Во имя Света (СИ) - Соот'. Страница 10
Рэн напрягся.
- Кому? – спросил он холодно.
- Не важно, - Атэ чуть смягчил голос. - Ты же умный человек. Маг, – Атэ замолчал. Затем продолжил много тише, хотя понимал, что не имеет на это права. - Но я не отдам тебя, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Я никому больше не позволю тебя пытать. Я должен спасти… хотя бы тебя, – он вздохнул.
Атэ посмотрел в закрытые глаза Рэна. Губы мага оставались плотно сжатыми. Он, кажется, увидел события прошедших суток в новом свете.
- У тебя будет время подумать,- сказал Атэ, - но потом. Пожалуйста, сними это.
Он отпустил мага и напоследок провёл кончиками пальцев по кромке ворота.
Рэн шумно вздохнул, собираясь с силами, и изящным движением сбросил с плеч остатки чёрного балахона. Атэ ещё раз окинул взглядом тело чародея. Конечно, оно по-прежнему выглядело нечеловечески измождённым, но в позе Рэна, в изгибе тонкой шеи и слегка отведённых назад плечах сквозила грация, достойная благороднейших людей Атоллы. Он демонстрировал себя с той же гордостью проигравшего, с которой ночью подставлял изрезанное шрамами лицо свету фонарей.
Атэ замер, любуясь представшей перед ним картиной. Кожа Рэна казалась смуглее, чем у большинства жителей островов. Видимо, среди его предков были и южане. Он наверняка был аристократом. И Атэ показалось, что раньше, до того как началось всё это безумие, Рэн был красив. Ведьмак шагнул вперёд – внимание его привлекла уже виденная им в каземате татуировка. Синяя лилия, замершая в полусне чуть ниже ключицы мага. Вьющийся змеёй силуэт её стебля будто гипнотизировал ведьмака, пальцы сами легли на изогнутый лист и начали медленное движение к бутону. Рэн ахнул и попытался отступить назад.
- Прости, - Атэ мысленно выругал себя. И что его дёрнуло? Не следовало вообще показывать магу, что он заметил татуировку. – Больно?… – Атэ замолчал,
когда взгляд его случайно скользнул по напрягшейся мужской плоти чародея. - Хотя, наверное, не очень.
- Не смей насмехаться надо мной! – маг рванулся, но в этот раз вперёд. Руки его тянулись к горлу ведьмака.
Атэ взял его за плечи и приподнял в воздух, а затем сильно тряхнул.
- Ты слышишь смех? – спросил он сурово.
Чародей затих. Атэ поставил его обратно на пол и, не удержавшись, вновь дотронулся до татуировки.
- Она красивая, - сказал Атэ, - тянет к себе… Просит коснуться… И твоя реакция на нее… - Атэ покачал головой. - Извини. Я не сразу понял, что она магическая, – чародей под его пальцами мелко дрожал, но Атэ не замечал этого. Он смотрел только в его глаза, как будто не видел грубо зашитых век. - Это ведь не Кален сделал? Слишком красиво для него…
- Нет, - выдохнул Рэн, - в моей жизни был не только твой ведьмак. Прикажешь платить за это до конца своих дней?
Атэ покачал головой.
- Забирайся в ванну.
***
Держа Рэна за руку, он помог ему переступить через бортик каменной чаши. Вода уже порядком остыла, но погрузив в неё кисть, Атэ снова подогрел её.
- Так хорошо? – спросил ведьмак, и Рэн прошептал в ответ:
- Да…
Атэ подцепил руку Рэна и огладил её пальцами, стараясь не потревожить стальной браслет. Затем снова окунул ее в воду. И уже в воде несколько раз провёл по ней ладонью, отмывая от толстого слоя грязи. Затем отпустил и повторил то же самое с другой рукой. Шрамов оказалось всё же меньше, чем Атэ показалось накануне, зато обнаружилось много свежих царапин и несколько синяков. Закончив с руками, Атэ переместился чуть дальше вдоль бортика ванны и извлёк из воды одну из ног чародея. Здесь дело явно предстояло непростое – Атэ накануне и в голову не пришло, что в тюрьме мага держат без обуви. В итоге всю пешую часть пути он прошёл, ступая по лужам и размякшей земле и без того отбитыми о камни темницы босыми ступнями. От прикосновения к ноге Рэн дернулся.
- Я могу и сам.
Атэ сделал вид, что не слышит, и принялся оттирать ступню, одновременно осторожно исследуя ее на предмет ранений. Когда пальцы ведьмака прошлись по тонкой коже возле щиколотки, Рэн издал странный звук. Не прекращая неторопливых движений, Атэ поднял голову, вглядываясь в лицо чародея, и беззвучно усмехнулся – Рэн наконец-то отпустил себя, расслабляясь.
Закончив с левой ступнёй, Атэ ненадолго прервался – вода так быстро мутнела, что ему пришлось открыть сток и снова включить кран. Он продолжил мерно оглаживать другую ступню чародея, постепенно переходя к икрам, и далее - вдоль стройных ног. Когда пальцы Атэ легли на внутреннюю сторону бедра Рэна, тот резко напрягся и принялся отталкивать от себя чужие руки. Атэ остановился, а затем, поразмыслив, склонился к лицу чародея.
- Ты ведь знаешь, что я не причиню тебе боли?
Рэн кивнул.
- Нам нужно смыть грязь.
Ещё один быстрый кивок. Атэ еще секунду помедлил и продолжил движение вдоль ног чародея. Он оглаживал изорванную кожу, вливая в тело под своими руками живительную силу. Постепенно двигаясь вверх, он добрался до промежности, и рука его натолкнулась на затвердевшие яички тёмного. Только тут Рэн открыл рот и тихо ахнул, но так и не оттолкнул мужчину. А Атэ тут же позабыл, что он искал в этой части мужского тела. Он огладил наполненные семенем шарики, удерживая себя от желания поиграть с ними. Затем рука его легла на основание члена мага и медленно двинулась вверх. Рэн тихо ахнул, прошептав:
- Больно.
Атэ бросил взгляд на промежность мага – значительную часть члена закрывал чёрный синяк.
- Прости, - так же тихо прошептал Атэ.
Рука его теперь двигалась еще осторожней. Рэн издал ещё один стон - на этот раз громкий и протяжный. И Атэ почувствовал как пульсирует, извергаясь, сжатая его ладонью плоть. Ведьмак, который никак не рассчитывал на такой исход лечения, вновь заглянул магу в лицо. Чародей откинул голову на край ванны, беззащитно обнажив шею, в ложбинке между ключицами нервным пульсом дрожала прозрачная капля воды, губы приоткрылись. Атэ и сам не понял, как это произошло, но спустя мгновение он наклонился и прикоснулся губами к изорванному рту чародея. Губы Рэна на ощупь оказались такими же мягкими и податливыми, как и на вид. Атэ подождал секунду, готовый к тому, что маг оттолкнёт его – но тот был тих и неподвижен, будто не знал, что ему делать.
Атэ отстранился сам и резко выдохнул. Его разум тоже не хотел принимать произошедшее. Но ведьмак склонялся к тому, чтобы послать разум к Изначальным. И разум, кажется, был не против.
========== Глава 6. Благодарность ==========
- Я вас правильно понял, кэп? Вы хотите, чтобы я нашёл толстого лысеющего ведьмака без имени и красивого аристократа среднего роста, с куцым именем Рэн, которого обвиняли в связи с тьмой?
- Ты хочешь что-то возразить, Нэт?
Атэ сидел на диване в голубой гостиной матери и потягивал из хрустального бокала столетнее вино, которое только что обнаружил в погребе.
- Нет, сэр. Добавить.
Атэ поставил бокал, чтобы не расплескать вино.
- Спасибо, что исключили женщин.
Атэ расхохотался.
- Стараюсь, Нэт, - ответил он, отсмеявшись. - У вас что-то новое есть?
- Да как сказать… - замялся Нет. - К Лане приходили. Спрашивали про вас.
Атэ насторожился.
- Что она ответила?
- Сказала, вы вернулись домой под утро, от вас пахло духами, и она вас выгнала.
Атэ ласково улыбнулся.
- Умница. Что ещё?
- Ещё сказала, что если они вас найдут, пусть назад не возвращают.
- Понял. Кроме Ланы?
- Флора тут говорит, что нашла хирурга. Но привезти может только завтра.
- Почему завтра?
- Говорит, будет убеждать его поработать бесплатно.
- Скажи пусть не жадничает. Я сам ему заплачу.
- Передам, кэп.
- Ещё новости?
- Я отобрал тут двадцать портретов… Все эти ваши Рендалы, Рэндомы…
Атэ присвистнул.
- Привезёшь вместе с врачом, - не успел он закончить, как в коридоре раздался глухой стук и затем разноголосый звон. – Всё, свободен. Мне пора.
Атэ поднялся с дивана и торопливо пошел по направляю к источнику звука. Рэн стоял у поворота на веранду и не двигался. Дорогу ему перегораживал упавший торшер с разбитым плафоном. На маге теперь была поношенная тёмно-синяя рубаха с серебряной вышивкой и чёрные брюки – вещи, которые мать когда-то подарила Атэ, но которым так и не суждено было покинуть шкаф. Волосы Рэна после долгих усилий ведьмака приобрели светло-русый с лёгким золотистым оттенком цвет. Однако они были всё так же спутаны – попытка остричь их вызвала очередной приступ паники, а расчёсывать их у Атэ не хватило бы никакого терпения.