Гномий Клинок - Морозов Дмитрий Витальевич. Страница 37

Вечер. Солнечный свет, отражаясь в кронах деревьев, непостижимым образом преломляется в листьях, играя в прожилках их граней, что бы осветить чертоги Великой матери. Закат зеленеет вдоль стен, отсвечивая изумрудом и пурпуром — однако лицо старшей рода остаётся неизменно спокойным. Глаза древнейшей из эльфов лишены возможности видеть краски мира — зато она видит глубже…

— Вы нашли решение? — Голос, глубокий и мелодичный, внезапно даёт трещину — усталость? Надежда?

— Мы — на пути к нему. И нам нужен совет… Необходимо собрать всех эльфов — и дать им возможность раскрыться, сбросить тяжесть забот… Это важно!

Лёгкая, почти незаметная улыбка.

— Ну, это просто. Праздник. Причём очень важный. Такой, что бы отвлёк каждого от его дела — и подарил надежду на чудо.

— Великая… — голос Улаьайна, до того спокойный, дал трещину. — Вы знаете, что решено было не проводить праздников с тех пор… Как аллорны стали уходить. Меня не поймут, если я отменю это решение.

— Почему же. — Небрежное, царственное пожатие плечами — и водопад каштановых волос, струящихся по телу. — Если повод будет достаточно весомым… Например, принятие в род…

— Но… Вы имеете в виду…

Илиль встала, подняв руки вверх — волны пошли по волосам, покрывающим комнату, затрепетали — и полный достоинства голос заполнил последний город народа аллорнов, и его услышали последние из представителей уходящей в небытие расы:

— Я, Великая народа аллорнов, последняя из рода скользящей ветви, бывшая некогда одной из Правящих, а ныне следящая за чистотой крови, утверждаю, что в пришедшем к нам есть примесь крови нашей расы и он достоин испытания принятия в род. Слово сказано!

Тишина, заполнившая Эльдаксил, была осязаемой, почти звенящей… Случилось невероятное, небывалое событие. Никто не знал, что последует за ним, но несколько фигур в капюшонах, с увитыми рунами посохами, вздохнув, принялись готовить всё необходимое…

— Нет, я не могу! Вот это женщина! Просто и гениально! После такого не то, что праздник — пир горой закатить можно! И никто не возразит и не откажется — не часто принимают в род хранителя предела! Ай, умница…

— Но я не эльф!

— По виду ты вообще гном, однако великая опускаться до лжи не будет — когда-то эльфы были весьма мобильными, и кто знает, может быть, где-нибудь в сотом колене у тебя и случился папаша с острыми ушками… Отсюда и неудовлетворённость, и нежелание жить, как все. Всё сходится! А если это и не так — после того, что ты над собой учудил, в твоей генетике всё равно никто не разберётся. Так что крепись — пока все будут готовиться к празднику, тебе придётся пройти парочку испытаний, выдержать которые может только настоящий эльф. Причём одному, без меня — на это ушастые не пойдут. Они прекрасно понимают, что моих умений хватит, что бы сделать эльфом древесную лягушку…

— Но если я не справлюсь? Какой из меня эльф?

— Ничего страшного — просто мы пойдём своей дорогой, а в этом мире одним народом станет меньше.

— Спасибо, успокоил. Что хоть меня ждёт?

— Когда знаешь всю подноготную, лучше стараешься. А ждёт — сам увидишь. Во всяком случае, твои воинские умения им без надобности. Иди — и помни о пределе.

Дверь в покои хранителя бесшумно отворилась и на пороге бесшумно возникли две высокие фигуры, одетые в церемониальные одежды. Элан, вздохнув, провёл рукой по сверкающи граням собственного меча, одиноко лежащего на столе — и решительно вышел из комнаты…

Небольшая поляна на опушке леса была обожжена, словно в неё ударила молния — несколько старых, мёртвых деревьев, проплешина гари… Скорее всего, так оно и было — или кто-то из проходящих около леса магов решил насолить длинноухим… Впрочем сейчас это было не важно.

— Один из побегов священного леса народа аллорнов был уничтожен. — Вышедший вперёд эльф был стар и мудр. — Это причиняет боль лесу — и нам. Если в тебе есть кровь аллорна, ты должен исправить зло, причинённое твоему народу. Пусть к вечеру на месте золы и грязи вырастет дерево — вот из этого семени.

«— Просто создай семечку подходящие условия и дай внутренний толчок. Дальше оно всё сделает само. Поверь, природа — великая сила, и её нужно лишь направлять. Давай, не отлынивай!»

Кто это сказал? Длинноухие — нет, вот они уходят, Легко покачиваясь на ходу — так, что бы не потревожить лишний раз ни одного листа, ни одной ветви… Ладно, будем считать — внутренний голос.

Элан аккуратно снял верхний, обожженный слой почвы, вынес его за пределы леса, набрал свежей, плодородной земли, уложил на освободившееся место, сверху положил семечко — и полил водой из заранее захваченной фляги. Ничего не произошло.

Так. Подходящие условия — созданы. Внутренний толчок… Элан привычно воззвал к силе предела — мощь хлынула в его тело, напитывая силой его руки, крепостью — ноги, делая голову ясной и свежей. Аккуратно он попытался поделать то же самое с семечком — однако наткнулся на слабую, еле ощутимую защиту. Словно сам лес пытался уберечь одного из своих детей от опасного эксперимента.

Возможно это не то, что требуется. Эльфы не знают столь мощной магии — однако наверняка проходят подобные испытания, даже те, у кого нет способностей к волшебству. Интересно… Что необходимо для роста? Земля, вода… Свет! Элан аккуратно окружил семечко теплом собственных рук — и направил внутренний, неповторимый свет своей души на маленький тёмный комочек. Несколько мгновений ничего не происходило, но потом из набухшего семечка показался маленький росток — и нырнул в землю. Семечко заколебалось, приподнялось над землёй — и вот уже пустая кожура летит вниз, а росток, пока ещё слабый, ползёт вверх — всё стремительней и быстрее, стремясь вширь и ввысь…

Красивое, хоть и незнакомое дерево росло, увеличиваясь в размерах, заполняя собой пустующее пространство опушки — так новый боец встаёт на открытое место в воинском строю, заменяя погибшего соратника. Лес зашумел, кроны заволновались — и почти сразу же успокоился. Странное чувство посетило хранителя. Вот он лежит на небольшой полянке, прикрыв глаза — и в то же время шагает вдоль рядов статных воинов, увешенных доспехами и нахмуривших брови — и эти ветераны, всматриваются в него, ещё зелёного новичка, и лица их светлеют. Пусть он не совсем такой, как они — однако он один из них, и теперь они будут сражаться вместе…

— Лес принял выращенное тобой дерево. Более того, он запомнил тебя — и уже не тронет, впуская в город аллорнов беспрепятственно. Ты выполнил первое задание.

Голос подошедшего эльфа был беспристрастен, однако глаза немного потеплели.

— Солнце садится — самое время для следующего испытания.

Элан растерялся.

— Я думал, мне дадут отдохнуть…

— Быть аллорном — значит, жить среди природы, а это не может утомлять. К тому же, покрывало ночи всегда подходит для тех, кто идёт тропой охоты… Посмотри направо, Владыка.

Элан повернул голову — из кустов на него смотрели горящие глаза волка. Привыкший к тому, что в лесах эльфов он в безопасности, хранитель торопливо собрался и зашарил руками вокруг в поисках подходящей ветки, но мягкий голос остановил его:

— Волноваться не нужно, это — друг.

Чёрный с проседью зверь, огромный, поджарый, вышел из подлеска, недоверчиво принюхиваясь к человеку. Он пах не так, как остальные жители леса, это тревожило вожака волков, вызванного неслышным зовом прямо из ярости и упоения вечернего гона.

— Посмотри ему в глаза.

Крохотные огоньки стали ближе, разгорелись, и вот уже оранжевое пламя светит ярко-ярко, затмевая собой всё вокруг. Зрачок, маленький и узкий — карий глаз хитрого, лукавого и умного зверя, вначале почти незаметный, стал расти — и вот он уже разрастается, закрывая собой весь мир…

Элан рванулся, пытаясь освободиться от непонятного наваждения, упал на руки — но это были лапы матёрого зверя! В ужасе, он пытался закричать — однако из раскрытой пасти вырвался только звериный вой!