Драконы Кринна - Уэйс Маргарет. Страница 79
— Знал я когда-то мага вроде тебя, — прорычал Кэз. — Гален Дракос его звали. Теперь он мертв, хвала Паладайну!
Бренн засмеялся. Затем он положил яйцо обратно в сундук, закрыл крышку и, засунув руку за ворот мантии, вытащил драгоценную подвеску — Кэзу бросился в глаза яркий блеск вправленного в нее изумруда.
Маг сосредоточил внимание на человеке-драконе, который возобновил атаки на заключавший его пузырь, и отправил сферу на ее изначальное место над металлической стойкой в центре рисунка, потом, сделав глубокий вдох, положил обе руки на талисман и закрыл глаза.
— Время пришло, госпожа, — тихо сказал он. — Ты знаешь, чего я жду от тебя!
Кэз почувствовал мощную силу, но Бренн показался разочарованным. Он открыл глаза:
— Твои дети, госпожа! Помни о нашей сделке!
Мощная волна магии захлестнула Кэза. Он замотал головой и застонал от боли. Бескровное лицо Бренна осветилось, изумруд засиял.
Внутри пузыря человек-дракон схватился за горло, явно испытывая страдания, по его телу прокатилась судорога. Кэз нагнулся, прижавшись носом к стенке своей темницы, чтобы не упустить ни одной детали происходящего.
Сила продолжала перетекать от драконицы к Бренну. Драконы были существами, наделенными магической силой, и чародею удалось захватить серебряную только потому, что та была тяжело ранена. Изменение дракона — даже еще не вылупившегося из яйца — противоречило естественной магии легендарной расы. Эта задача была тяжела для любого мага, даже для самого могущественного.
Кожа человека-дракона отваливалась мерзкими кусками, — это напомнило Кэзу, как сбрасывают шкуру змеи, — но, вместо того чтобы стать меньше, существо начало расти. Человек-дракон так сильно страдал от ужасной боли, что минотавру стало почти жаль его.
Жалость, однако, улетучилась, как только он вспомнил, что вскоре ему предстоит сражаться с чудовищем.
С каждым отваливавшимся куском тварь все больше походила на человека. Ее морда становилась все короче, пока не стала почти такой же, как у минотавра, передние лапы превратились в когтистые руки, хвост укоротился, а крылья почти исчезли. Несмотря на изменения, Кэзу не казалось, что шансов на победу у него прибавилось. Человек-дракон не только стал больше, чем раньше. Теперь его глаза стали смотреть по-настоящему осмысленно. И это был взгляд воина.
«С воином, или чудовищем, или с обоими вместе, я сражусь с тобой не на жизнь, а на смерть!» — пообещал Кэз. Он был вполне уверен в том, что битва скоро состоится. Существо все еще продолжало изменяться, но метаморфозы становились все незначительнее. Впервые человек-дракон, казалось, обратил внимание на свой собственный вид. Он внимательно рассмотрел себя, а затем уставился на того, кто это сделал.
Сила продолжала перетекать в талисман, а из него в существо в пузыре. Бренн больше не улыбался. Напряжение отразилось на его лице, когда он собрал все свои силы, чтобы произнести заключительную часть заклинания. Магическая сила дракона была столь сокрушительна, что даже Кэза увлекло ее мощью. Один раз Бренн задышал с трудом, но не запнулся.
Внезапно поток магии заколебался. Бренн взглянул в пустое пространство и прокричал:
— Помни о своих детях!
Его предупреждение не помогло. Сила ослабевала все больше и больше, пока совсем не иссякла. С мучительным стоном маг прервал заклинание:
— Проклятая ящерица!
Кэзу даже подумалось, что драконица могла умереть от непосильного титанического напряжения. Маг содрогнулся, затем вытер бледное лицо. Минотавр рассудил, что если он хочет выбраться из темницы, то надо делать это сейчас, пока чародей достаточно слаб, чтобы на него можно было напасть.
Бренн внимательно посмотрел на свое творение и выдохнул:
— Замечательно! Наконец-то он завершен!
Человек-дракон стоял, выпрямившись во весь рост, его взгляд метался между Бренном и Кэзом. Каждый раз, когда существо смотрело на минотавра, оно сжимало свои когтистые кулаки.
— Прекрасно! — объявил Черная Мантия. — Великолепно! — Он обратился к Кэзу, единственному свидетелю его величия: — Видишь…
Человек-дракон неожиданно согнулся и взревел, шкура с него начала облезать большими кусками.
— Что-то не так? — Маг привлек пузырь поближе, подошел к стенке прозрачной темницы и внимательно посмотрел на свое творение, стоявшее сейчас на коленях. — Что с тобой стряслось? Ты не должен больше меняться!
Человек-дракон широко раскрытыми покрасневшими глазами взглянул вверх на своего создателя и, движимый болью, потянулся к Бренну. Чародей вздрогнул, но не отошел.
Когти существа вонзились в пузырь и порвали его с такой легкостью, как будто он был сделан из тонкой ткани. Сфера лопнула, а пленник упал на каменный пол пещеры.
Бренн, не веря глазам, смотрел на свое творение. Человек-дракон поднял мага за воротник и громко прошипел:
— Ты сделал мне больно!
— Отпусти меня! Я помогу…
Но существо не обратило внимания на приказ:
— Я сделаю больно тебе!
Подняв Бренна над собой, человек-дракон швырнул его через всю пещеру.
Лишившись сил после наложения заклинания, Бренн ничем не мог себе помочь. Он ударился о полку, с которой градом посыпались магические предметы и сосуды, погребая под собой мага.
Бренн попытался подняться, но не смог. Было ясно, что он серьезно ушибся. Человек-дракон двинулся в сторону мага. Тот слабым жестом указал на Кэза, затем откинулся назад, едва не теряя сознание, не в силах предпринять что-либо еще для своего спасения.
Пузырь, в котором был заключен минотавр, исчез, и тот со стоном шлепнулся на жесткий пол пещеры.
Человек-дракон с шипением повернулся к минотавру, посмотрел на него и вдруг рванулся с места, да так, что острые когти выбили искры из камня; когтистые передние лапы нацелились прямо в горло Кэза.
Минотавр бросился на землю и перекатился к столу, где лежало его оружие. Он надеялся, что успеет схватить секиру до того, как чудовище нанесет следующий удар.
Этого человек-дракон не ожидал. Два вдоха он тупо смотрел на то место, где только что стояла его жертва, потом, опять зашипев, развернулся в поисках минотавра. Обнаружив Кэза, человек-дракон крадучись двинулся в его сторону, растопырив когти и широко раскрыв пасть. Минотавр понял, что чудовище настигнет его раньше, чем он доберется до стола.
Человек-дракон вдруг опять затрясся от боли и упал на одно колено — его тело опять стало изменяться, едва не разжижаясь.
Пользуясь представившейся передышкой, Кэз рванулся к столу и схватил секиру. Стон за его спиной затих — человек-дракон опять стоял на ногах.
Он ринулся к Кэзу, двигаясь еще быстрее, чем раньше, но минотавру удалось отразить нападение секирой. Существо, несмотря на свою нелепую внешность, отличалось потрясающим проворством. Кэз попытался нанести удар, однако человек-дракон перехватил древко секиры почти у самого лезвия, чуть не вывернув оружие из рук минотавра. Кэз изо всех сил старался освободить секиру — ему и думать не хотелось о своих шансах в рукопашном бою.
Помня об их борьбе в лесу, Кэз переместил оружие и попробовал повторить тактику той битвы, пытаясь ударить существо по носу. Но на этот раз чудище действовало с большей осторожностью, и опять минотавр чуть было не лишился топора.
Увертываясь от зубов и когтей противника, Кэз слишком поздно увидел скользящий хвост, метнувшийся к его ноге. Минотавр ударил по хвосту секирой — остро заточенное лезвие задело самый кончик и отрубило его.
Человек-дракон взревел от боли, не думая, бросился вперед и ударил Кэза как раз в тот момент, когда тот пытался высвободить секиру, на несколько дюймов ушедшую лезвием в щель между камнями. Чудовищная боль пронзила тело минотавра. Наконец ему удалось высвободить секиру — как раз к следующей атаке человека-дракона, — и Кэз отступил в сторону. По его левой руке из рваной раны у плеча струилась кровь.
Бешеная ярость захлестнула минотавра. Тварь его ранила!
— С… меня… хватит! — прорычал и, взмахнув секирой, заставил противника отступить. При каждом взмахе минотавр корчился от боли, но понимал, что не должен останавливаться ни на мгновение, иначе человек-дракон одолеет его.