Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 63

– Хватит и того, что вы стоите, дорогой каноник, – сказал я и уселся поудобнее.

Из-за бумаг послышалось тихое хихиканье писца. Но каноник не мог отступить. В конце концов, двое его людей прислушивались к этому разговору.

– Маддердин, – прошипел он. – Немедленно встань, выйди и жди за дверью. Везде пролезет эта инквизиторская шушера… – добавил он, обращаясь к своим помощникам.

Интересно, послушался бы кто-нибудь из моих братьев-инквизиторов его вшивого приказа. Священник, наверное, действительно потерял терпение или разум, поскольку ввязался в столь примитивную конфронтацию. Но он неправильно выбрал объект преследования. Вполне достаточно и того, что над вашим покорным слугой издевается Его Преосвященство епископ. Так что я сказал канонику, куда он может засунуть себе свои команды, и в коротких солдатских словах объяснил ему, кем были его мать и отец, и как его мать смогла обслужить трёх клиентов разом. Из-за всего этого я не услышал, что двери щёлкнули, и на пороге появился епископ. Но, должно быть, он был в хорошем настроении, потому что только рассмеялся.

– Здравствуй, Мордимер, – сказал он весело. Прошёл мимо отца каноника, лицо которого покраснело так, словно его сейчас хватит удар. – Хорошо, что ты уже здесь, мой злоречивый мальчик.

Я вскочил на ноги.

– К услугам Вашего Преосвященства, – ответил я, сгибаясь в поклоне.

–

Ну

заходи ко мне,

разрешил

он милостивым

тоном,

а потом

взглянул на

каноника

Как

закончим, я тебя

позову, – объявил он

сухо

Рабочий кабинет епископа был обставлен весьма скромно. В первой комнате находился полукруглый стол и шестнадцать украшенных стульев. Здесь проходили все крупные встречи и совещания. Кстати, проходили очень редко, поскольку епископ терпеть не мог говорить в толпе и предпочитал короткие встречи в четыре, максимум шесть глаз. А они проходили в другой комнате, где торчал огромный палисандровый рабочий стол. Его столешница была столь огромна, что могла служить палубой средних размеров лодке. Епископ сидел на одном его конце (рядом с резными львиными головами), а своих гостей сажал на другом конце. В комнате находились ещё только два набитых бумагами секретера, протянувшийся во всю стену книжный шкаф, полный книг, и маленький застеклённый шкафчик, в котором сверкали хрустальные бокалы и бутылка или две хорошего вина. Широко было известно, что епископ любил время от времени побаловать себя винцом и иногда имел проблемы с выходом из канцелярии собственными силами.

– Ну что, Мордимер? – спросил он, когда уже позволил мне сесть. – Надоело бездельничать?

–

Мне нравится

быть

полезным,

Ваше Преосвященство, – ответил я

вежливо

–

Знаю

знаю

Фыркнул

коротким

смешком

и

крутить

перстень на

пальце

Якобы, в

этот перстень вставлен

был

кусочек

камня,

на

который

наступил

наш Господь, сходя с

креста

мучения Своего

Возможно, для тебя, наконец,

нашлось занятие

Я насторожился. Такое обещание могло означать как хороший заработок, так и множество проблем, сопряжённых с риском для жизни.

– А парни твои сейчас в Хезе? – спросил епископ.

– Нет, Ваше Преосвященство, взяли заказ за городом и с месяц уже как не появлялись.

– Хм-м-м. – Епископ задумчиво потёр выпуклый блестящий нос. – Ну, тогда придётся тебе справляться в одиночку. – Он посмотрел на меня, словно оценивая мои силы.

– Готов служить Вашему Преосвященству, – ответил я твёрдым голосом.

– Да, да, – он вздохнул. – Только чтоб потом не отговаривался неудачным стечением обстоятельств. – Он шутливо погрозил мне пальцем.

Он посмотрел в сторону застеклённого шкафчика, где красовались хрустальные бокалы и бутылка вина и вздохнул, отводя взгляд.

– Ты знаешь, что молоко и правда помогает? – спросил он. – От моей чёртовой язвы. Ты был прав, сынок. – Задумался на мгновение. – Ты знаешь о деле Фолкена? – заговорил он вскоре.

– Нет, Ваше Преосвященство, – ответил я, обрадованный тем, что епископ так хорошо запомнил мой столь простой и столь эффективный рецепт. – Инквизиторы не занимались расследованием, которое вёл мастер Фолкен под наблюдением отца каноника.

– Это я знаю лучше тебя, - буркнул епископ. - Я сам доверил это тем, что там. - Он махнул рукой в сторону двери, подразумевая ожидающего за дверью каноника. - А он не смог даже за палачом уследить! Мерзавец!

Он встал, снова тяжело вздохнул, и подошёл к одному из секретеров. Вытащил тоненький свиток бумаги и бросил его на стол.

– Запись расследования, ведущегося против двух еретиков, – сказал он. – Оба родом с юга, из монастыря Бедных Братьев, что в Пеллерине. Это странное дело, Мордимер. – Он барабанил пальцами по столешнице, а его взгляд блуждал где-то над моей головой. – Внимательно изучи показания и доложи мне завтра, что ты обо всём этом думаешь.

Его взгляд вернулся ко мне.

– Есть вопросы?

– Мастер Фолкен пригоден для допроса?

– Нет, – коротко ответил епископ. – К сожалению, нет.

Ну что ж, это многое объясняет. Вопрос только в том, был ли мастер Фолкен неумело допрошен (что было бы еще одним скандалом), умер с перепоя, или, устрашившись призрака процесса, совершил грех самоубийства. Я решил спросить об этом епископа, хотя задавался вопросом, захочет ли он мне ответить. Но, тем не менее!

– Мордимер. – Епископ нервно постучал ногтями по столешнице. – Фолкен лежит в госпитале, и его состояние... кхм, кхм, тяжёлое...

– Почему его допрашивали таким образом? – спросил я, стараясь не показывать ни эмоций, ни того, что я думаю о подобном отсутствии профессионализма.

– Загвоздка в том, что его не допрашивали, – пояснил Герсард мрачным тоном. – Просто впал в летаргию, с которой врачи не могут ничего поделать. Лежит и не шевелится. Как бревно. Как мертвый.

Ну, ну, подумал я, неужели мои благородные коллеги инквизиторы сыпанули слишком много трав в кувшин Фолкена?

– Ну ладно. – Его Преосвященство махнул рукой. – Иди, Мордимер. А, парень, как у тебя дела с финансами?

Я грустно улыбнулся в ответ, хотя сам вопрос свидетельствовал о благосклонности епископа. Что с ним вообще случилось? Откуда этот день доброты для вашего покорного слуги?

– Как я и думал, – сказал епископ ворчливо. – Почему вы, молодые, не умеете ценить материальные блага, а? Остепенись, Мордимер. Возьми себе в жёны какую-нибудь хорошую девушку, поселись в собственном доме... Ибо что это за житьё по тавернам, мальчик? Что за шашни со шлюхами?

Ну вот, пожалуйста. Его Преосвященство епископ Хез-Хезрона интересовался жизнью бедного инквизитора. Играйте, трубы ангельские! Правда, Тамила, которую епископ любезно окрестил шлюхой, была на самом деле владелицей дорогого и популярного дома свиданий, но сведения Герсард имел достаточно точные, ибо на самом деле соединяли меня и эту даму тесные связи природы не только духовной. Можно, однако, сказать, что много часов мы предавались благочестивым занятиям, так как Тамила могла посвятить много мастерства и времени тому, кого называла „моим великим, прекрасным богом”. Не скажу, что это было неприятно греховному тщеславию бедного Мордимера.

– Эх. - Епископ взял кусок пергамента, нацарапал что-то на нём, поставил размашистую подпись и посыпал чернила песком. - Иди к казначею, только не спусти сразу всё, и чтобы я не слышал, что ты постоянно развлекаешься по борделям. А потом жалуются, что вы, инквизиторы, ничего не делаете, только пьёте да трахаетесь.

Я мог догадаться, откуда взялись эти полные ядовитой лжи сообщения, и подумал, что в благодарность пущу по городу историю о моей беседе с каноником. В Хезе слухи разносятся быстро, так что священник, конечно, услышит ее неоднократно и в приукрашенном виде.

– Ну. – Он подал мне пергамент. – С Богом. Кстати, Мордимер. – Он лучезарно улыбнулся. – Слишком уж ты несдержан на язык. Твоё счастье, мальчик мой, что я люблю тебя, как родного сына, которого я никогда не мог иметь из-за несения службы Божией...