Раненая страна - Дональдсон Стивен Ридер. Страница 34

А если нет? К Кавинанту вернулся страх, который он пережил в хижине Нассиса. Мир уже не тот, каким он был раньше… Если в Стране не осталось Земной Силы…

Все тот же метод: “вернуть, но в сломанном виде”. На него нахлынула тоска. Он нуждался в силе оркреста. Камень мог стать спусковым крючком для дикой магии, которую Кавинанту никогда не удавалось вызывать по собственной воле. Даже в самый решающий момент его битвы с Презирающим он пропал бы, не окажись рядом с ним Камень Иллеарт, послуживший ему своеобразным катализатором. Если камень Сандера не будет настоящим оркрестом…

Ему захотелось прикоснуться к кольцу. Но из-за крепких пут пальцы казались одеревеневшими и не желали подчиняться требованиям воли.

– Прокаженный! – прошептал Кавинант. – Я должен вызвать эту силу! Должен – во что бы то ни стало!

Солнечный диск заглянул в окно, разрастаясь и пробуждая колючую боль в голове Кавинанта. Яркий свет заполнял рассудок пугающей и безжалостной волной. Он сражался с ней за последние остатки тьмы, которая исцеляла его и приносила облегчение. Внезапно в битву света и тьмы ворвался голос Линден:

– Кавинант! Проснись! При сотрясении мозга спать опасно! Кавинант!

Вихри света, клубившиеся в мозгу, ослепили его на миг, но затем он понял, что в комнате потемнело. Закат расцвечивал небо бледнеющей желтизной. Дома за окном погружались в сумерки.

Кавинант почувствовал себя онемевшим и слабым, словно жизнь замерла в нем, пока он спал. Боль по-прежнему рылась в костях, но уже не причиняла больших страданий. По настоянию Линден он допил оставшуюся воду, однако жидкость, прочистив горло, не помогла избавиться от мусора в голове.

Они молча сидели и смотрели в окно. Ночь сочилась в долину, как пот, стекавший с высоких гор. Воздух наполнился приятной прохладой. Земля теряла тепло, отдавая его чистым небесам, и яркие звезды шептались Друг с другом в глубинах Вселенной. Чуть позже взошла луна, замутив серебром бездонное черное небо.

– Кавинант, поговори со мной, – прошептала Линден. Ее голос ломался, как тонкий лед. Она подошла к пределу своей стойкости.

Он тоже выискивал тему, которая могла бы поддержать ее в минуту отчаяния и отвлечь его от горьких раздумий.

– Я не хочу умирать, – жалобно сказала она. – Я даже не понимаю, зачем им нужна наша гибель.

Кавинант опечалился. Он не мог объяснить ей причин происходящего и научить ее своей целеустремленности. Но он знал историю, которая давала ответ на главный вопрос, – о ставке в этой игре. Он знал историю, которая могла помочь им обоим.

– Все будет хорошо, – произнес он, превозмогая усталость. – Я хочу рассказать тебе о том, как создавался этот мир.

Линден тихо вздохнула. Немного помолчав, он приступил к рассказу. Голос Кавинанта звучал отстранение и печально, словно за него говорила сама темнота. Он пытался дотянуться до нее словами, хотя не видел ее и даже не понимал, кем она была на самом деле.

Как и все мифы о давних временах, это сказание казалось простым и отчасти наивным. Тем не менее оно заставляло звенеть омертвевшие нервы Кавинанта, пробуждая в нем ораторское искусство, которым он никогда не обладал.

Слова лились, описывая безмерные небеса Вселенной, где жизнь и пространство сплетались в единое целое и где бессмертные создания проносились сквозь эфир от одних далеких звезд к другим далеким звездам. Он рассказывал ей о том, как однажды Творец огляделся по сторонам и решил создать новый мир на радость своим любимым детям.

Собрав всю силу и нежность. Мастер принялся за работу. Его сердце пело от восторга, и дело спорилось в опытных руках. Сначала он выковал Арку Времени, чтобы созданный им мир обрел свое место в безбрежном океане бытия. Затем он прикрепил к великой Арке солнце и планеты. Используя в качестве инструментов безграничную любовь и озаренное предвидение, Творец оформил Землю во всей ее красе, и на новую планету нельзя было смотреть без радости и ликования. Он разместил здесь мириады существ, которым полагалось приумножать и хранить красоту его творения. Стремясь к идеалу, Создатель наделил их великими дарами любви, научив защищать и лелеять свой мир. А затем он отступил на шаг и посмотрел на сотворенное им чудо.

Его взгляд помутился от гнева и возмущения. На всей Земле виднелись отпечатки Зла. Коварство и ненависть таились в глубинах человеческих душ; природа источала яды и силы, которые не входили в благие планы Создателя. Пока он трудился над своим творением, к нему подкрался злобный враг его сердца, которого люди прозвали Презирающим. Набросав колючек в горнило мироздания, злодей внес пагубность в намерения Творца.

Праведный гнев встряхнул небеса, и Создатель схватился с врагом своего сердца. Одолев Презирающего, он швырнул его на Землю и навеки запечатал в Арке Времени. С тех пор планета стала наказанием для всех ее обитателей. Испортив любимое творение Создателя, низвергнутый злодей обучил людей Презрению и Злу. Он, как паук, оплел планету гнусными интригами, стараясь вырваться из своей тюрьмы. А Создатель не мог помешать ему, ибо любое его прикосновение к Арке опрокинуло бы Время, разрушило Землю и выпустило Презирающего на волю. Вот какова причина великого горя Творца. Вот откуда идут пороки грешных и печали тех, кто борется на Земле за остатки веры.

Кавинант замолчал. Эта история, которую он слышал десять лет назад, напомнила ему о многих событиях прошлого. Он больше не чувствовал себя беспомощным и сбитым с толку простаком. Его ум превратился в ночь, а воспоминания – в звезды: Морэм, ранихины, Баннор, Идущий-За-Пеной. Кавинант не мог отвернуться от мира, который давал рождение таким великим героям. Он должен был сражаться до конца – пока его легким хватало воздуха, а в венах струилась кровь.

Линден хотела задать вопрос, но ее остановил шелест приоткрывшегося занавеса. В комнату вошел Сандер. Поставив на пол масляную лампу, он сел перед ней и с печальной улыбкой осмотрел обоих пленников. Тусклый желтый свет отбрасывал на его лицо густые тени. Хриплый голос казался шипением угасавших углей – остатков того, что сохранилось от тяжелой утраты.

– Я тоже слышал эту легенду, – произнес гравелинг. – Ее мне рассказывал Нассис, мой отец. Однако Заповеди на-Морэма трактуют историю мира иначе.

Кавинант и Линден ждали. Взглянув на них, гравелинг продолжал:

– В Заповедях говорится, что Земля изначально создавалась как тюрьма и место пыток для Владыки Зла – того, кого мы называем а-Джеротом семи кругов ада. Творец сделал Землю обитаемой, чтобы мужчины, женщины и все другие существа изливали на а-Джерота неисчислимые проклятия. Однако время шло, проходили века. Люди, жившие в Стране, не справились со своим предназначением. Вместо того чтобы отмерять а-Джероту кару, наложенную Создателем, они заключили союз со злодеем, оплакивая его в слабости и поклоняясь ему в силе. Но самыми гнусными и коварными слугами Зла были люди… – бросив быстрый взгляд на Кавинанта, Сандер на миг запнулся, – ..рожденные в образе Первопредателя – отца трусости и малодушия, Берека Полурукого. В конце концов разгневанный Творец отвернулся от Страны. В наказание за измену он наслал на нас Солнечный Яд, чтобы мы вспомнили о своей бренности и когда-нибудь стали снова достойными предначертанной нам цели. Лишь заступничество Верных помогает нам теперь сохранять наши жалкие жизни.

Кавинант с трудом удержался от гневного протеста. Он знал из опыта, что эта интерпретация истории являлась ложью и грубым обманом. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Линден вскочила на ноги. При свете лампы ее глаза лихорадочно сверкали искрами страха, ярости и возмущения.

– Ваш жестокий Творец недостоин человеческой веры! И все же вы верите в него! Иначе чем вам еще оправдать убийство людей, которых вы даже не знаете?

Гравелинг гордо выпрямился и сурово взглянул на пленницу. Борьба противоречивых чувств превратила его голос в скрежет резца о стекло.

– Каждый житель Страны знает Заповеди, которым обучают нас Верные. Мы убеждаемся в их истинах при каждом восходе солнца. Никто не сомневался в их правильности, кроме Нассиса – моего отца. Но он лишился разума задолго до того, как убили его тело. Теперь я вижу перед собой еще двух неучей, которые отрицают очевидное!