Особенный мужчина - Фокс Натали. Страница 32

Минуту или две Фрэн не могла произнести ни слова: она была слишком потрясена. Потом медленно встала, убрала кофейник и чашки. Голова Фрэн кружилась от счастья — Джордан любит ее! В то же время она испытывала острую, щемящую жалость к Хелене.

— Помогите ей, Фрэн, — будто прочитав ее мысли, мягко сказал Сайлас. — Ее гордость уязвлена, вы сейчас очень нужны ей, чтобы помочь прийти в себя. Попробуйте простить ее.

— Судьба моей сестры вам не безразлична, правда? — дружелюбно заметила Фрэн. Слава Богу, вот и есть кому утешить Хелену в трудную минуту, подумала она.

— Я влюбился в нее сразу же, но Хелена увлеклась Джорданом, — признался Сайлас.

— О, бедняжка, и что же вы будете делать? — с тревогой спросила она.

— Сдаваться я не собираюсь, — подмигнул он Фрэн. Знакомый озорной огонек вспыхнул в его глазах. — Сейчас ей нужен верный друг, и она найдет его во мне.

После ухода Сайласа Фрэн никак не могла успокоиться. Она бродила по залу, смотрела на картины, висевшие на стенах, но ничего не видела. От счастья ей хотелось плакать и смеяться. Как в жизни все непросто! Теперь она не сомневалась в любви Джордана, но Сайлас не подсказал ей, как им наладить отношения. Может, ей следует позвонить Джордану, заверить его в своей любви и попросить прощения? Так как во всем виновата она. Слушала не Джордана, а Хелену. Но сначала, пожалуй, нужно поговорить с сестрой.

В тот вечер она отправилась к Хелене, открыла дверь своим ключом — он пока еще оставался у нее. Хелена, говорившая по телефону, с удивлением повернула голову и уставилась на вошедшую Фрэн.

А та не представляла, что скажет сестре, — знала только, что так больше продолжаться не может, они же сестры и должны быть друзьями.

— Фрэн…

— Хелена…

Одновременно они назвали друг друга по имени, и наступило молчание. Первой отреагировала Фрэн. Она подошла к сестре и взяла ее руки в свои, ощутив, какие они холодные и слегка дрожащие. Хелена гордо подняла голову. На ней почти не было косметики, волосы слегка растрепаны. Это была не та Хелена, которую знала Фрэн, перед ней стояла бледная страдающая женщина. Внезапно напускное спокойствие Хелены исчезло, ее лицо исказила гримаса боли, и Фрэн не выдержала: обняла сестру и заплакала.

— О, Хелена, я не знала… Я не хотела… Прости меня. — Ее сердце трепетало от любви к сестре. Ей так много хотелось сказать, найти слова утешения.

— Фрэн, я вела себя ужасно. Сможешь ли ты простить меня?

Они сдвинули кресла, стоявшие у камина, сели, обняв друг друга за плечи. Впервые в жизни они заговорили как близкие, родные люди.

— Когда я вошла в спальню Джордана и увидела тебя в его постели, во мне что-то перевернулось. Ты выглядела такой юной, невинной, отсвет разделенной любви все еще озарял твое лицо.

Фрэн смотрела на огонь в камине, вспоминая ласки Джордана, его поцелуи, наслаждение, которое он дарил ей. Наверно, в то незабываемое утро Хелена все поняла по ее лицу. Это открытие причинило ей невыносимую боль.

— Я все понимаю, Хелена. Окажись я на твоем месте, моя реакция, наверно, была бы точно такой же.

Хелена покачала головой.

— Нет, Фрэн, ты совсем другая, в тебе нет ни капли жестокости. Я всегда ревновала тебя, — призналась она.

— Папа говорил мне об этом, — кивнула Фрэн. — Но раньше я ничего не могла сделать, ведь я была еще слишком мала. А когда подросла, поняла, что родители были не правы. Наверно, они не ведали, что творят, нанеся тебе глубокую душевную рану. Я рада, что наконец-то мы заговорили об этом: между нами не должно быть недомолвок, ведь мы остались одни на всем белом свете.

— Сколько лет потеряно, Фрэн!.. Как долго мы не понимали друг друга. Но теперь все будет иначе. — Хелена вздохнула. — Старшие сестры должны быть мудрее и опытнее младших, хотя обо мне этого не скажешь. Из-за Джордана я совсем потеряла голову. — Она пожала уз(сими плечами. — Но теперь все будет иначе. Я сумею забыть его. Ты дала ему то, чего я не смогла бы ему подарить. Ты заронила искру любви в его душу, пробудила его к жизни, а когда ушла, он угас, как свеча на ветру. Просто не представляю, как ему удалось довести до конца переговоры в Чикаго, он был в ужасном состоянии. Как я рада, что Сайлас пришел на помощь всем нам. Он и меня вразумил, заставил понять, что вы с Джорданом созданы друг для друга.

— Сайлас к тебе неравнодушен, — тихо сказала Фрэн.

— Знаю. Он мне тоже очень дорог. — Хелена вздохнула. — Жаль, что я не осознавала этого раньше. Может быть, когда-нибудь я сумею ответить на его любовь. Пришло наше время. — Она взглянула на большие напольные часы в углу комнаты. — Тебе пора домой, Фрэн. — Она рассмеялась, увидев на лице Фрэн удивление. — Нет, я тебя не выгоняю, но тебе лучше вернуться в свою студию — тебя там ждут. — Обе встали, и Хелена обняла сестру:

— Перед твоим приходом я позвонила Джордану, все ему рассказала, ничего не скрыла. Теперь он знает, почему ты так поспешно уехала из Парижа.

— Как ты решилась? — ахнула Фрэн. Хелена рассмеялась.

— Трудно поверить, что я больше боялась встречи с тобой, нежели со своим шефом, да? Он хочет тебя видеть, я дала ему твой новый адрес.

— Значит, он придет ко мне? — воскликнула Фрэн, не помня себя от радости. Ее глаза заблестели.

— Только не говори мне, что оставила в квартире жуткий беспорядок, — улыбнулась Хелена.

— А, это неважно. Хелена, что я ему скажу? Ведь я бросила его, уехала, не попрощавшись… Не поверила ему…

— Не волнуйся, — успокоила ее Хелена. — Веди себя естественно, будь сама собой, и все образуется.

Ничего не образуется, волновалась по дороге домой Фрэн. Она ожидала увидеть Джордана у подъезда, но его там не было. Может, оно и к лучшему, мелькнуло у нее в голове, хоть убраться успеет. Пулей влетев в просторную комнату, к которой примыкала небольшая кухня, она начала лихорадочно приводить все в порядок. Убрала одежду в шкаф, подмела пол, взбила подушки на диване, переставила цветочные горшки на подоконнике. На минуту присела, тут же вскочила и заходила по комнате, не в силах успокоиться. Когда раздался звонок в дверь, она вздрогнула всем своим существом.

Джордан выглядел великолепно. Высокий, смуглый, потрясающе красивый, в черных вельветовых брюках, свитере с высоким воротом и кожаной куртке, он стоял на пороге и смотрел на нее потемневшими от усталости и тревоги дымчато-серыми глазами. В руках у него был сверток.

Не говоря ни слова, Фрэн увлекла Джордана в комнату, обвила руками его шею и нежно поцеловала, прижавшись к нему так крепко, как только могла. Все свои чувства она вложила в поцелуй.

— Моя утренняя роза, я так люблю тебя!.. — охрипшим от волнения голосом произнес он.

— Джордан, мне столько нужно тебе сказать…

Он закрыл ей рот поцелуем, таким долгим и страстным, что у нее закружилась голова. Ах, если бы можно было остановить время… Наконец она отстранилась, задыхаясь от счастья. Ее глаза сияли, щеки горели нежным румянцем.

— Я так люблю тебя, что у меня просто сердце разрывается. — Она улыбнулась. — Прости, Джордан, прости, ради Бога, за то, что я тебе не поверила…

— Не извиняйся, Фрэн. Во всем виновата Хелена.

— Не сердись на нее, Джордан, — взмолилась Фрэн. Ее зеленые глаза потускнели от боли. — Она не знала, что делает, не помнила себя от обиды и разочарования. Ведь она любила тебя… В ней заговорила ревность, и она…

— ..чуть было не разрушила наше счастье, — закончил за нее Джордан, качая головой.

— Да нет же! — воскликнула Фрэн. Джордан снял куртку. Она повесила ее на вешалку у двери и повернулась к нему. Он протянул руки, и она скользнула в его объятия. — От нее это не зависело, Джордан, мы бы все равно встретились снова. Ничто не может разлучить нас. Наша любовь слишком сильна, она не может угаснуть из-за чьей-то лжи.

Джордан рассмеялся, ласково глядя на нее.

— Все такая же фантазерка…

— Да, я мечтаю о яблонях в цвету и венчании в церкви, — напомнила она с лукавой улыбкой.