. Потом Дерек. Питер сдерживался, но скалился, как обожравшийся василиск.

– И что, у вас серьезно верят, что мы – вот такие? – спросил Майнус.

– Большинство радоничей считают эти сказки святой правдой.

– Еретики, – неуверенно выговорил Макс, словно пробуя слово на вкус. – Все ведь вовсе не так, верно?

– В общем-то да, – сказал Майнус. – Скорее все совсем наоборот.

Мы изучали империю. В отношении примитивных племен Карриона проводит одну и ту же политику. Покоренным внушается, что имперская власть – это меньшее зло, и только имперские священники и солдаты могут защитить их от… не важно, от действительной ли угрозы или мифического Лунного Дракона, или каких-нибудь жутких Еретиков.

– Хитро придумано, – оценил Макс. Понимание шло от человека к человеку, каждый из беглецов оценивал масштаб лжи огромной страны.

– Очень хитро. – Питер вдруг перестал улыбаться. И остальные воличи тоже, их лица посмурнели, стало холодно, отзвучавший смех канул в Живу как в воду, перестал присутствовать в воздухе.

– Наша Правда велит принимать беглецов, и однажды двое людей из племени, которое было под имперской… «защитой», – риван как плюнул это слово, – добрались до Тэнниа. Через неделю им пришло в голову, что кроме нас и беричей в этих лесах нет людей. Вывод – мы и есть эти страшные… как вы говорили, Еретинки?..

Питер помолчал.

– Мужчина покончил с собой. Сначала убив женщину.

Кати содрогнулась, Макс нашел ее руку, смотрел в глаза ривану, не отводя взгляда, прочел в Живе истину.

– Вы все еще хотите остаться? – спросил наконец старик. Бывшие Избавленные переглянулись, мысленно посоветовались.

– А Еретики примут нас? – осторожно спросил Макс.

Майнус кивнул женщине:

– Маритэ, может быть, ты объяснишь?

– Охотно. – Рита заглянула в глаза всем беглецам по очереди. – Как вы, наверное, поняли, у воличей и Каррионы с самого начала не заладились отношения. За десятилетия нашего сосуществования мы старательно не замечали соседей, в то же время исподволь старались изучить своих… не-врагов. К нам сбегали люди племен империи, мы их с удовольствием принимали, плата была лишь одна – они должны были рассказать нам о Каррионе.

Однако никогда нам не попадались люди, которые были знакомы с имперским священством так близко, как были знакомы вы. – Женщина кивнула бывшим Избавленным.

– И вы хотите, чтобы мы рассказали вам все, что знаем о священстве? – спросил Макшем.

– Да. Так. Но… Видишь ли, мы не можем вас просить из-за обстоятельств вашего прибытия. Вы разделили смертельную опасность с сыном племени. – Рита с нежностью и укором посмотрела на двоюродного брата. – И мы примем вас. Безо всяких условий, осенний праздник – простая… как у вас там говорят?.. формость… нет, формальность. Только будьте воличами и соблюдайте нашу Правду.

Теперь лишь за плату мы можем просить чего-то от вас. И мы просим. Расскажите нам о носящих белые одежды и назначьте цену, что вы хотите за эти сведения.

Макс стряхнул состояние восторженности и окинул мыслью своих друзей – словно опустил руки в теплую воду.

– Алек, – сказал он.

Алек поднял голову.

– Я расскажу.

– Кати?

Девушка бросила мысль.

– Джонатам?

Юноша кивнул.

Мо никто не спрашивал, но он кашлянул гулко и сказал хриплым голосом:

– Все, что знаю…

Ночь царила над землями воличей. Но люди не спали.