Ожившие пешки (СИ) - Бабкин Ярослав Анатольевич. Страница 19
Он встал, одёрнул испачканный водорослями мундир и добавил.
— Так где, вы сказали, находится моя семья?
— Я этого не говорил, — слегка нервно улыбнулся Эниго, — но она в имении синьора Марко Леоне. Мы вывезли их буквально в последнюю минуту.
— То есть их никто не похищал, и вы не собираетесь просить выкуп? — уточнил Дидерик.
— Нет, конечно. Как вы могли такое подумать… — Эниго замолк, потом смущённо добавил, — то есть у вас вообще-то были все основания так подумать. Я спешил, опасаясь вас не застать, и был несколько нетактичен. Прошу прощения.
— Не стоит. Я тоже не был достаточно гостеприимен…
Эниго внимательно посмотрел на клинок на его поясе.
— Что ж. Я весьма рад, что в итоге никто не пострадал… — добавил он задумчиво.
Марко Леоне был всего лишь одним из дюжины. Именно столько — двенадцать — постоянных председателей имел совет негоциантов Серениссы. Просто совет торговцев. Практически каких-то лавочников. Правда именно эти лавочники по сути полностью управляли городом, и более чем на половину остальным княжеством. Но ведь это же не давало им права считаться равными с потомственными дворянами?
В общем синьору Марко не было позволено владеть замком и приходилось ограничиться всего лишь загородным имением. Оно было возведено на холмах, над долиной реки Сканфий, среди живописных садов и виноградников. Для того чтобы никто не заподозрил в нём замка, массивные каменные башни покрывала декоративная резьба, а бойницы маскировались под головы львов, оленей и прочей живности. Даже стены каменных мешков, предназначенных для того чтобы отсекать и расстреливать с боевых галерей атакующих, были украшены жизнерадостными барельефами в виде оплетённых виноградными лозами рогов изобилия и щебечущих птичек.
Но несмотря на всю эту жизнеутверждающую атмосферу Дидерик был мрачен. Сидя на скамье, он хмуро разглядывал отполированный до зеркального блеска мраморный пол.
— Он даже пригласил художника, чтобы нарисовать мой портрет… — произнёс лейтенант угрюмо — парадный портрет.
Джина нервно прохаживалась рядом.
— Понимаешь, — Дидерик поднял взгляд на жену, — они уже всё решили. Сами.
— Ты не хочешь? — спросила она.
— Я не знаю. Я всего лейтенант. Мне даже собственный корабль ещё не доверили.
— Ты справишься.
— Может быть, — вздохнул Дидерик, — а может и нет. Я не хочу проверять это. Корона — не шляпа, которую можно выбросить, если она оказалась не по размеру. Кроме того, ты представляешь, что нас ждёт, если я соглашусь? Сколько людей тотчас же захотят увидеть нас с тобой мёртвыми?
— Ты думаешь, они не захотят, если ты откажешься?
— Подумай о ребёнке, Джина!
— Нет, это ты о нём подумай! Ты хочешь обречь его на жизнь в страхе? Вспомни себя, Дидерик. Тебе пришлось бежать, скрываться от убийц, жить в какой-то дыре на самой окраине страны, лишь бы о тебе забыли. Ты этого для него хочешь?
— Мне там, в общем, даже нравилось… Кроме того без всего этого мы бы никогда не встретились.
Джина немного смягчилась.
— Ну всё равно. Не думай, что отказавшись, ты сможешь просто стать обычным человеком. Это уже не в твоих силах.
— Всё равно это огромный риск. Соглашаясь, я подвергаю вас опасности.
— Она никуда не денется, а императорская мантия не самый худший саван. Ты должен рискнуть.
Дидерик упрямо вздохнул.
— Послушай, — она положила руки ему на плечи, — ты же знаешь, что Лизандий отвратительный правитель. Ты и правда хочешь, чтобы он погубил страну, в которой придётся жить твоим детям? Я же вижу, что ты готов, но боишься за нас.
Он посмотрел ей в глаза.
— Претендент на трон не должен иметь семьи, — Дидерик снова вздохнул, — она делает его слабым. Я очень за вас боюсь.
— Не бойся. Ты нас погубишь, если отступишь. Они упрямы. И если один раз допустили ошибку, дав тебе спрятаться, то во второй раз уже не ошибутся.
Потомственный негоциант, виртуозный финансист и хладнокровный игрок Марко Леоне нервно кусал ногти как школьник перед экзаменом. Эниго Катталья сочувственно молчал.
— Послушай, Эниго, — подал голос негоциант, — ты умный человек, как ты полагаешь, мы не допускаем ошибки?
— Не думаю, синьор.
— Ты уверен? Ты представляешь, каковы ставки?
— Вполне представляю, синьор.
— Как твоё мнение? Он годится? Я почти его не знаю. Только по слухам и рассказам. Что ты думаешь?
— Я полагаю, что да…
Негоциант посмотрел на него подозрительным взглядом.
— Ты же говоришь это не из лести?
— Нет, синьор. Из лести я обычно молчу.
Судя по выражению лица негоцианта это его не слишком убедило.
— Хорошо, — вздохнул Эниго, — когда я встретил его на руинах усадьбы, я допустил ошибку…
— Ты?! — в глазах Марко застыло неподдельное изумление, — ошибку?
— Да, синьор, — вздохнул Эниго, — даже со мной это иногда случается…
— Никогда бы не подумал…
— Так вот. Благодаря этой ошибке я тем не менее смог кое что понять о характере синьора Дидерика.
— Что?
— На мой взгляд, он способен выдерживать удары судьбы и не имеет привычки сперва рубить, а потом думать…
— Не худшие качества для монарха, — согласился Марко, — я даже думаю…
Скрип двери заставил его прерваться на полуслове.
На пороге стоял Дидерик. Он казался несколько бледнее обычного, но в глазах была уверенность.
— Я согласен.
***
Во дворе собрались люди. Дидерик смотрел на их лица. Смуглые и румяные, худые, с небольшими эспаньолками, и полные с густыми моржовыми усами, гладко выбритые и бородатые. Все они были серьёзны, и все смотрели только на него. И их было много. Неожиданно много.
Посреди двора лежал тяжёлый осадный щит с изображением золотого имперского грифона на синем фоне. Под него крест-накрест были подложены несколько алебард. Вокруг щита выстроились крепкие молодые люди.
Дидерик шёл через двор. Он выглядел спокойным и уверенным, но эти двадцать шагов были самым долгим и тяжёлым путешествием в его жизни. Под ногами загудели доски щита. Крепкие молодые люди ухватились за алебарды, как за рукоятки. Дерево скрипнуло, и двор рывком ушёл вниз. Дидерик остался один на один с пронзительно голубым небом…
— Зето о эгемонес! Viva il principe! Да здравствует повелитель!!
***
Напротив Сигибера расположился среднего роста худощавый человек в пепельно-серой сутане и квадратной шапочке. У него было узкое смуглое лицо и пронзительный взгляд. Чёрную бороду клинышком уже тронула седина.
Князь Удольский смотрел на него своим фирменным отсутствующим взглядом. Обычно хватало одной-двух минут, чтобы собеседник терялся и начинал говорить. Но в этом случае Сигибер знал, что взгляд не подействует. Поэтому вопреки привычке начал беседу сам.
— Вы что-то хотели мне сообщить, отец Барло?
— Всего лишь текущие новости, ваше высочество.
— Надеюсь, важные?
— Полагаю, вы сочтёте это заслуживающим некоторого внимания, мой князь.
Взгляд Сигибера приобрёл чуть менее отсутствующее выражение, чем обычно.
— Посол ездила в мясной ряд, — сообщил Барло.
— Уже?
— Она, похоже, весьма спешит. Что-то готовится, ваше высочество. Достаточно серьёзное.
Князь задумчиво втягивал и вытягивал губы.
— Не думаю, что Чёрное Братство расскажет нам подробности беседы, — наконец произнёс он.
— Я могу на них слегка надавить, — заметил отец Барло. — по своей линии. Они расскажут. Нам все всё всегда рассказывают…
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Сигибер, — разве можно что-то утаить от Имперской Ординатуры… Однако есть одна тонкость.
— Неужели? — поинтересовался Барло.
— Именно. Я не думаю, что в настоящее время так уж стоит на них давить…
— Разве существует нечто, способное остановить молот возмездия? — резко спросил Барло, — прежний монарх был чрезмерно мягкотел и под его рукой тёмные культы приобрели совершенно непристойные масштабы. Надеюсь, юный Лизандий не последует тем же путём?