Мэдук - Вэнс Джек Холбрук. Страница 81

Когда все они стали приближаться к Малому Саффилду, Мэдук почувствовала, что ее все больше тревожила перспектива расставания с Траванте — общество старика ее успокаивало и забавляло. Кроме того, его присутствие, по-видимому, заставляло Пом-Пома сдерживать проявлявшуюся время от времени тенденцию задирать нос. Наконец Мэдук прямо предложила Траванте не покидать их — по меньшей мере до тех пор, пока они не дойдут до Щекотной обители.

Траванте поразмыслил над этим предложением. Наконец он сказал, с некоторым сомнением: "Я ничего не знаю о лесном народце. Более того, я всю жизнь сторонился эльфов и фей. Об их капризах и преувеличенных проказах рассказывают много неприятных историй".

"В данном случае вам нечего опасаться, — с уверенностью заявила Мэдук. — Моя мать — настоящая красавица, и совсем не злая. Не сомневаюсь, что она будет рада видеть меня и моих друзей. Впрочем, должна признаться, что не знаю, как она отнесется к нашему визиту. В любом случае, она могла бы что-нибудь порекомендовать вам по поводу предмета ваших поисков".

"А я? — жалобно спросил Пом-Пом. — Я-то ведь тоже отправился на поиски!"

"Терпение, сэр Пом-Пом! Твои пожелания всем известны".

Траванте принял решение: "Ну хорошо, почему нет?

Я приветствую любые советы, так как до сих пор мои поиски практически ни к чему не привели".

"Значит, вы пойдете с нами?"

"До поры до времени — пока вы не соскучитесь бродить в моей компании".

"Сомневаюсь, чтобы мы из-за вас соскучились, — отозвалась Мэдук. — Мне ваша компания нравится. Надеюсь, сэр Пом-Пом тоже не возражает".

"Неужели? — Траванте удивленно переводил взгляд с одного лица на другое. — Я всегда считал себя человеком посредственным и неинтересным".

"Говоря о вас, я не стала бы употреблять такие выражения, — заверила его Мэдук. — На мой взгляд, вы мечтатель — пожалуй, непрактичный мечтатель, если можно так выразиться — но ваши идеи оригинальны".

"Рад слышать! Как я уже упомянул, у меня нет причин для большого самомнения".

"Почему же?"

"По очень простой причине: у меня нет выдающихся способностей, и я ни в чем не преуспел. Я не философ и не геометр, даже не поэт. Мне не приходилось уничтожать орду кровожадных врагов или возводить величественный монумент, и я никогда не был в далеких странах. Мне нечем гордиться".

"Вы не один такой, — утешила его Мэдук. — Очень немногие могут похвалиться упомянутыми достижениями".

"Но для меня это ничего не значит! Я — это я. Я несу ответственность перед собой, невзирая на других. Я убежден в том, что жизнь не должна пройти зря. Но я до сих пор ничего после себя не оставил. Именно поэтому я ищу потерянную молодость — это моя самая насущная потребность".

"А если вы ее найдете, что вы сделаете?"

"Тогда все будет по-другому! Я стану человеком предприимчивым, буду считать позорно растраченным каждый день, на протяжении которого я не замыслил какой-нибудь чудесный план, не сотворил что-нибудь прекрасное, не исправил какую-нибудь несправедливость! Так будут проходить все мои дни, полные великолепных деяний и подвигов! Каждый вечер я буду собирать друзей, чтобы праздновать достижение, достойное остаться в памяти поколений. Так надо прожить жизнь — делая все, на что способен! Теперь я это понял, теперь я знаю правду — но я опоздал, я слишком долго медлил, и теперь уже ничего не наверстаю, если не найду то, что ищу".

Мэдук повернулась к сэру Пом-Пому: "Ты слышишь? Тебе следовало бы сделать соответствующие выводы — хотя бы для того, чтобы избежать сожалений Траванте в преклонном возрасте".

"Здравое мировоззрение, — ответствовал сэр Пом-Пом. — Мне иногда приходило в голову что-то в этом роде. Тем не менее, пока я собирал навоз в королевских конюшнях, у меня не было возможности проверить такие теории на практике. Вот если я найду чашу Грааля и получу награду, я сделаю все от меня зависящее, чтобы прожить славную и плодотворную жизнь".

Три путешественника уже прибыли в Малый Саффилд. Наступал вечер, идти дальше было слишком поздно. Они направились в гостиницу "Черный вол", но там все номера были заняты. Им предложили соломенные подстилки на чердаке, облюбованном крысами, или сеновал над амбаром — путники предпочли последний вариант.

Поутру все трое направились на север по берегу Тимбла. Сначала они прошли через поселок Тон-Тимбл, откуда было недалеко до деревни Глимвод; впереди уже темнела полоса Тантревальского леса.

Им повстречался крестьянин, копавший репу на поле; он объяснил, как пройти к Придурковатой поляне, где находилась Щекотная обитель: "По прямой собака добежала бы туда за две минуты, но тропа петляет, и чем дальше заходишь в лес, тем легче сбиться с дороги. В конце концов вы придете к хижине дровосека; оттуда дальше в лес ведет едва заметная тропинка — по ней и ступайте, пока лес не расступится, и перед вами будет широкая прогалина. Это и есть Придурковатая поляна".

"Не так уж трудно, значит, ее найти", — подытожил Траванте.

"Нетрудно, конечно — но остерегайтесь эльфов! Ни в коем случае не оставайтесь там в сумерках, а то эльфы устроят вам беду. Они вырастили бедняге Фоттерну ослиные уши и ослиный член — и все потому, что тот помочился у них на поляне".

"Мы постараемся вести себя хорошо", — пообещала Мэдук.

Странники продолжили путь; перед ними выросла глухая, темная чаща. Колея превратилась в тропу, сперва отклонившуюся на восток, а затем круто повернувшую в лес. Ветви скрещивались над головой, листва загораживала небо — поля и луга остались позади, их уже не было видно.

Тропа уходила все глубже в лес. Воздух стал прохладнее, в нем ощущались сотни растительных ароматов. Здесь, в Тантревальском лесу, изменились все цвета. Оттенки зеленого стали удивительно разнообразными: от темно-зеленых тонов мха и папоротников до сочной зелени ясменника, просвирника и щавеля, до золотисто-зеленых переливов листвы, играющей в солнечных лучах. Коричневые оттенки стали мрачноватыми и насыщенными: черно-коричневые и темно-бурые стволы дубов, рыжеватая и темно-бежевая лесная подстилка. В чаще, где деревья росли тесно и листва становилась непроглядной, преобладали глубокие тени с примесями каштанового, иссиня-черного и черно-зеленого.

Мэдук и ее товарищи миновали хижину дровосека; здесь тропа сужалась и почти исчезала, петляя среди кряжистых стволов, спускаясь в полутемные овраги и огибая черные скальные обнажения. Наконец впереди, за поредевшими стволами, появился проблеск солнечного света: Придурковатая поляна. Мэдук остановилась и сказала спутникам: "Вы тут подождите, я пойду найду свою мать. Таким образом мы причиним меньше беспокойства".

Сэр Пом-Пом был недоволен: "Не уверен, что это самый лучший план! Я хотел бы как можно скорее расспросить эльфов — чтобы ковать железо, пока горячо, если можно так выразиться".

"Когда имеешь дело с эльфами, нельзя торопиться, — возразила Мэдук. — Если ты попытаешься давать им указания или подчинить их своей воле, они только рассмеются и станут играть с тобой в прятки, обзывая тебя скверными словами. Или вообще откажутся с тобой разговаривать".

"По меньшей мере, я мог бы их вежливо спросить, известно ли им что-нибудь о местонахождении чаши Грааля. Если нет, мы здесь только теряем время — мне пора отправиться на Пропащий остров".

"Терпение, сэр Пом-Пом! Помни, мы имеем дело с феями! Тебе придется сдерживаться, пока я не разведаю, что к чему".

Пом-Пом обиженно выпрямился: "Я не какой-нибудь простофиля, в конце концов! Я знаю, как следует себя вести с эльфами".

Мэдук начинала раздражаться: "Оставайся здесь — или возвращайся в Лионесс и задавай вопросы собственной матери!"