Судьба грязнокровки (СИ) - Балакин Андрей В.. Страница 2

— Копает, копает…

Дамблдор встал из–за стола и начал, размышляя, прохаживаться туда–сюда.

— Я пойду? — робко спросила Грейнджер через минуту паузы.

— Да, иди, — небрежно бросил Дамблдор «не повернув головы кочан» и продолжая строить планы. Девушка быстро вскочила и шмыгнула из кабинета директора наружу. На бегу она тоже строила радужные планы. Планы, что больше не будет частью чужих планов. В конце концов ведь Гарри нет? Значит, есть надежда слиться с фоном и не отсвечивать. Кому нужна грязнокровка без избранного?

Мне даже Дамблдор ни разу память не стирал, чтобы не объяснять все десять раз как Гарри. Зачем? Чтобы скрыть мелкие ошибки? Для грязнокровки и так сойдет. Все равно буду помалкивать… Хоть бы директор не вообразил, что это я специально «проболталась» в коридоре, чтобы информировать Гарри. Там все удачно получилось — болтал в основном Рон, а я помалкивала… Кто заподозрит в грифиндорке коварство? Чай, не слизеринка, какая?

А все–таки, как сложно и страшно жить. Ну, почему этот старик не живет проще? Без интриг и сценариев? Несет меня как невесомый листок среди ветров противоборства сил. Так трудно сохранить себя, не имея тыла. Хотя старик такой упертый, что и любого чистокровного сломает, вместе со всеми соклановцами. Ну, зачем мне эта сила волшебная явилась? У маглов все попроще в политике.

— Сириус! Она и тебя предала! Вот гадина! — Гарри с раздражением бросил на стол «Ежедневный пророк» со статьей, о налете Сириуса Блека на дом подружки Гарри Поттера.

— Ну, строго говоря, тут правда все написано, — смущенно ответил Сириус: — Я действительно оглушил Грейнджеров, чтобы не вопили. Погорячился малость.

— Да причем тут это? — отмахнулся Гарри: — Она могла бы и соврать! Ведь умная же и должна понимать, что теперь, даже после нахождения Питера Петигрю тебе не отмазаться. Могла бы придумать что–то! Прикрыть тебя! Ведь прикрывала же нас с Роном в прошлые годы? Хватало ума на ходу сочинить версию. Нет Сириус! Она тебя специально утопила, гадина! Знала, что я тебя люблю как отца и все же лишила шанса на оправдание! Блин, я её теперь ненавижу больше, чем Дамблдора! У меня теперь даже патронус не выходит от этого.

— Кстати, насчет патронуса… — заметил Сириус: — Это ведь она тебе его ставила. У вас там вроде какие–то шуры–муры были на третьем курсе? Чтобы создать тебе хорошие воспоминания.

— Чо ты гонишь? — удивился Гарри: — Ничего у нас не было с этой заучкой!

— Она сказала, что Дамблдор все потом подтер, чтобы женить тебя на Уизли–младшей.

— И хорошо, что подтер! — решительно кивнул Гарри: — Если я с ней целовался, то лучше этого не помнить! Даже подумать отвратительно. Сириус, у меня теперь Флер! Мне больше никто не нужен. Она само совершенство!

Гарри мечтательно закатил глаза. Сириус усмехнулся.

— Ну, значит, скоро у тебя вновь появятся хорошие воспоминания.

— Это не просто, — покраснел Гарри: — Делакуры строгая семья. Вначале придется жениться, потом допускать вольности. Флер не грязнокровка какая!

— А она не против?

— Отец не против. Да и Флер вроде тоже улыбается благосклонно.

— Гермиона, ну чего ты ломаешься? — ворчал Рон, пытаясь затащить подругу в нишу для метел: — Немного обнимашек для настроения! А то я засну на уроках. И успеваемость моя снизится!

— Отстань! — решительно отбивалась грифиндорка: — Твоя успеваемость и потребности меня не касаются! Поищи другой объект для подобных предложений. Не смей меня лапать, а то прокляну прыщами на весь год!

— Вот значит как? — обиженно засопел Рон: — Тоже мне, недотрога! Как Краму или Гарри так тебя можно лапать? А я рылом не вышел?

— Думай что хочешь! Мне нужно учиться, а не женихов искать, — сухо ответила Гермиона и побежала дальше по коридору.

— Ну и не жди, что наш клан за тебя заступится, грязнокровка! — прошипел ей в спину Рон: — Строит из себя…

Серебряное Трио (Драко, Кребб, Гойл) пыхтя затаскивали парализованную Грейнджер в пустой класс.

— Слышь, это, Драко, — осторожно спросил Гойл, помогая укладывать девушку на столе: — На фиг тебе это? Все–таки стремно… Она же староста! И Дамблдор её крышует. Попалимся! И Уизли прохода не дадут…

— Заткнись болван, если ничего не знаешь! — усмехнулся Драко, свирепо разглядывая тело беспомощной грязнокровки лежащей на столе с выражением ужаса в глазах: — Гарри Поттер её считает предательницей! Он Лонгботтому все написал про нее! И Директор к ней охладел. А с Уизли она рассорилась. Так что никто за нее не впишется, можем развлекаться сколько угодно! Кребб, оживи её, только придерживайте. А то с окаменевшей одежду хрен стащишь. Да и удовольствия никакого…

— Вы что творите? — взвизгнула Гермиона очнувшись, и пытаясь отбиваться: — Это же преступление! Не смейте!

— Заткнись мугородье! — заржал Кребб, схватив её своей лапой за горло и прижав затылком к столу. Драко сразу запустил руку под юбку и начал снимать с нее трусы.

— Кребб! Гойл! Ноги придержите, брыкается стервь! — прикрикнул Драко, отскочив от девушки с трофеем в виде белых трусиков. Те послушно зафиксировали её тело. Драко насмешливо приподнял подол платья и начал разглядывать сокровенное.

— Ну, анатомическое устройство грифиндорок, такое же как и у слизеринок, — постановил Драко, полюбовавшись на нее: — Осталось выяснить как там изнутри.

После чего он бесцеремонно всунул её между ног указательный палец, на котором был перстень наследника. Он сразу покрылся кровью.

— Целочка? — удивился Гойл. А дальше девушка вдруг изогнувшись от боли закричала: — Кровью своей ведьминской проклинаю вас насильники! Пусть вы кто держите меня будете слышать только мой крик! Пусть кто вторгся в меня больше не даст потомства. Пусть род твой исчезнет!

Кребб и Гойл отшатнулись и схватились за уши. Из их ушей пошла кровь и они замычали от боли. А Драко завопил от боли махая окровавленным пальцем, который на глазах чернел и усыхал. Гермиона вскочив со стола нашла свои трусы и быстро одела, после чего, поправив одежду, выбежала из класса.

— Как вы могли так поступить с мальчиками мисс Грейнджер? — неодобрительно качал головой Дамблдор: — Вы использовали против них темную магию! Мистер Гойл и Кребб теперь не смогут учиться! Они навсегда оглохли. И вылечить это невозможно. А мистеру Малфою теперь трудно писать, у него палец почернел и не гнется. Такое поведение неприемлемо!

— А то, что они меня насиловали не является мне оправданием? — бесцветно спросила девушка, стоя у стола директора напротив. Он был сердит, и даже не предложил ей сесть и попробовать лимонных долек.

— Они всего лишь шутили! — с досадой ответил Дамблдор: — С вами ничего бы страшного не произошло! Мадам Помфри вас бы подлечила за полчаса! А вы им судьбу искалечили! Мистер Малфой утверждает, что вы наложили на весь их род родовое проклятье! Разве так можно из–за ерунды поступать? Мистер Малфой–старший в ярости требует над вами уголовного суда! Откуда вы взяли эту темномагическую гадость, что использовали против них?

— Из сборника детских сказок, — тихо прошептала Гермиона, отвернувшись: — Третья полка на втором стеллаже слева: — Ведьмины сказки.

— Ну вот, — скорбно вздохнул директор, качая головой: — Теперь еще и сборники сказок придется вычитывать, чтобы найти упоминания темных ритуалов и изымать. Как же с вами трудно мисс Грейнджер! Сами понимаете, что в суде я вам ничем помочь не смогу…

— Ну, че–как? — спросил Забини, вернувшегося Малфоя из медицинского блока. Тот продемонстрировал свой черный усохший палец. Кольцо наследника на нем не держалось уже.

— Да… — сочувственно протянул Забини: — Ты конкретно попал. Твои родители забыли в твоем имени одну букву добавить.

— Какую?

— Букву У. Ты не Драко, а Дурако! — усмехнулся Забини: — Кто тебе вообще подсказал, что ведьму–девственницу можно безнаказанно изнасиловать? Да еще такую сильную как Грейнджер? Радуйся, что это не тот палец, что между ног.