Вопреки. Том 3 (СИ) - Бэй Анна. Страница 1

Бэй Анна

Вопреки. Том 3

Пролог

21 февраля 1978 год.

Феликс Блэквелл стоял на обрыве скалы и смотрел в даль. Белым покрывалом снег накрыл долину, скрывая следы бесовских волков, что стаями покидали центральный Сакраль, двигаясь к северу. Последние несколько лет численность этих животных стала сильно падать, что, казалось бы, не было связано с политикой, однако Феликс видел в этом явлении зачатки грядущих изменений. Охота на волков - это было новое веяние, пришедшее с юго-востока, в дворянских семьях с "продвинутыми" взглядами стало модно вешать шкуру волка над камином родового поместья, а ведь камин в таком доме был почти в каждой комнате. Четыре месяца назад Лорд Блэквелл посетил замок Барона Вуарно, чтобы проверить состояние его дел, и всё было вроде и хорошо: трое образованных воспитанных детей (Пенелопа, Алексис и Руми) вели себя отменно, замок, несмотря на плачевное состояние, поддерживался в чистоте, дела не шли в гору, но хотя бы не ухудшались. Но сам Барон сильно увяз в карточных долгах, был постоянно пьян, а все дела за него пыталась вести его жена, которую Герцог искренне жалел.

- Так дальше продолжаться не может, - начал Феликс, - Кеден, такими темпами ты останешься ни с чем, и я бы сказал, что мне всё равно, но мне жаль твоих детей.

Детей действительно было жаль, ведь они подавали большие надежды: старшая дочь Кедена Вуарно была необычайно красива, ей было уже 15 и весь Сакраль стоял в очередь, чтобы сроднится с стремительно разоряющимся Бароном Вуарно, который в этот миг сидел перед Герцогом с совершенно безразличным лицом:

- Феликс, мы же оба знаем, что ты можешь помочь моей семье. Мы вообще друг другу можем очень существенно помочь.

Герцог знал о чём речь даже лучше, чем сам Барон. Элайдже Блэквеллу было всего 9 лет, но он был не погодам развит, и жутко избалован своей матерью. Ещё совсем недавно всё было хорошо, но несколько недель назад мальчик увидел Пенелопу Вуарно, которая очень мило вызвалась с ним поиграть в скрабл, в результате чего наследный Герцог влюбился в юную Баронессу.

- Ты издеваешься? Элайдже ещё 9, до момента, когда он женится ещё как минимум столько же, а твоя девочка через три-четыре года будет невестой на выданье. Я бы понял, если бы с её замужеством могла бы возникнуть проблема, но девочка по истине чудесная, какой смысл передерживать её? Да и мой сын ей ужасно не понравился.

Последнее было ни для кого не секретом, хотя Пенелопа была слишком воспитана, чтобы высказать такое о молодом Герцоге, просто последний совершенно бесцеремонно пролез в её мысли и устроил настоящую истерику капризного ребёнка, заявляя лишь одно "Если я ей не нравлюсь, то пусть её казнят!".

- Кеден, брак наших детей - не лучшая идея, - деликатно начал Блэквелл, - Думаю, что самым выгодным и для всех вариантом замужества будет сын Дронго Флэтчера, он завидный жених и первоклассный воин. Ему уже 23, он всего добился сам, состоянием обеспечен, образованием тоже... прекрасный вариант! Я пророчу ему место в Совете Сакраля, а дальше карьера только в рост.

- Флэтчер? Без роду без племени!? - возмутился Барон, - Ты с ума сошёл!? Моя маленькая Баронесса Сильвия...

-...Пенелопа! - поправил Феликс и нахмурился, - Твою дочь зовут Пенелопа.

- Точно! О чём я говорил?

Феликс глубоко вздохнул и решил тему не продолжать, ведь Барон был явно слишком пьян, чтобы складно выстроить свои доводы, а ссор крайне не хотелось. В комнате жутко сквозило и, хоть Блэквелл был магом воздуха и сквозняков не боялся, но всё же решил подкинуть дров в камин. Он повернулся к пламени и внезапно поднял голову на стену, где висела шкура убитого волка:

- Это что!? - сквозь зубы прошептал Блэквелл.

- Это? - Кеден расправил плечи, хвастаясь трофеем, - Увидел эту тварь вместе со своими щенками в горах! - когда он громко рассмеялся, Феликс сжал кулаки до бела, и атмосфера резко перестала быть дружелюбной.

"Тварь", что когда-то была замечательной матерью, висела, распластавшись над камином жалкого человека, который не мог позаботиться о своих "щенках". Немой укор от этой шкуры был двояким, ведь помимо тени былого величия, что таила в себе мощь бесовского волка, суть этой картины была ещё и в другом: символ рода Герцогов убили, освежевали и вывесили всем на обозрение.

Совершенно бесстрашно.

- Кеден Вуарно, - начал Герцог зловеще. Сквозняк проник между всех возможных щелей в обветшавшей кладке замка, раздувая огонь почти до пожара, - Через полгода я приду собирать жатву, и если твои дела не пойдут в гору, то ты останешься на улице.

Тогда Блэквелл не имел ввиду плохой конец для всей семьи и никак не рассчитывал, что Кеден через пару месяцев умрёт, а перед смертью поднимет целую смуту на юго-востоке. Обозлённый на бездействие Герцога, который на самом деле несколько лет продлевал агонию замка Вуарно, Барон сеял смуту среди аристократических семей Сакраля, что было на руку замку Дум.

Ещё пару лет назад смута бы угасла в зачатке, но репутация Герцога сокрушительно упала после слишком тесного знакомства с Эванжелиной Вэйнс, которая изменила его жизнь раз и навсегда.

Стоя на самой обрыве, Феликс вытянул вверх руку, чуть согнутую в локте, куда через пару мгновений приземлился очень крупный золотисто-бурый беркут Дайкон:

- Ну? - спросил Феликс у птицы и усилием мысли проник в память птицы. Он гладил красной от мороза рукой по золотистым перьям, - Молодец, мальчик!

Герцог улыбнулся новостям, подбросил птицу в воздух и телепортировался в Форт Аманта, из которого Дайкон принёс новости.

Он появился внезапно в самой отдалённой и самой маленькой спальне замка, где без движения лежала Эванжелина Вэйнс, а рядом с её кроватью стояла колыбелька, в которой молодая Линда Трэй качала младенца. Линда вскрикнула, услышав движения в комнате и схватила вязальную спицу для самообороны, но Герцог стоял как вкопанный и смотрел за происходящим круглыми от удивления глазами.

- Не место вам здесь, Герцог! - испуганно сказала Линда и тревожно посмотрела на младенца, который тихо захныкал.

- Чей... - начал Феликс отрешённо, - Чей ребёнок? И почему... Эва без сознания?

Он чувствовал колебания воздуха, циркулирующего по её организму, но, будь она спящей, то обязательно бы уже очнулась.

- Ох, Лорд Блэквелл... - покачала головой женщина, - Не гоже мне вам это рассказывать. Эванжелина против того, чтобы вы были здесь...

- Линда, говори немедленно, или я тут камня на камне не оставлю! ЖИВО! - крикнул он, - Что с Эвой!?

- Пять дней назад она почувствовала слабость. Её синие глаза... посмотрите! - они подошли к спящей Эванжелине и Линда приоткрыла веко, - Они выцвели, и я такого никогда не видела.

Женщина говорила тихо, нарочито спокойно, хотя слышно было, как она то и дело запинается, подбирая слова. Блэквелл сел на край кровати и приподнял голову своей любимой женщины с трепетом, он смотрел в её побелевшие зрачки, которые при этом странным образом реагировали на свет, но всё это менее зловещим, тем не менее, не становилось. Феликс гладил длинные волосы Эвы трясущимися руками и совершенно не знал, что делать, хотя пытался найти в мыслях какое-то решение, но тщетно.

Он настолько погрузился в раздумья и свою боль за любимую, что забыл о присутствии Линды, и уж тем более о хныкающем свёртке, который в этот момент сильно раздражал и был вообще не к месту.

- Я чувствую что-то... - тихо прошептал Феликс, - Что-то новое, что-то совсем другое...

- За эти месяцы многое изменилось, Лорд Блэквелл, как и за последние дни.

- Новый уровень?

- Третий.

- Сразу два!?

- Пару дней назад один, а до этого 4 февраля она стала магом четвёртого уровня.

Блэквелл резко повернулся к Линде, хотя смотрел вовсе не на неё, а на свёрток с успокоившемся младенцем. Всё вдруг стало очевидно, хотя он не знал, как реагировать. Маленький человечек, завёрнутый в зелёный плед громко сопел, гоняя воздух, будто не мог надышаться, и Феликс знал эти движения воздуха: малыш нюхал.