Мэдук - Вэнс Джек Холбрук. Страница 57

"У меня все это уже перед глазами, мне представилось видение! — в лихорадочном возбуждении бормотала королева Соллас. — Волнующее, очищающее душу видение!"

Снова бросив быстрый взгляд в сторону окна, отец Умфред заметил: "Дражайшая королева, вы очевидно чувствительны к духовным воздействиям, гораздо чувствительнее обычных людей! Но рассмотрим вопрос о наилучшем способе размещения наших реликвий. Вопрос в следующем: потребуется ли отдельный ковчег — скажем, в боковом притворе? Или, может быть, реликвии можно выставить на обозрение в одном из трансептов? Или полезно было бы предусмотреть и то, и другое — на тот случай, если мы приобретем несколько чудотворных святынь?"

"Пока что нам нечего выставлять, — с сожалением сказала королева. — В этом отношении составлять планы на будущее, пожалуй, рановато".

Отец Умфред с упреком протянул к королеве руки: "Веруйте без колебаний, дражайшая королева! Вера всегда поддерживала вас в тяжелые минуты! Святыни существуют, мы их закупим".

"Но как вы можете быть в этом уверены?"

"Вера придаст нам терпение и упорство — мы их найдем, где бы они ни были! Некоторые еще не найдены; другим уже поклонялись в прошлом, но они затерялись — остается только их найти. Позвольте вам напомнить о кресте святого Эльрика, сваренного, разрезанного на куски и поглощенного огром Магром. Для того, чтобы придать себе мужество в процессе мученичества, Эльрик изготовил крест из двух выброшенных огром берцовых костей. Когда-то этот крест был главным сокровищем монастыря святого Бака в Дун-Кругре. Где он сейчас? Кто знает?"

"И как мы его найдем?"

"Только посредством тщательных, настойчивых поисков. Позвольте напомнить вам также о талисмане святой Ульдины, старавшейся обратить в христианство Фогаста — тролля, обитавшего на берегах озера Черная Мейра. Ее труды во славу истинной веры были продолжительны, о чем свидетельствует тот факт, что она родила Фогасту четверых бесят, [10] причем у каждого вместо третьего глаза был круглый камень-кровавик. В конечном счете все четыре камня вынули и вставили в талисман, ныне заточенный в одном из склепов на Пропащем острове. Талисман этот обладает большой чудотворной силой, но добыть его может только рыцарь без страха и упрека. В Галиции, на склоне Пико-Альто, есть монастырь, основанный епископом-еретиком Сангибласом. Тамошние монахи хранят в подземном тайнике гвоздь, прибивший к кресту ступни Спасителя. Я мог бы указать и на другие подобные реликвии. Еще не затерянные святыни пользуются благоговейной популярностью, их тщательно охраняют. То есть их трудно будет заполучить".

"Без труда не выловишь и рыбку из пруда! — решительно заявила королева Соллас. — Такова жизнь!"

"Невозможно выразиться точнее! — нараспев произнес отец Умфред. — Ваше величество изволили лаконично сформулировать сущность целого лабиринта противоречий!"

"Мне кажется, вы как-то упомянули о чаше Грааля? — спросила Соллас. — О священном кубке, из которого Спаситель пил во время Тайной Вечери, и в который Иосиф Аримафейский собирал кровь из ран Господних? Нет никаких новостей о местонахождении этого чудесного сосуда?"

Отец Умфред поджал губы: "Сообщения носят расплывчатый характер. Известно, что чашу сию Иосиф Аримафейский даровал аббатству в Гластонбери; оттуда ее перевезли в Ирландию и установили в часовне островка Инхагил, на озере Лох-Кориб. Оттуда, опасаясь язычников, ее привез на Старейшие острова святой Поррик; считается, что отныне Грааль хранится в каком-то зачарованном тайнике, доступном только доблестным храбрецам!"

Король Казмир время от времени прислушивался к разговору. Теперь он повернулся спиной к окну, с цинично-насмешливым выражением на лице. Королева Соллас бросила на него вопросительный взгляд, но Казмиру, по-видимому, нечего было сказать.

Королева снова обратилась к Умфреду: "Если бы только мы могли созвать братство благородных паладинов, посвятивших себя служению своей королеве! Я разослала бы их на поиски славной реликвии, посулив неслыханные почести тому, кто преуспеет в этом предприятии!"

"Прекрасный замысел, ваше величество! Он воспламеняет воображение!"

"А затем, если нам удастся заполучить Грааль, я почувствую, что выполнила задачу всей своей жизни!"

"Несомненно, это величайшая из всех реликвий".

"Совершенно необходимо, чтобы мы ее приобрели! Слава нашего собора разнесется по всему христианскому миру!"

"Разумеется, дражайшая королева! Этот чудотворный сосуд сослужил бы нам неоценимую службу. Он привлек бы паломников со всех концов света, готовых проделать долгий и опасный путь, чтобы полюбоваться на чашу Господню, молиться и благословлять святейшую королеву, приказавшую построить великий собор!"

Казмир больше не мог сдерживаться. Выступив вперед, он сказал: "Довольно идиотской болтовни!" Ткнув большим пальцем в сторону двери, король приказал: "Ступай! Я хочу поговорить с королевой".

"Как вам угодно, ваше величество!" — отец Умфред подобрал полы рясы и, проворно семеня ногами, избавил гостиную королевы от своего корпулентного присутствия. Выйдя из гостиной, жрец тут же повернул направо, в гардеробную, примыкавшую к гостиной. Оглянувшись по сторонам, он подошел к стенному шкафу, открыл его и вынул маленькую затычку из дырки в стене, позволявшей слышать все, что говорилось в гостиной.

Ухо священника различало каждое слово короля: "Таковы факты, с ними невозможно спорить. Мэдук — подкидыш; ее мать — фея; ее отец — какой-то безымянный бродяга или лесной разбойник. Она наотрез отказывается вступить в брак с Брезанте, и я не вижу никакого разумного способа принудить ее к исполнению моих желаний".

"Это невероятная дерзость! — послышался взволнованный голос королевы. — Ты уже пригласил короля Милона и принца Брезанте в Хайдион!"

"К сожалению. Конечно, мы можем их развлечь, это ничему не повредит. Но сложившееся положение вещей раздражает меня чрезвычайно".

"Я глубоко оскорблена! Нельзя допустить, чтобы маленькая хулиганка одержала над нами победу!"

Король Казмир скорчил гримасу и пожал плечами: "Будь она человеческим отродьем, она уже горько пожалела бы о своем упрямстве. Но ее мать — фея, и я не смею испытывать на себе ее сглазы и заклинания. Такова действительность, ничего не поделаешь".

"Если бы ее окрестили и обучили основам истинной веры…" — с надеждой начала королева.

"Мы уже обсуждали этот вопрос, — оборвал ее Казмир. — Бесполезная трата времени".

"Надо полагать, ты прав. Ивее же… ладно, тут не о чем говорить".

Казмир ударил кулаком по ладони другой руки: "Меня осаждают проклятые проблемы! Они налетают, как стая саранчи — сплошные огорчения, одно хуже другого! И хуже всех чертова тайна, она не дает мне покоя ни днем, ни ночью!"

"Какая тайна?"

"Разве ты не понимаешь? Кто ребенок Сульдрун? Где он?"

Королева Соллас непонимающе уставилась на супруга: "Почему тебя так огорчает этот вопрос? Я давно уже выбросила из головы всю эту историю".

"Что тут объяснять? Сына Сульдрун украли, а нам подсунули лесного выродка!"

"Конечно, я это понимаю, но что с того?"

"Тайна не раскрыта! Кто был другой ребенок? О нем говорил Персиллиан в своем предсказании [11] — но я до сих пор не знаю ни его имени, ни того, где он прячется. Наследный принц, сын Сульдрун, сядет вместо меня на трон Эвандиг и за круглым столом Карбра-ан-Медан! Так изрек Персиллиан".

"С тех пор предсказание могло потерять смысл".

"Такие пророчества никогда не теряют смысл, они сбываются — если их исполнения нельзя каким-нибудь образом избежать! Если бы я знал, как зовут ребенка Сульдрун, я мог бы придумать способ защитить свое государство от переворота".