Вопреки. Том 3 (СИ) - Бэй Анна. Страница 3

- Люблю, но теперь ещё больше, ведь ты подарил мне его!

- Ты сказала, что он - конец единого Сакраля, а потом, что он лучшее, что с нашим миром случалось. Парадоксальные высказывания, Леди Вэйнс.

Вдруг взгляд синих глаз померк, и лицо стало таким грустным:

- Линда вырезала его вечной сталью, потому что он не хотел выходить никак иначе. Не плакал совсем, лишь хныкнул от обиды, что его вынесли на свет, а в те минуты, когда порезали пуповину, я вдруг ощутила такую боль, что... - она замолчала, переводя дыхание, - Феликс, магия странно отреагировала. Винсент - особенный, он благословлён магией, он совсем не похож на других младенцев, я тебе клянусь. Я провела с ним всего полторы недели, но за это время я чувствовала столько, что не передать.

Феликс лёг на спину и притянул Эванжелину на себя, прикрывая сверху простынёй и покровительственно обнимая, давая понять, что бояться нечего, пока они вместе:

- Что это за беспробудный сон?

- Это... - она замерла и спрятала лицо в ладонь, - Не знаю. Мне показалось, что я видела какой-то странный сон, ведь такого быть просто не может.

- Что ты видела?

- Винсента. - хмыкнула она, - Только ему в моём видении примерно столько же лет, сколько сейчас тебе. Вы очень похожи, только он... неряшливее что ли! Там был и Элайджа. - она закусила губу, зная, что эта тема не самая лучшая для обсуждения.

Эванжелина ненавидела маленького Герцога всем сердцем, и это было взаимно. Их первая встреча получилась случайной, когда Эва прибывала в Мордвине инкогнито, она тогда нечаянно наткнулась на семилетнего Элайджу Блэквелла, буквально столкнувшись с ним спинами. Они отлетели друг от друга как однополярные магниты и щетинились подобно кошке с собакой. Элайджа к семи годам, проведёнными бок о бок с семейством Вон Райн, имел привычку обзывать людей в неподобающей для юного Герцога манере:

- Отребье! - кирнул надменный мальчик, и завёл руки за спину, задирая при этом нос.

- Какой же он грязный, кошмар! - ответила Эва, заведя в тупик Феликса, ведь мальчик выглядел опрятно и на нём не была ни единого пятнышка.

Почему она тогда сказала открылось позже, буквально пару недель назад, когда случилось кое-что до крайности неприятное. Юный Герцог разозлился на своего пса, которого Феликс подарил пару лет назад, за то, что тот не несёт ему мячик. Вместо возможных вариантов дрессировки или наказания, Элайджа повёл себя совсем уж неожиданно: он просто убил своего любимца.

Не зная, как реагировать, Феликс пытался объяснить мальчику, что тот совершил ужасное, но вместо раскаяния видел в светлых глазах своего наследника упрямство. Тогда Герцог не на шутку разозлился, лишил всех игрушек (в том числе любимого "потешного полка", который выполнял любую прихоть Элайджи) и отвёз сына в поместье Пемберли-Беркли, чтобы провести с ним воспитательную работу вдали от тех, кто поощрял любой каприз юного Герцога.

Через пару дней полного послушания Элайджи, Феликс наконец расслабился, и готов был пойти на мировую с сыном, но тот... пришёл со своим мёртвым гниющим псом, глаза четвероногого вываливались из орбит, но он всё же шёл, высунув язык наружу в ожидании команды маленького хозяина, который был собой очень доволен.

Феликс Блэквелл сел в ступоре, потому что в тот миг понял, что Элайджа Блэквелл балуется самой страшной из существующих практик в магии: Некромантией.

- Сынок... что же ты наделал? - только и смог из себя выдавить Феликс.

Пришлось дождаться, когда сын уснёт и сжечь мертво ходящего пса в ночи. Это было странным открытием для Феликса, и это тревожило его не прекращая, а со словами Эванжелины о её странном сне, возобновилось с новой силой:

- Говори, - велел он своей любимой, и та продолжила:

- Прости меня и не принимай близко к сердцу, ведь это всего лишь сон. Мне приснилось, что Элайджа гниющий демон с чёрными глазами. Очень сильный, очень страшный... вокруг него армия тел без души, движимых той магией, что в народе называют "чёрной смертью", - с каждым её словом Феликс всё больше погружался в ужас, понимая, что это не просто сон, но виду не подавал, - Твой сын пытал мага Квинтэссенции таким страшным образом, что молнии вылетали из её тела одна за другой, сбивая своей энергией живых трупов, но её муки лишь продолжались, пока она не упала замертво, - с ужасом прошептала Эва, - И тогда появился наш сын. Он в моём сне силён настолько, что и представить себе нельзя, ведь я никогда о подобном даже в легендах не слышала: он повелитель четырёх стихий, - она замолчала и осторожно посмотрела на своего любовника, который напряжённо слушал, - Он Архимаг.

Сказанное наполнило комнату тишиной и множеством разрезавших пространство деталей, которые в мыслях Блэквелла вставали в одну картинку с каким-то неприятным скрежетом:

- Это действительно невозможно, - натянуто улыбнулся он, - Оба моих сына - Архимаги. Триста лет не было ни одного, а тут сразу два, и при этом они единокровные братья. Да и твоя воображаемая Квинтэссенция из сна: чтобы из неё вылетали молнии, надо хотя бы второй уровень, но ведь это почти невозможно для твоей стихии... столько сильных магов в одном кадре - перебор, да?

- Да.

- А что случилось... в конце?

Эванжелина закрыла слезящиеся глаза, чтобы собраться с силами:

- Мёртвым место среди мёртвых, - тихо сказала она, - Демоны ведь по сути и так мертвы, Винсент лишь поставил всё на свои места.

И это было логично и правильно, да и всё было лишь сном, но предательский комок всё равно застыл в горле Феликса, который нутром чуял: у Квинтэссенции "просто снов" быть не может. Его маленький ещё пухлощёкий Элайджа, мальчик, который улыбался ему своими только выросшими коренными зубами просто не вязался с образом демона, однако тот мальчик, который вёл с победным видом мертвоходящего пса...

- Не плачь, это просто сон, который я у тебя заберу! - он гладил лицо своей любимой в попытке успокоить её.

- Ещё одна деталь. В моё сне Элайджа говорит "Я снова сделал это, хотя с твоей матерью было не так весело". - Эва всхлипнула, - Любовь моя, твой сын убьёт меня. Убьёт.

Глава 1.

Было бы нелепо носить каблуки, служа в Мордвине, потому что напольные покрытия пестрили разнообразием от различного вида камня (мрамор, оникс, и даже обычная брусчатка) до всевозможных паркетов, наполированных до идеального блеска. В центральной части замка не было никаких извилистых путей, интерьер и отделка там была самая изысканная и новая, но вот в северном крыле, которое было самой старой частью древнего замка, была атмосфера средневековья, несмотря на отличную тепло- и гидроизоляцию. Ещё была одна особенность этого крыла: извилистые коридоры, крутые лестницы и множество произведений искусств. Это скрашивало путь до места назначения днём, но пугало ночью, как сейчас.

Тихая поступь удобной разношенной, но опрятной обуви и шелест подола гулко отдавалась от стен, эхом пронзая высокие своды четвёртого этажа, по которому целенаправленно шла медноголовая девушка с голубыми глазами.

В самом конце коридора перед спальней за большими, увенчанными резными узорами дверями цвета слоновой кости с золотой патиной, на холодном полу сидела Алиса, прислонившись головой к дверному косяку.

Сьюзен подошла тихо, боясь напугать Алису, и тихо позвала:

- Алиса! Извини, я принесла еду и лекарства.

Алиса подняла сонные глаза и посмотрела сначала отстранённо, но в миг лицо стало напряжённым:

- Поставь, - она указала рукой рядом с собой.

- Мне надо промыть раны Лорду Блэквеллу.

- Сначала я тебя осмотрю.

Сьюзен присела и тихо прошептала:

- Осмотри, при мне нет ничего запретного, но я точно знаю, что Лорд Ноксен распорядился о поставке большой партии сонных зелий, и они уже прибыли вместе с Лордом Картером.