Упрямая девчонка - Фокс Элайна. Страница 55

Вопросы возникали один за другим, и Флинн не в силах был найти на них ответы. Однако на один вопрос следовало ответить немедленно, перед этой дверью. Не занимается ли он самообманом, считая, что может переспать с Мелисандой?

Ну, насчет того, что может, сомнений у него не было: невеста молода и хороша собой. Но вот следует ли ему так поступать? Предположим, завтра его опять унесет в двадцатый век…

Скорее всего Мелисанду станут считать молодой вдовой. Вряд ли она будет сильно убиваться, поскольку не питает добрых чувств к своему супругу. Флинн даже хотел посмеяться над собой, но почему-то ему было не до смеха. Она действительно считает его виноватым в своих несчастьях, а ведь его вина заключается лишь в том, что он оказался в подходящем месте в неподходящее время.

Флинн задумался, покусывая изнутри щеку. Да, именно так: его против воли занесло в подходящее место в неподходящее время.

Он тяжело вздохнул. В любом случае Мелисанда не обязана ему отдаваться. Так он ей и скажет. И никто не должен знать, спали они вместе или нет, — даже ее чертов папаша. Но с другой стороны, если они не переспят и она не забеременеет, откуда ей взять детей, чтобы в итоге получить папашино наследство? Придется ли ей снова выйти замуж? Сможет ли она так поступить? В этом мире царили совершенно дикие нравы. Кто знает, какая участь ожидает молодую вдову?

И Флинн решил, что право выбора останется за Мелисандой. Это единственное, что он в состоянии для нее сделать. У него и так ум заходит за разум от бесконечных размышлений над тем, как он здесь оказался и как ему следует себя вести. Размышлять еще и над тем, что произойдет с другими, — это уж слишком. Наверное, судьба свела их недаром. Может, он напрасно так переживает и ему просто следует держаться этих людей? Скорее всего Мелисанда сама предпочтет оставаться девственницей и ждать, пока он найдет способ вернуться домой. А с его исчезновением исчезнет и проблема, разве не так?

Все еще сомневаясь в том, что он нашел приемлемое решение, Флинн машинально нажал на дверную ручку. Она сидела в напряженной позе на кровати. Распущенные темно-каштановые волосы едва заметно отливали рыжиной, обрамляя бледное от страха лицо и ниспадая на плечи.

— Привет, — буркнул он, все еще стоя на пороге и держась за дверную ручку.

— Привет, — откликнулась она одними губами. Внезапно оказалось, что ему трудно поднять на нее глаза. Еще никогда она не выглядела такой беззащитной. Флинн повернулся, аккуратно прикрыл за собой дверь и снова посмотрел на Мелисанду. Трудно было не заметить, что девчонка перепугана до смерти. Точнее, она до смерти боится его и того, что он может с ней сделать. При виде этого откровенного страха Флинна покоробило. Маленькая дурочка пошла не дальше своего отца.

Путаясь в замысловатом узле у себя на шее, с таким проворством завязанном нынче утром его лакеем, Флинн прошел в дальний угол комнаты. Он пытался вести себя спокойно и раздеваться, как обычно, однако не мог не чувствовать на себе ее взгляд. Взгляд широко распахнутых глаз смертельно раненной лани.

Напрасно Флинн твердил себе, что ничего плохого он не совершает. Если она решит, что не хочет его, — это будет ее выбор. И он не сделает ничего такого, что укрепило бы девицу в ее страхах. Он не собирается вести себя как скотина, за которую его принимают.

А с другой стороны, если он не переспит с ней сам, если не посвятит это невинное создание в сокровенные тайны секса, рано или поздно это сделает кто-то другой. Но стоило этой идее зародиться в мозгу — и Флинн с негодованием отмел ее, как совершенно неприемлемую. Судя по всему, современники Мелисанды настолько отстали по части полового воспитания, что вряд ли среди них найдется другой мужчина, способный лучше его научить ее получать удовольствие от интимной близости. Скорее всего ею просто овладеют, удовлетворяя грубую животную похоть — именно так, как опасался ее папаша, и черта с два среди этих чопорных святош найдется хоть один человек, разбирающийся в вопросах пола.

Флинн тут же постарался убедить себя, что его возмущает не то, что с Мелисандой может быть кто-то другой. Нет, конечно, нет! Его возмущает то, что этот другой может оказаться жестоким и грубым.

Наконец он расправился со своим галстуком и с облегчением бросил его на стул, затем повернулся к Мелисанде и стал расстегивать рубашку. Она по-прежнему караулила каждое его движение широко распахнутыми от испуга глазами.

— Послушай, — чтобы меньше смущать ее, он опустил взгляд на свои руки, — я понимаю, что ты немного не в себе, и потому сразу перейду к делу. Мы не обязаны этим заниматься. Мы можем делать вид, что все идет как следует, но нам не обязательно делать это на самом деле. Если тебе так будет лучше — я не возражаю. Решай сама.

Она не проронила ни звука в ответ. А у него не хватало духу поднять глаза и увидеть облегчение у нее на лице. Ему и так пришлось вынести слишком много унижений.

— Потому что может случиться, — продолжал Флинн, — что ты забеременеешь. И если в один прекрасный день я опять вернусь в свое время, то ты останешься здесь одна, с моим ребенком на руках. А мне не хочется, чтобы ты или я прошли еще и через это.

Все до одной пуговицы на его рубашке были давно расстегнуты, но снять ее Флинн почему-то не решался. Он сел на стул и взялся за сапоги.

— Я понимаю, что не очень тебе нравлюсь, но на людях нам было бы нетрудно изображать настоящих супругов. Просто я не вижу необходимости усугублять положение и продолжать этот спектакль, когда мы остаемся наедине.

Он стащил один за другим сапоги, бросил их на пол и лишь после этого посмотрел на Мелисанду.

Она по-прежнему сидела, потупив взор и стиснув руки на коленях. Вид у нее был такой, как будто она вот-вот заплачет.

— Мел? — Он совсем растерялся, встал и нерешительно подошел к кровати. — Скажи… гм… скажи, что ты думаешь на этот счет?

— Я думаю, что ты выбрал самый мягкий способ сообщить о том, что не хочешь меня.

— Эй, — он робко присел на самый краешек тюфяка, — это неправда! Ты же знаешь, я не то хотел сказать! Не то чтобы я тебя не хотел… — Он усмехнулся и продолжил: — Ладно, давай начистоту. Я тебя хочу, и даже очень. Но ты знаешь, в какое положение я угодил. Или по крайней мере ты знаешь, как я себе это представляю — хотя и не веришь, что это правда.

— Я знаю, что ты не в своем уме, — сказала она и отвернулась, — и что ты вообразил себя пришельцем из другого времени. И я благодарна тебе за то, что ты вовремя напомнил мне об этом и тем самым избавил от неприятной обязанности… возлечь с тобой.

Флинн посмотрел на повернутое к нему в профиль нежное лицо, на порозовевшую от волнения щеку и аккуратное ушко, затем опустил взгляд на ее нервно стиснутые руки. То ли ему показалось, то ли ее действительно к нему тянет? Чем еще можно объяснить это смущение, это отчаяние на выразительном лице? Одно Флинну стало совершенно ясно: предложение сохранить лишь видимость брачных отношений ей совсем не понравилось.

Стоило ему окинуть взглядом изящную фигуру, облаченную в девственно белую ночную сорочку с отделанным кружевами низким вырезом, приоткрывавшим пышные тугие груди, как кровь вскипела у него в жилах. Внезапно Флинн подумал, что скорее всего дело не в том, хочет она его или нет. Наверняка Мелисанде тоже отлично известно, что при определенных условиях ее дети могут получить отцовское наследство, которого она так неожиданно лишилась. Может быть, именно это играет решающую роль? Следовало ее об этом спросить, но слова не шли с языка. Охватившая его жажда страсти совершенно не вязалась с денежными проблемами. И он решил, что таким вопросам не место в покоях у новобрачных. Флинн подсел поближе и осторожно взял ее за подбородок, чтобы повернуть лицом к себе.

— Мел, я прошу тебя быть со мной честной, — сказал он, стараясь заглянуть в ее опущенные глаза. — Почему ты так расстроилась? Только не говори, что пылаешь ко мне тайной любовью! — И он сделал слабую попытку улыбнуться.