Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 58

Монах

даже

не

махнул

рукой

в сторону

стоящих

у стен

братьев

только

слегка

повернул

их

сторону

голову

. Они

сразу

знали

что

делать

потому что

двое из них

быстрым шагом направились

в сторону

двери

–

Хорошо

вышколены,

–

сказал

Нейшальк

с насмешливым

восхищением

в голосе

–

Смирение

послушание, – сказал я

видя

что

монах

не откликается, –

являются

правилами,

направляющими

каждый наш шаг

в соответствии с учением

Господа нашего

–

Каковое

учение он

недвусмысленно

сформулировал

спускаясь

с креста

с мечом

в руках,

–

съязвил

демонолог

–

Но

до того

дал

себя

арестовать

бичевать

распять, – сказал я

спокойно

. –

Но

вы

ведь

пришли сюда

не спорить

теологии, доктор, не так ли

Тем более, что

человек

со

столь

скромными

знаниями, как я

, вряд

ли будет для вас

интересным

собеседником

–

Тоже

верно, –

буркнул он

отошёл от нас

, в

став

у окна

широким

каменным

подоконником.

Нейшальку

принесли

еду

хлеб

холодное

мясо

кувшин

воды

Он театрально поморщился

но потом начал

молча

есть

всё это время

стоя у

каменного

подоконника

на котором

стоял

поднос.

Наконец

спустя

уже

довольно

долгое время

после того

как

демонолог

проглотил

последний

кусок,

в комнату

вошёл

молодой монах

– Совет собрался, – объявил он тихо. – И ожидает вас, доктор Нейшальк, вас, отец Бонавентуро, и вас, мастер Маддердин. Прошу следовать за мной.

– Наконец-то, – проворчал чернокнижник.

Он подошёл к нам, прочищая щели между зубами с громким чмоканьем.

– На обед приготовьте что-нибудь более удобоваримое, - сказал он.

Ведомые молодым монахом, мы двинулись сначала по коридору, потом простирающимися над садом галереями, а затем снова по коридору в ту часть замка, где ожидал нас Совет Монастыря Амшилас. Комната, в которую мы вошли, была огромна, с арочными сводами, поддерживаемыми каменными колоннами, настолько толстыми, что мужские руки не были бы в состоянии их обхватить. Комната делилась на две части, и вторая часть – та, что находилась дальше от двустворчатой двери – находилась на возвышении, к которому вели широкие ступени. Именно там, за прямоугольным столом, на стульях с резными спинками, сидели двенадцать монахов. Я видел их руки, почти скрытые в широких рукавах сутан и сложенные на столешнице. Я не мог, правда, видеть затенённых капюшонами лиц, но мог догадаться, что монастырь Амшилас выбрал этих людей с особым тщанием. В нижней части комнаты у стен стояли простые монахи, низко склонив головы и словно погрузившись в горячую молитву.

–

Позвольте

господа, –

заговорил тихо

приведший

нас

брат

. –

Совет

ждёт

вас

–

Смотрите внимательно.

–

Обратился

ко мне

Нейшальк

горделивым

тоном

. –

Ибо

скоро

вы станете

свидетелем

триумфа

несокрушимых

знаний

несгибаемой

воли

–

Так я

себе

это

и представляю, – ответил я

слегка склонив

голову

–

Ну

пошли.

–

Чернокнижник

щёлкнул

пальцами

молодому

монаху

губы

которого двигались

беззвучной

молитве

Они двинулись в сторону возвышения. Демонолог шёл быстрым и уверенным шагом, молодой брат прямо за его спиной. Нейшальк поднялся по лестнице, но даже не отодвинул предназначенный для него стул, поставленный с торца стола. Он вдруг развёл руки и что-то крикнул мощным голосом. Его фигура, напоминающая теперь большую, чёрную птицу с распростёртыми крыльями, казалось, выросла до самого потолка. И прежде чем я смог что-либо подумать или сделать, из тела Нейшалька выплеснулись потоки огня. В один момент двенадцать монахов и брат - проводник демонолога были сожжены в прах. Не осталось ничего. Даже остатков костей или кусочков одежды. Жар был настолько силён, что я почувствовал, как меня овевает жгучее дыхание, и, с трудом сдерживая стон, закрыл лицо. Тем не менее, у меня было впечатление, что и так через некоторое время кожа сойдёт кусками с моих щёк, носа и лба.

Но тогда монахи, стоящие до сих пор смиренно у стен, подняли головы и дружным хором, подняв над головой руки, выкрикнули слова, ни смысла, ни значения которых я не был в состоянии понять, но которые несли столь великую силу, что я упал на землю, видя, как из моих ноздрей бьют фонтаны крови. Я пытался подняться с колен, но мне казалось, что на моей спине появился прижимающий меня к полу груз. Единственное, что я мог сделать, это смотреть. И не думаю, что многие среди живущих видели когда-нибудь то зрелище ничем незамутнённой, чистейшей мощи, которому у меня была возможность и счастье быть свидетелем.

Все монахи (только сейчас я заметил, что на самом деле среди них был аббат) засветились, словно окружённые священным ореолом, а их буро-серые одежды вдруг стали белее снега. С пальцев, вытянутых в сторону существа, которое не так давно было Казимиром Нейшальком, ударили серебряные полосы и окутали его пламенем. Однако жара этого пламени я не чувствовал на коже, а даже наоборот: казалось, он гасит и подавляет жар, бьющий от чудовища с чёрными крыльями. Оно закричало от боли и повернулось в сторону монахов. Его лицо сохранило ещё остатки черт доктора богословия, но я уже видел, как рождается другое лицо. Смуглое, искажённое настоящей жестокостью лицо с чёрными спутанными волосами. Но не это лицо было самым страшным, хотя горящие светом глаза, казалось, дышат ненавистью. Самым страшным было то, что я увидел, как из плеч демонолога вырастают две чёрные змеи с головами размером с человеческий кулак. Эти змеи пронзительно шипели, а их длинные раздвоенные языки и истекающие ядом острые клыки я видел куда более ясно, нежели мог себе пожелать.

Монстр

пытался

вырваться из

окружающего

его

серебристо-голубого

пламени

но

мощные крылья

только

беспомощно

месили

воздух

Я прекрасно

видел

что

существо, которое

до недавнего времени

принимало

форму

Нейшалька

пытается

сделать

хоть

шаг

но

поток

священного огня

был слишком силен

чтобы оно было способно

двигаться.

я до сих пор слышал

мощнейший

рёв

только сейчас

полный

уже

не столько

необъятной

ярости

сколько

тоски

боли

–

Боже

мой,

–

прошептал

я сам

себе

ибо

не думал

чтобы

кто-нибудь мог

меня

услышать в

этом

постоянно

на

растающем

шуме

Вдруг

пламя

окружающее

демона напоминающими

молнии языками,

сформировалось

огромный

шар

тот же момент

я заметил

что один из

монахов

схватился

за

грудь

с лицом,

искажённым

гримасой

боли,

упал на

пол

Другой

облокотился

на

стену

искры,

бьющие

из

его

пальцев,

потускнели

Однако

демон

был пойман

ловушку

Он бессильно бил изнутри

по

светящемуся

шару

змеи

бросались на него

разинутыми

пастями

Теперь

лицо

монстра

уже ничем

не

напоминало

лица

Казимира

Нейшалька

Оно

было бородатым

тёмным

будто сожжённым

солнцем

. Посреди лица был изогнутый нос, спутанные густые волосы спускались до плеч. Вдруг пылающие тёмным светом глаза уставились прямо на меня. Этот взгляд в один момент овладел мной и подчинил. Одновременно я почувствовал, как в моё сердце и разум вливается, как поток кипящего золота, такая необычайная мощь, что я понял, что за один миг приобрёл силу, о которой никогда не смел даже мечтать. А после этого кто-то ударил меня и подсёк мне ноги. Я потерял зрительный контакт с демоном, и это было так больно, словно кто-то вырвал мне глаза из черепа. Я упал и ударился лбом об пол. Съёжился, обнимая голову руками, и с моих губ, помимо моей воли, сорвался жалкий болезненный скулёж. Эта огромная сила была так близко от меня, что её потерю я ощущал, будто меня лишили самого прекрасного из даров. Тогда я почувствовал чьё-то успокаивающее прикосновение к плечу, и боль начала исчезать, пока, наконец, не рассеялась. Я огляделся. Рядом со мной стоял на коленях аббат и с закрытыми глазами беззвучно произносил молитву. Когда он закончил, он поднял веки и встал, воспользовавшись помощью одного из монахов.