Меч ангелов (ЛП) - Пекара Яцек. Страница 71

Это, очевидно, были

они

Двое

грешников

которые

наделали

столько

шума и из-за

которых

мне пришлось

вламываться

в церковное подземелье

. Они

не

выглядели

особо

опасными

(

первый из

монахов

был

маленький

лысый

толстый

а другой

маленький

лысый

и худой

но

знал

что

внешность бывает обманчива

Сатана

часто

пускает пыль в глаза

Оба

вскочили

ест

опрокинув

на

стол кувшин с вином

По доскам

на

пол

потёк

красный, как кровь,

напиток

–

Инквизитор

–

пискнул

Тощий

и отступил

к стене.

– Инквизитор, – повторил Толстый без выражения.

В его случае я ожидал глубокого звучания, но снова услышал писк, вызывающий подозрение, что монах когда-то был одним из папских евнухов (может, отсюда и происходила его чрезмерная упитанность?), исполняющим благочестивые песнопения во время мессы. Злые языки утверждали, что нынешний Папа использовал евнухов и в иных целях, нежели пение, но за повторение этих лживых бредней можно было надолго загреметь в нижнюю башню. Что не означает, что их не повторяли. У нас, инквизиторов, было достаточно своих дел, чтобы заниматься ещё и слежкой и преследованием людей за длинные языки. Из того, что я знал, тайная полиция епископа также смотрела на всё это сквозь пальцы. Ибо, видите ли, у епископа было полно проблем более важных, чем забота о хорошей репутации Святого Отца...

–

Мордимер

Маддердин

инквизитор

Его

Преосвященства

епископа

Хез-Хезрона,

–

согласился я с ними

широко

улыбаясь

наслаждаясь

их

проницательностью

. –

Я думаю

что

мы должны

откровенно

поговорить, милые братья

Они прижались к

стене

и смотрели

на

меня глазами

наполовину

сердитыми

наполовину

испуганными

–

Как

случилось

что двое

монахов

которых

последний раз видели

на столе

палача

Фолкена

прячутся

церковных подземельях

как

случилось

что

им помогает каноник

кафедрального

собора, ранее

бывший

председателем

составе

суда

Впрочем,

– я

махнул

рукой,

–

не надо

отвечать

сейчас

У нас будет много

времени

на долгие

серьёзные

разговоры

во время

которых

вы откроете

настежь

свои сердца, – добавил я

снова

улыбаясь

– Вы ничего не понимаете, инквизитор, – сказал Тощий. – Дайте нам…

– Это вы давайте вперёд, – приказал я, на этот раз резким тоном. – Руки за спину, – добавил я, вытягивая из-за пазухи моток верёвки, которой собирался связать им руки.

–

Мы укажем

вам путь

истинной веры

– крикнул

Толстый

почти

умоляющим

голосом

я подошёл и

ударил

его

тыльной стороной

ладони

рот

Он залился

кровью

– Руки! – повторил я.

На этот раз они послушно отвернулись, и я связал им руки в запястьях, а потом соединил путы верёвкой, так, чтобы они должны были идти рука об руку. Верёвка, однако, была достаточно длинной, чтобы такая прогулка не оказалась слишком напряжённой для ведущего. Вытолкнул их за дверь в коридор, и тогда увидел свет, приближающийся со стороны входа. Монахи тоже увидели, что приближается помощь, и Толстый завыл: „инквизитор, здесь инквизитор!”. Я врезал ему кулаком за ухо, и он упал на камни, как мёртвый. Но он не был мёртв, поверьте мне, потому что Мордимера Маддердина годами учили, чтобы он не убивал одним ударом людей, которые могут ему ещё пригодиться. Тощий упал на товарища, а я перепрыгнул через них и задул свечу. Держась поближе к стене, я направился в сторону света. Я не ошибся, избегая середины коридора, ибо услышал, как рядом со мной просвистела стрела, выпущенная, вероятно, из арбалета. Я рванул бегом, зная, что даже самому лучшему стрелку нужно хоть немного времени на перезарядку оружия. Свет погас, и я упал на какого-то человека, одетого в плащ и кольчугу, и одним быстрым движением вонзил нож ему в горло. Он захрипел, забрызгал меня кровью из распоротой артерии и попытался вцепиться в меня пальцами. Я оттолкнул его и продолжил идти, слыша удаляющийся по коридору топот. Мужчина в плаще и кольчуге был лишь телохранителем, а моя жертва убегала по тёмному коридору, определённо зная дорогу гораздо лучше, чем я. Я мог руководствоваться только слухом, но я знал, что этот человек направляется в пустой винный погреб. Если он достигнет его намного раньше, чем я, быть может, сумеет закрыть проход, заточив в подземельях бедного Мордимера. И получив время, чтобы отправиться за подмогой...

Слава Богу

я успел ворваться

в подвал

в тот момент, когда

каноник

уже

возился

у рычага

На этот раз

помещение

было

освещено

двумя

факелами,

прикреплёнными

железными крюками

к стене

Я быстро

протиснулся

щель

и, прежде чем

Братта

успел

подняться, пнул

его

со всей силы

с разбегу

желудок

Он заорал

сдавленным голосом

отлетел

стене

ударился

головой

камни

Я уже

испугался

что

бедняга

убился

но

нет

... Он

застонал, не поднимаясь, пытаясь набрать

в лёгкие воздух

и начал

вскарабкиваться

на четвереньки

– Здравствуйте, отец каноник, – поприветствовал я его ласковым голосом. – Что за неожиданная встреча…

–

Будешь

...

будешь

в аду

гореть,

– только и сумел

прохрипеть он

вытер

кровь,

текущую

со лба.

–

Это не исключено

хотя

я смею

надеяться на

другую судьбу, – ответил я

спокойно

. –

Думаю, однако

что

случае чего

у вас будет достаточно времени

чтобы

приготовить

мне

там

место

...

Он грязно выругался и смог, наконец, подняться на ноги.

этом деле

была одна

загадка, которая

особенно меня

интересовала

один вопрос, который

обязательно

хотел

задать

Кто знает

может быть, мне удастся

получить ответ

используя тот факт

что

Одрил

Братта

должен

быть

мягко говоря, расстроен

в сердцах

люди говорят, бывает,

многие вещи

о которых

ином случае

даже

не

заикнулись бы

– Поведайте мне, дорогой каноник, будьте добры, кто был четвёртым человеком на допросе еретиков?

–

Четвёртым

человеком, – сказал он

будто

смакуя

эти слова

. –

да

вы уже

скоро

узнаете

кто

был четвёртым

человеком

–

Интересно

только

что

вас

подтолкнуло

так решительно

отрицать

его

существование

если

писец

Хаусманн

ясно

писал о

ещё

одном

допрашивающем

– Я уничтожил протокол!

– Разве? – Рассмеялся я. – Любопытно в таком случае, что же я читал?

– Чёртов Хаусманн! – зашипел каноник. – Карябал как курица лапой, и сделал читаемую копию… Ч-чёрт!