Охотники за Костями (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 7

Он был слеп к этой истине, таков его порок, порок, от которого он никогда не сможет избавиться. Готовность — или нужда? — верить в хорошее, а ведь добра в ней нет. Да, ей не вынести такой любви… и она не потащит его за собой, к падению.

Котиллион понял. Бог ясно видит во тьме смертных душ, ясно, как и сама Апсалар. Поэтому в словах и умолчаниях, составлявших беседы женщины и покровителя ассасинов, не было лицемерия. Взаимное узнавание. Задачи, что ставит бог, отлично подходят ее натуре и особым талантам. Если ты уже произнесла себе осуждение — нет смысла возмущаться, выслушав приговор. Но она же не бог, далеко ушедший от человечности и находящий в аморализме удовольствие, убежище от своих деяний. Ситуация становится все… жестче, ее все труднее разрешить.

Он недолго будет скучать по ней. Его глаза начинают видеть. Другие возможности. Сейчас он странствует с двумя женщинами — Котиллион рассказал об этом. Итак… Он утешится, он не останется в одиночестве. Она уверена.

Такие мысли, словно вылитое в костер масло, разжигали уныние.

И все же у нее есть задания, и долг не позволит слишком долго барахтаться в потакании личным слабостям. Апсалар медленно подняла голову, осмотрела обстановку жалкой комнатки. Попыталась вспомнить, как оказалась здесь. Голова раскалывалась, в горле жгло. Она встала, вытерев слезы. Во лбу застучало словно молотом.

Она могла слышать звуки снизу: шум таверны, голоса, пьяный хохот. Найдя шелковый плащ, Апсалар вывернула его наизнанку и накинула на плечи; подошла к двери, открыла щеколду и вышла в коридор. Две мигающие лампы на стенах, в конце перила и лестница вниз. Из соседней комнатушки доносились приглушенные звуки любовного соития; страстные стоны женщины казались явно наигранными. Апсалар послушала еще немного, удивляясь, почему эти стоны так сердят ее — и двинулась по сплетению теней на полу, к лестнице. Сошла вниз.

Было уже поздно, вероятно, двенадцатый звон. В таверне сидело десятка два гостей, половина — в одеждах караванных охранников. Они — не солдаты, судя по беспокойству, с которым смотрят на них горожане. Приближаясь к стойке бара, Апсалар заметила среди стражей троих гралийцев и двух женщин — пардиек. Весьма неприятные племена, с легким скрежетом беспокойства сообщила ей память Котиллиона. А это типичные представители, крикливые и надменные. Глаза охранников заметили ее и следили за продвижением; избрав линией поведения осторожность, она старалась не встречать их взглядов.

Хозяин подошел сразу же. — Начал думать, что ты померла там, — сказал он, поднимая из-под прилавка бутылку рисового вина. — Но прежде чем ты погрузишься в нее, девочка, покажи мне монету.

— И сколько я задолжала?

— Два серебряных полумесяца.

Она нахмурилась: — Я думала, что уже расплатилась.

— За вино — да. Но ты же провела наверху день и вечер, и ночь я тоже зачту — уже поздно и другого постояльца не найти. И потом, — взмахнул он рукой, — еще бутылка.

— Я не заказывала. Вот если еда осталась…

— Кое-что есть.

Вытащив кошель, она отыскала внутри два полумесяца. — Держи. Если я могу оставить комнату на всю ночь.

Он кивнул. — Так вина не хочешь?

— Нет. Савр" акское пиво, пожалуйста.

Он забрал бутылку и пошел в погреб.

По бокам встали две женщины. Пардийки. — Видишь того граля? — спросила одна, кивнув на ближайший столик. — Он хочет, чтобы ты сплясала для них.

— Нет, не хочет.

— Нет, хочет, — настаивала женщина. — Они даже заплатили. Ты движешься как плясунья. Мы обе это видим. Тебе не захочется увидеть их рассерженными…

— Точно. Вот почему не стану танцевать.

Пардийки, похоже, смутились. Тут подошел хозяин с кружкой пива и миской супа из козы (в густом слое жира доказательством подлинности происхождения блюда плавали белые волоски). Он отрезал еще кусок темного хлеба. — Хватит?

Она кивнула. — Спасибо. — И повернулась к женщине, что заговорила первой. — Я Танцовщица Теней. Скажи им.

Обе женщины отскочили. Апсалар оперлась на стойку, вслушиваясь в прошедший по залу шепоток. Вокруг мигом образовалось пустое пространство.

Бармен лениво посмотрел на нее: — Ты полна сюрпризов. Этот танец под запретом.

— Да.

— Ты с Квон Тали, — сказал он тихим голосом. — Судя по разрезу глаз и оттенку волос, Итко Кан. Никогда не слышал о Теневых Танцорах из Итко Кана. — Он наклонился ближе. — Видишь ли, я родился недалеко от Гриза. Был рядовым пехотинцем в армии Дассема, получил копье в спину в первой же битве. И хорошо. Избежал И'Гатана, за что ежедневно благодарю Опоннов. Ты понимаешь? Не видел смерти Дассема — и рад этому.

— Но все еще полон историй.

— Это точно, — радостно кивнул он. Но тут же лицо его омрачилось. Еще миг — и старик хмыкнул и отошел.

Она поела и выцедила пиво. Головная боль потихоньку уходила.

Некоторое время спустя она махнула хозяину. Тот подошел. — Я отлучусь, — сказала Апсалар, — но хочу, чтобы в ту комнату никого не поселили.

Он пожал плечами: — Ты заплатила. Я закрою ее до четвертого звона.

Она встала и направилась к дери. Охранники следили за ее уходом, но с мест не вскакивали. По крайней мере, пока.

Она надеялась, что им хватило откровенного намека. В эту ночь ей предстоит убить человека… и одного за ночь достаточно, как считала она.

Выйдя из гостиницы, Апсалар помедлила. Ветер утих. Звезды, словно бледные мошки, мерцали за пеленой оседающей пыли. Воздух был холоден и спокоен. Обернув лицо шелковым шарфом и закутавшись в плащ, Апсалар зашагала вниз по улице. На узком, скрытом в тенях перекрестке она резко метнулась в темноту и пропала.

Еще миг — и по улочке затопали пардийки. Они застыли на перекрестке, изучили следы. Никого не нашли.

— Она не врала, — зашипела одна, делая охранительный знак. — Она ходит в тенях.

Вторая кивнула. — Нужно сообщить новому хозяину.

Женщины ушли.

Из садка Теней женщины казались призрачными; они слегка мерцали, словно выпадая из реальности и снова проникая в нее. Апсалар следила за ними еще десять ударов сердца. Интересно, кто их "новый хозяин" — но этот след она изучит позже. Она отвернулась и начала изучать обернутый тенями мир, в котором очутилась. Со всех сторон город, безжизненный, ничуть не похожий на Эрлитан. Примитивная, громоздкая архитектура, узкие и прямые проезды, ворота без сводов, высокие стены. На мостовых никого. Все строения не превышали двух и трех этажей, без окон, с плоскими крышами. Дверные проемы вели в зернистую тьму.

Даже память Котиллиона не сохранила знаний об этом проявлении Королевства Теней. Ничего необычного: оно состояло из множества слоев, фрагменты разбитого садка простирались дальше, чем можно поверить. Этот садок пребывает в вечном движении, будто связанный некоей своенравной силой миграции, беспрестанного скольжения мимо мира смертных. Небо над головой было аспидным — так выглядит ночь в Тени. Воздух теплый, спертый.

Один из проходов вел туда, где в Эрлитане располагался центральный плоский холм, Джен" рабб, бывший когда-то дворцом "Корона Фалах'да", но давно ставший грудой мусора. Она пошла вперед, осматривая мерцающие каменные развалины. Дорога привела на квадратную площадь, на стенах которой были укреплены цепи и кандалы. Два набора все еще держали тела, высохшие, покрытые слоями праха. Обтянутые кожей черепа склонились на хрупкие ребра. Один труп висел напротив нее, другой — на стене слева. Справа, на углу, виднелся портал.

Апсалар с интересом присмотрелась к ближайшему телу. Она не была уверена, но оно, похоже, принадлежало выходцу из расы Тисте. То ли Анди, то ли Эдур. Длинные прямые волосы, белые или выцветшие от древности. Одежда и оружие давно сгнили, оставив несколько гнилых полосок кожи и ржавых кусков металла. Когда она склонилась над этими остатками, рядом взвился пылевой смерч. Апсалар удивленно вздернула брови, видя, как из пыли проявляется призрак. Прозрачное тело, странно блестящие кости. Лицо — череп с черными провалами глазниц.