Упрямая девчонка - Фокс Элайна. Страница 56

— Конечно, нет, — искоса глянула на него Мелисанда. — Это просто…

Не спуская глаз с грустного девичьего лица, он погладил ее по шее, и прикосновение к бархатистой нежной коже сработало как фитиль, моментально распалив неистовое желание. Флинн задержался у ложбинки между грудями, на самом краю глубокого выреза ночной сорочки. Она вздрогнула всем телом и приоткрыла губы.

— Мелисанда, — промолвил он так тихо, что его шепот остался почти неслышным. Но и на этот раз она не посмела поднять на него свой взгляд.

Флинн робко провел рукой по ее груди, лаская ее сквозь тонкую ткань сорочки. Стоило прикоснуться к соску, как тот моментально затвердел. Мелисанда сдавленно охнула. Флинн остановился и попросил:

— Скажи хотя бы, что ты хочешь меня, не оставляй меня в неведении.

Что угодно — только не это! У нее просто язык не повернется сказать об этом! Мелисанда была уверена, что онемеет, как только попытается произнести это вслух. И тем не менее она действительно хотела его. Хотела так, что задыхалась от возбуждения.

Ее тело проснулось и ожило в тот миг, когда он погладил ее по шее, и где-то внизу живота зародилось странное тепло, растекавшееся внутри. Это томное тепло совершенно не походило на те приятные ощущения покоя и расслабленности, возникавшие в детстве, когда мать точно так же гладила ее по спине. Это были первые искры пожара, способного спалить душу.

Но тут Флинн прикоснулся к ее груди. Пусть даже через сорочку — все равно никто и никогда прежде не смел трогать ее там. Мелисанде показалось, что во всем теле зазвенели тоненько натянутые струны, готовые послушно двигаться в такт движениям его пальцев.

А они щекотали ей сосок, заставляя напрягаться все сильнее. Сначала она надеялась, что дело обойдется простым поцелуем — спокойным и ласковым, каким они обменялись на сеновале у Клайдов. Удовольствие, испытанное ею в тот раз, казалось ей вполне невинным и благопристойным по сравнению с тем жгучим, неприличным наслаждением, что будили эти новые ласки.

Мелисанда подняла глаза и обнаружила, что он давно уже следит за ее лицом. Ей показалось, что она видит этого человека впервые — так изменились знакомые черты. Проведя с ним бок о бок столько дней, Мелисанда считала, что изучила его до мелочей. Однако этот мужчина в расстегнутой рубашке, ласкавший ее грудь, скорее походил на хищника — неотразимого в своей красоте и тем более опасного.

— Я… — Мелисанда вдруг обнаружила, что у нее пересохло в горле. Она громко сглотнула. — Я уверена, что в этом состоит наш долг — завершить брачную ночь так, как полагается по закону.

Его лицо заметно помрачнело. Она затаилась, не смея дышать.

— Мелисанда, я не желаю ничего слышать о долге, — хрипло произнес он. — Я хочу слышать о желании и страсти. Признайся, хочешь ты меня или нет? Я должен это знать!

Она послушно открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. Ей что, так и надо сказать: «Я тебя хочу!»? Разве таким словам пристало слетать с ее уст? Так говорят только шлюхи! А она — честная девушка, и она всего лишь выполняет супружеский долг.

— Скажи мне, Мелисанда, — настаивал он.

С этими словами Флинн убрал руки. Возбуждение, порождаемое его ласками, было столь острым и прервалось столь неожиданно, что Мелисанда чуть не закричала от обиды. И подняла на него недоумевающий взгляд.

А потом с неожиданной даже для себя дерзостью Мелисанда подалась вперед, закинула руки ему на шею и привлекла к себе. Их губы встретились, а ее пальцы погрузились в теплые густые волосы у него на затылке. Флинн обнял ее за плечи, опустился на кровать и прижался к ней всем телом. В тот же миг его язык проник к ней в рот.

Эта неожиданная выходка породила новую волну наслаждения, прокатившуюся по всему ее телу. Мелисанда прижалась к нему еще теснее, робко пытаясь отвечать на новую игру. Их языки соприкоснулись, дыхание смешалось, и желание, снедавшее каждого по отдельности, превратилось в огромный костер. Никогда в жизни Мелисанде не доводилось испытать ничего подобного.

Вскоре Флинн заставил себя оторваться от ее губ и покрыл поцелуями ее лицо и шею. Чуткая кожа разгоралась под его ласками, и волна за волной накатывали новые восхитительные ощущения. Она запрокинула голову, чувствуя, как во сне, что ее волосы рассыпались по подушке, прикрывая плечо.

Тем временем Флинн завладел другим плечом, спустил с него рукав сорочки и стал покрывать поцелуями ее грудь, двигаясь вдоль края выреза. Мелисанда застонала и в порыве страсти подалась вперед, с нетерпением вслушиваясь в то, как он расстегивает сорочку, чтобы обнажить сосок.

Стоило ему коснуться губами чуткого розового бутона, и ее тело растаяло. Мелисанда почувствовала, как повлажнело у нее между ног, обхватила его голову руками и еще сильнее прижала к своей груди.

С каждой минутой их движения становились все более порывистыми и нетерпеливыми. Наконец Флинн встал на колени, стянул с себя рубашку и принялся расстегивать брюки.

Мелисанда тут же почувствовала себя обнаженной и позабытой. Влажная от поцелуев грудь озябла, и она машинально прикрыла ее ночной сорочкой. Пока Флинн возился со своей одеждой, она не знала, куда деть глаза и что сделать с руками.

— Черт побери! — вырвалось у него. Пуговиц оказалось слишком много, и они никак не желали вылезать из петель.

Мелисанда исподтишка глянула на него и робко улыбнулась. До сих пор она хотела, чтобы в комнате был погашен свет, чтобы не смущаться своей наготы и полнее отдаваться новым ощущениям. Но стоило ее взгляду задержаться на его мускулистой груди и руках, как она поняла, что сгорает от любопытства. Ей ужасно захотелось увидеть то, что было спрятано под панталонами.

Она осторожно развела его руки в стороны. Он послушно опустил их, и Мелисанда сама расстегнула пуговицы у него на штанах. Правда, ей так и не хватило отваги посмотреть ему в лицо. Флинн погладил ее по голове, и она опустила его штаны до самых колен.

При виде его напряженной мужской плоти ее охватило и смущение, и любопытство. Она никогда не видела мужского естества, хотя теперь понимала, что это именно оно прижималось к ее бедру, когда особо отважные кавалеры умудрялись поцеловать ее украдкой во время танца. Зато теперь эта загадочная часть тела предстала перед ней во всей красе: гордо поднятая от переполнявшей ее крови. Она робко потрогала ее кончиками пальцев.

В ту же секунду Мелисанда услышала сдавленный стон, и Флинн показал ей, как нужно обхватить его пальцами, и слегка двинулся взад-вперед. Судя по всему, это принесло ему огромное наслаждение. Повинуясь внезапному порыву, она прижалась к нему всем телом и поцеловала в грудь.

Флинн немного отстранился, торопливо скинул панталоны и уложил ее обратно на кровать. Их взгляды встретились, и Мелисанда утонула в прозрачной синеве его глаз, пылавших неистовой страстью.

Его руки действовали как бы сами по себе, избавляя ее от ночной сорочки. Легкая ткань полетела в угол, и прохладный воздух спальни коснулся ее обнаженного тела. Но на этот раз Мелисанда и не подумала устыдиться своей наготы. Она желала лишь одного, чтобы он продолжал ласкать ее, не пропуская ни одного дюйма чуткой кожи.

Флинн возобновил свои ласки, и она выгнулась ему навстречу всем телом, запрокинув голову от наслаждения.

Постепенно одна его рука пробралась у нее между ног и проникла в укромную влажную ложбинку. Мелисанда раздвинула ноги, но стоило его пальцам прикоснуться к самому интимному месту, как ее колени инстинктивно сжались.

— Все в порядке, — прошептал он. — Все хорошо, я обо всем позабочусь!

Тем временем его пальцы пробирались все глубже, пока действительно не оказались внутри ее, продолжая двигаться медленно и осторожно. Мелисанда глубоко, прерывисто вздохнула и заставила себя расслабиться. Не прошло и минуты, как ее бедра раздвинулись и нетерпеливо подались вперед, требуя новых ласк.

Тогда Флинн приподнялся и улегся сверху. Он снова смотрел ей в глаза, когда шелковистое острие его копья коснулось той самой влажной ложбинки, где только что находились его пальцы.