Полуночный Прилив (ЛП) - Эриксон Стивен. Страница 59
Вокруг была белизна, будто физический мир стерт снегом и ветром, опрокинулся в забвение. В голове зашептал ужас: он ощутил, что не один здесь.
Тралл подхватил копье. Огляделся. Снег везде. Одно направление казалось более темным — вероятно, восток — и он понял, что двигался на запад. Вслед невидимому солнцу. Теперь же решил повернуть к югу.
Пока преследователям не надоела игра.
Он двинулся в путь.
Сотня шагов. Тралл оглянулся, увидел, как из метели показались два волка. Он рывком повернулся. Звери снова пропали.
Застучало сердце. Тралл вытащил меч и воткнул в твердый наст перед собой. Затем прошел шесть шагов и поднял копье.
На этот раз они сразу ринулись в атаку.
Он успел упереть тыльную часть копья в землю и присесть. Первый волк прыгнул, и острие копья ударило его прямо в центр грудины. Кость и черное дерево сломались одновременно, и в Тралла словно булыжник ударил. Он упал назад, ударился левым плечом в землю и покатился, подняв тучу снега. Мельком увидел левое предплечье, из которого торчали черные щепки и текла кровь. Движение остановил меч.
Тралл уцепился за него и начал подниматься, оглядываясь.
Куча белого меха, темные десны, широко раскрытые челюсти.
Зарычав, Тралл косо махнул мечом, упав от отчаянного движения.
Железное лезвие заскрежетало по костям — один раз, другой.
Волк упал сверху. Его лапы были почти отсечены, из ран текла кровь.
Зубы бешено залязгали по стали меча.
Тралл пинками скинул тушу, вытащил меч из пасти волка. Кровь хлынула из глотки потоком, язык выпал, лизнув иней на нижней челюсти. Волк задергался, упрямо сопротивляясь смерти. Тралл встал на четвереньки, подобрался к зверю и вонзил кончик меча в шею.
Волк закашлял, забил задними ногами, будто стараясь убежать, и недвижно замер на красном снегу.
Тралл отпрянул. Увидел первого зверя, лежавшего там, где сломавшееся копье украло его жизнь. За ним были трое Жекков, которые мигом скрылись в белизне метели.
По левой руке Тралла текла кровь, заполняла рукавицу. Он поднял руку и покрепче прижал к животу. Осколки дерева подождут. Тяжело дыша, он опустил меч и стал обматывать предплечье ремнями. Затем поднял меч и пустился в путь.
Забвение со всех сторон. В нем могли процветать кошмары, внезапно и беспрепятственно нападать, едва пораженный страхом разум успевал придать им форму; один за другим, бесконечная последовательность, пока смерть не заберет его — пока белизна не сокроется из глаз.
Он ковылял, гадая, не приснилась ли ему схватка — не желая поглядеть вниз, на раненую руку, страшась увидеть, что ран нет. Он не смог бы убить двух волков. Он не смог бы выбрать верное положение копья, просто не посмел бы встать лицом к волку. Он не смог бы верно рассчитать расстояние до воткнутого меча, словно наперед зная, как далеко отбросит его столкновение. Нет, он извлек весь бой из воображения. Другого объяснения нет.
Наконец он поглядел на руку.
Из предплечья торчала масса осколков, словно черные шипы. Черный меч в правой руке, на лезвии мерзлая кровь и клочки белого меха. Копья не было.
«Я брежу. Воля к мысли испарилась из мозга, а с ней и истина видимого. Даже боль в руке — иллюзия».
Шорох шагов позади.
Тралл со стоном развернулся, свистнув мечом.
Лезвие врезалось в висок дикаря прямо над ухом. Треснула кость, полилась кровь из уха и глаза. Жекк упал.
Еще один низенький враг бросился справа. Тралл отскочил, защищаясь мечом. Увидел — движения казались ужасающе медленными — как Жекк повернул тупое копье, парируя удар. Увидел, как его меч нырнул под древко и сделал выпад. Проткнул грудь под ключицей.
Третий атакующий подскочил слева, целясь копьем в глаз Траллу. Он сделал шаг назад, провернулся на правой ноге, сделав полный круг. Лезвие перерезало горло дикаря. Кровавый поток хлынул тому на грудь.
Тралл завершил разворот. Пошел дальше. Никого, только снег жалил глаза.
Всего лишь кошмары.
Он лежал неподвижно, и снег медленно покрывал его. Только разум двигался снова и снова, убегая от этой лжи, этого пустого, но не пустого мира, этой густой белизны, опять и опять взрывающейся сполохами цвета.
Нападающие из тьмы и летящего снега. Мгновенные яростные схватки, искры от железного лезвия, укусы дерева и камня. Засады, казавшиеся нескончаемыми, убедившие Тралла, что он действительно бредит. Каждый раз Жекки появлялись тройками, ни больше, ни меньше. Хирот начал подозревать, что это одна и та же тройка, умирающая, и немедленно воскресающая — и что это может длиться до тех пор, пока они не преуспеют, не убьют его.
И все же он бился, оставляя за собой кровь и трупы.
Бежал, круша мокасинами снег.
А потом ветер утих, став легким дыханием.
Впереди полосы темной земли. Взорвался незримый барьер: тусклый сет заходящего солнца справа, вялые потоки холодного и сырого воздуха, запах грязи.
И крики. Силуэты в тысяче шагов слева от него. Братья родного очага. Мертвецы приветствуют его приход.
Чувствуя радость в сердце, Тралл пошагал им навстречу. Теперь он не одинокий дух, блуждающий во тьме. С ним будут родичи. Фир, Бинадас и Рулад.
К нему подбегали Зерадас и Мидик Буны.
«Мои братья. Все они…»
Солнечный свет замигал, пошел волнами, как вода. Всепожирающим потоком хлынула темнота.
Рядом стоят сани, их полозья залеплены грязью. На одних спеленутая фигура, к которой примотаны куски льда. На других лежит Бинадас, его глаза закрыты, лицо искажено болью.
Тралл осторожно сел, чувствуя головокружение и странную неловкость. Меха попадали на стороны. Он поднялся на ноги, зашатался и изумленно оглядел окрестности. К западу лежало озеро, серая равнина под облачным небом. Дул слабый, теплый ветерок.
Горел костер, на огне жарился тощий заяц, и Мидик Бун вращал его. Рядом стояли Фир и Зерадас, оглядывая ледяные поля на западе и негромко беседуя.
Запах жаркого тянул Тралла к огню. Мидик Бун быстро глянул на него и столь же быстро отвернулся, словно застыдившись чего-то.
Пальцы Тралла нестерпимо чесались. Он поднял их к глазам. Красная кожа шелушилась, но все же он их не отморозил. Он вообще чувствовал себя здоровым, хотя кожаные доспехи были изрезаны вдоль и поперек, на стеганом ватнике виднелись красные полосы, а кожу саднило от неглубоких ран.
Так эти бесконечные атаки не были кошмаром. Он пошарил в поисках меча и обнаружил, что пояса и ножен нет. Миг спустя он увидел свой клинок лежащим на одном из тюков. Он согнулся, лезвие затупилось так, что оружие годилось скорее в дубинки.
Зашуршали шаги. Тралл обернулся.
Фир положил руку ему на плечо: — Тралл Сенгар, мы не чаяли увидеть тебя. Увести Жекков с нашего пути — смелая тактика, она спасла нам жизни. — Он кивнул на меч. — Оружие рассказало все за тебя. Ты знаешь, скольких срубил?
Тралл покачал головой: — Нет, Фир, я не намеревался отводить их от вас. Я просто потерялся в буре.
Брат улыбнулся и промолчал.
Тралл поглядел на Зерадаса. — Я потерялся, Зерадас Бун.
— Это не важно, — пробурчал тот.
— Я думал, что умер. — Тралл отвел глаза, потер лоб. — Увидел вас, и подумал, что мы едины в смерти. Я ожидал…. — Он запнулся. — Рулад…
— Он был настоящим воином, Тралл, — произнес Фир. — Все кончено. Нам нужно идти. Впереди арапаи — Бинадас привлек на помощь их шаманов. Они отвезут нас домой.
Тралл рассеянно кивнул. Поглядел на далекие ледники. Припомнил ощущение снега под ногами, скрип мокасин, свист ветра, одуряющий холод. Ужасные Жекки, молчаливые охотники, заявляющие права на ледяной мир. Они хотели меч. Почему?
Как много Жекков может прокормить ледяное поле? Скольких он убил? Сколько жен и детей обрек на горе и голод?
«Нас должно было быть пять сотен. Тогда они оставили бы нас в покое».
— Глядите!
При крике младшего из Бунов Тралл резко повернулся и уставился туда, куда указывал палец Мидика. На севере, спускаясь со льда, двигалась дюжина больших зверей. Четвероногие, покрытые рыжим мехом, по сторонам от толстого хобота пары длинных клыков.