Полуночный Прилив (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 30

— Сложнее работать.

— Понятно. Но большую часть времени вы будете здесь… — Голос Теола увял, когда он заметил, что с самого появления Аблалы Шенд, Риссарх и Хеджан не шевелились. «Ох, ну нет…»

Низаль уже три года была Первой Наложницей короля. К этому титулу не прилагалось официальной власти, кроме той, которой потребовала бы личность получившей его женщины. История знала значительные вариации, зависящие от силы короля, королевы и канцлера.

Сейчас было всего шесть наложниц. Пять остальных — младшие дочери из влиятельных фамилий. Потенциальные инвестиции в будущее — привлечь внимание короля или принца. Подобно жилищам четырех консортов королевы, их дома расположились в уединенном, изолированном квартале дворца. Лишь Первому Консорту Турадалу Бризеду и Первой Наложнице был позволен контакт с кем-либо, кроме самих монархов.

Брюс Беддикт поклонился Низали и отдал честь Преде Уннатали Хебаз. Он не удивился, застав Наложницу в конторе Преды. Низаль давно решила, кому отдать верность.

— Поборник, — улыбнулась молодая женщина. — Уннаталь и я говорили о вас.

— Точнее, — продолжила Преда, — мы гадали о предметах вашего разговора с финедом Геруном Эбериктом.

— Преда, сожалею, что не успел доложить.

— Это будет отлично подготовленный доклад, — сказала Низаль, — учитывая, что вы должны были уже отчитаться перед Первым Евнухом и Цедой. Так что мы простим вам некоторый недостаток горячности при пересказе.

Брюс нахмурился и взглянул на командира. — Преда, мне пришло на ум, что финед остается вашим подчиненным, несмотря на Королевскую Вольность. Удивлен, что он до сих пор не доложил вам все детали.

— А кто сказал, что не доложил? — ответила Уннаталь. И повела рукой: — Слишком жестоко с моей стороны. Извиняюсь, Брюс. Действительно очень долгий день.

— Не надо извинений, Преда. Кратко говоря…

— Брюс, — прервала его Низаль. — Вы сейчас Поборник Короля. Вам не следует говорить кратко. Ни перед самим Эзгарой, ни перед Предой. Простите ей резкость. Общение с Геруном взволнует любого.

— В нем есть такая надменность.

— Наглость, — бросила Уннаталь. — Он не дал повода для дуэли?

— Нет.

— Как неудачно, — вздохнула Низаль.

— Хотя думаю, что он меня предупреждал.

Взоры женщин скрестились на нем. Брюс пожал плечами: — Напомнил, что его список постоянно расширяется.

— Он имеет в виду убить Бурака Преграду.

— Думаю, так. Первый Евнух извещен о такой возможности…

— Теперь, — заговорила Низаль, начав шагать взад — вперед по комнате, — если король узнает о таком развитии событий, он может отозвать Геруна из делегации. Что канцлер и королева воспримут как победу.

— Восприятия можно сделать основой стратегии, — сказал Брюс.

— Слова дуэлянта, — ответила Низаль. — Но выгоды, получаемые королевой от выезда Геруна, возможно, превосходят все наши догадки. Кстати говоря, Бурак получал инструкции из ее лагеря, так что его смерть нам не повредит.

Брюс обдумал это, приходя в замешательство от столь небрежного обращения с жизнью человека. — Как-то Бурак несет этот вес?

— Конечно, у нас есть рядом шпион, — сказала Преда. — Этого человека мучает совесть. Он прячется в белом нектаре, алкоголе и распутстве.

— Королева…

— Хочет войны, — закончила за него Низаль, резко кивнув. — Безответственная, алчная, близорукая морская корова. Отличная партнерша самому тупому канцлеру за всю историю Летера. И глупый, легко управляемый принц, жаждущий трона.

Брюс беспокойно пошевелился: — Если Бурака так мучает совесть, он может свернуть на другой путь.

— Под ястребиным взором Мороча Невата? Вряд ли.

Глаза смотревшего на Низаль Поборника сузились. Все это к чему-то ведет. Он не понимал, к чему именно.

Преда вздохнула: — Герун хочет добавить в список еще имя.

— Мороч Неват?

— Это будет трудно.

— Да. Это особенный человек. При любом подходе. Неподкупный, что доказано всей его жизнью.

— И кому он присягнул?

— Ну, принцу, конечно. Ведь Вольность не разрешает убийство королевских особ.

— А история его жизни вовсе не так ясна.

Низаль добавила: — Герун не сможет действовать прямо против принца. Ему придется провести косвенную атаку.

— Первая Наложница, я мало понимаю мотивы Геруна Эберикта. Не представляю причин этих событий.

— А я представляю, — отозвалась Преда. — Точно знаю, на что он замахнулся. Думаю, мы увидим, как удлиняется его список.

— Проблема в том, — сказала Низаль, — какую роль он позволит играть старому финеду Халлу Беддикту.

Брюс отвернулся. Он начинал чувствовать, что оказался под обстрелом. Не один брат, так другой. — Я уделю этому место в своих размышлениях.

— Не очень затягивайте, финед, — ответила Уннаталь Хебаз.

— День, два.

— Да. До встречи, Брюс.

— Доброй ночи, Преда. Прощайте, Первая Наложница.

В пяти шагах от охраняемой двумя стражами двери он резко остановился. Не обращая внимания на любопытствующие глаза за спиной, Поборник Короля задумался.

В умах стражников мелькнули три титула. Мастер Меча, Финед и Королевский Поборник — всё повод для восторга или зависти. В данный момент они восхищались. Тем, как он стоял, словно был совсем один в громадном, ошеломляющем мире. Взор, ясное дело, обращен к пейзажам важных размышлений. Усталость в плечах. Они сочувствовали ему — мгновенное чувство, быстро уступившее чувствам более жестоким — восхищению и зависти. И пошлому допущению, что особые способности даруют многое, в том числе уединение. И что этому мужчине живется чертовски хорошо.

— Тут не место чувствам, — сказал Теол. — Как ни грустно. Летерас ничего не прощает. Мы не можем позволить себе ошибки. Ради Странника, расслабься, Аблала. Ты позеленел. Шенд, я уже говорил, что безрассудство есть безрассудство. То есть мы не можем встречаться вот так.

— Ты упражняешься? — спросила Риссарх.

— Над чем?

Багг прокашлялся: — Завтра встреча с королевскими строителями.

— Наконец! — Шенд шумно вздохнула и протерла глаза тылом ладони. — Пока что мы могли бы сказать, что всецело заняты ничем.

— Да, — ответил Теол, — именно такое впечатление мы хотим производить.

— Прекрасно. Но это впечатление внешнее. Сами мы должны чувствовать себя иначе, идиот. Если мы не в схеме, то кто в ней?

— Приготовление. Закладка фундамента. Спешить не нужно. А теперь мне пора.

— Что?

— Поздно. Кроватка зовет. Найдите комнату для Аблалы. Дайте ему одежку. Может быть, и оружие, каким он умеет пользоваться.

— Не оставляйте меня здесь! — заныл Аблала.

— Работа, — утешил его Теол. — Тебе здесь безопаснее. Разве нет, Шенд?

— Конечно, — процедила та.

— Кончай ныть, Сани. Или придется нанять телохранителя для телохранителя?

— Может, у него есть брат.

Теол вышел, сделав Баггу приглашающий жест. — Подозреваю, подобные встречи полезны. Именно сейчас.

— Не сомневаюсь.

Они вышли на улицу. Даже ночью там суетилась толпа. Летом давки закрывались поздно, чтобы собрать урожай с сезонной лихорадки. Жара побуждала к беспокойству, становившемуся ненасытной жаждой. Позже, когда спадет зной, последует утомление. И подсчет долгов.

Теол и его слуга покинули широкую улицу у канала и углубились в паутину аллей, постепенно оставляя шум и суету за спиной. Они шли теперь по городскому «дну». Из теней взывали голоса. За путниками увязались растрепанные дети, некоторые хватали Теола за рубаху и со смехом убегали. Вскоре и они остались позади. Переулок опустел.

— Ах, приветственное молчание наших окрестностей, — сказал Теол, когда они повернули к дому. — Эти прогулки меня утомляют. Как будто настоящее время растянулось до бесконечности.

— Это ваш способ созерцания?

— Был. Теперь все кончено. И хорошо.

Они вошли в дом. Теол прямиком направился к лесенке. — Очисти место для завтрашней встречи.