Золотая Вспышка - Ледок Диана Дмитриевна "diledok". Страница 28

- Мальчики, мальчики, - Раф протиснулся между уже покрасневшим Ремом, и мрачным

Джоном, неся у себя над головой черную сумку-чемодан, - поторопитесь.

- Дорогой! - донесся из спальни четы усталый голос, - ты забыл статуэтку дельфина от

мамы! Ее нельзя вот так запросто перевозить в дорожной сумке, она ведь разобьется!

- Бедная наша хрупкая бабуля... Как она может помещаться в сумке папы? - нахмурившись,

спросил Рем у брата.

- Рем! Олив... я сейчас вернусь, одну минуту.

- Но ты еще забыл и шкатулку с моими драгоценностями!

Раф наконец протиснулся между уже успевшими развеселится близнецами на лестницу, и

спускаясь, выкрикнул:

- Одну минуту, Олив! Я уже спускаюсь. Мальчики, за мной.

Спускаясь, они чуть не сбили с ног в свою очередь поднимавшуюся Розу, с пустой сумкой

для пляжа в руках. За ней шел Леон, во время успевший подхватить ее, когда Рем нечаянно

толкнул ее своим чемоданом. Пропуская их вперед, Раф тихо хмыкнул, и в его глазах

заплясали веселые огоньки.

Не обращая внимания на вылупившихся на них близнецов, Леон с Розой поднялись наверх.

- А чего это он себе позволяет? - поинтересовался Джон, скидывая свою сумку на пол у

изножья лестницы, и глядя как Леон что-то говорит его сестре и та смеется. - Кем он себя

возомнил?

- Тем, кем он является Джон... - глубокомысленно пропел Раф, с пыхтением опуская свою

поклажу на пол и снова поднимаясь наверх.

- Вот ведь морской угорь, - весело сказал Рем брату и тот хихикнул, - такой же

изворотливый, хитрый...

- Рем!

- Ладно, пап! - взревел тот, и тихо добавил, обращаясь к брату. - Помяни мое слово, не

пройдет и месяца, как от Poзы останутся одни косточки.

- И пустое место, - размечтался Рем и добавил со скорбной миной, - вот бедняга Роуз. Нам

надо бы пожалеть ее.

Глава 12: Подозрение

А Роза тем временем стояла рядом с комодом в своей комнате, складывая всякие безделушки

себе в сумку и бросая косые взгляды на смотревшего в окно Леона.

- Знаешь, Леон, а ведь ты мог бы мне помочь.

- Чем именно? Собрать все это лучше получится у тебя.

- Извините, зачем ты поднялся тогда?

Леон наконец отвернулся от окна, и повернулся к ней.

- В целом... отнести этот чемодан вниз.

- Ну так... - она дотянулась ногой до крышки вышеупомянутого чемодана и захлопнула его, -

можешь относить.

Леон усмехнулся, и, перешагнув через него, сел на кровать.

- У тебя отличные родители.

- Да? - Роза не слушала. Она в задумчивости смотрела на старенький, уже видавший виды

браслетик, отчаянно проблескивающий отдельными своими частями у нее на ладони. - Так

ты отнесешь чемодан?

- Надо отдать им должное, они не совсем тебя испортили.

- Серьезно? - oна повертела в руках шкатулку, подаренную ей на пятнадцатилетие мамой, и,

кинув туда клубок всяко-разных цепочек, принялась ее встряхивать.

Потом oна вдруг перестала ее трясти, и в комнате на миг воцарилась тишина. Роза

недоуменно уставилась на Леона.

- Что?

- Твои родители, Роза, я говорил о твоих родителях - Леон мягко забрал шкатулку из ее рук и

положил ее в сумку для пляжа. - Oни тебя совсем не испортили.

Роза так и осталась стоять с протянутыми руками и недоуменным видом. Леон, глядя на нее,

слегка улыбнулся. Глаза его блеснули.

- Я очень благодарен твоим родителям. За тебя, Роза.

Повисла тишина, нарушаемая разве что еле слышными звуками пыхтения, и перетаскивания

чего-то тяжелого, из комнаты близнецов в коридор.

Роза отнюдь не была уверена в том, что правильно поняла значение его слов, хотя

интуитивно почувствовала что-то не совсем обычное, и даже странное, витавшее в воздухе.

Если она не совсем грубо ошибалась, то это самое "что-то" исходило ни от кого иного, как от

Леона. Она недоуменно подняла на него глаза.

- Благодарен? - сбивчиво переспросила она. - Но почему?

- За тебя, - просто ответил Леон, не отводя от нее внимательного взгляда. На его губах

играла странная улыбка.

Слушая, как в соседней комнате что-то с грохотом падает на пол, и кто-то что-то быстро

говорит, Роза всмотрелась в золотистые глаза стоящего перед ней парня. То, о чем он

говорил, и как она это поняла, если верно судить о его словах, сводилось к тому, о чем она в

последнее время совсем не хотела думать. То, что послужило главной причиной ее мучений

с Кристофером. То, на чем стояло табу. И для ее мыслей, и для слов.

- Но что... - запинаясь начала она, стараясь не думать о только что промелькнувшей в ее

голове мысли, объяснявшей сказанное Леоном, - это значит?

Она уже почти пожалела, что задала этот вопрос. Но от ответа Леона ее избавил треск

распахнувшейся двери, и в комнату влетел Рем.

Он на мгновение застыл в дверях, переводя взгляд с покрасневшей сестры на смотревшего

ей в лицо Леона. Последний вздрогнул, и посмотрел на него.

- Рем? - Роза с ужасом заметила, что голос ее звучит как у утопленницы: хрипло и с

надрывом. - Что случилось?

- Там это... - Рем с подозрением смотрел на Леона, - мама нашла твою футболку, Роза, тy,

которая потерялась. И она зовет тебя. Наверное за тем, чтобы...

- Где она?

- В ванной, но...

- Я иду.

И Роза, не оборачиваясь, покинула комнату, Рем за ней. Леон же остался недвижим. Он в

оцепенении смотрел на дверной проем, где исчезли брат с сeстрой, а потом, словно пройдя к

какому-то решению, неуверенно улыбнулся и тоже вышел из комнаты.

* * *

До самого отбытия, Роза старалась не сталкиваться с Леоном, и даже не смотреть на него.

В ее душе поселилось коварное подозрение, мешавшее ей трезво оценить все произошедшее

в ее комнате, и прийти к правильному выводу. Ее сердце тревожно сжималось при мысли о

том, что чуть было не сказал Леон, а рассудок протестовал перед нелепостью подобной

идеи. Она просто не могла оценить ситуацию, поскольку так до конца и не услышала, что

именно он имел в виду.

До сих пор ей даже в голову не могло прийти, что Леон, подумать только, Леон, мог питать к

ней нечто большеe, чем просто дружескую привязанность. Мог видеть в ней не просто

друга, а девушку. Роза содрогалась при мысли о том, что он может стать вторым

Кристофером. Что он теперь будет ей намекать на свои чувства, и ждать от нее взаимности.

Подобно статуе, высеченной из гранита, он никогда не показывал, и не проявлял по

отношению к ней мягкости, ничего такого, что могло склонить ее к мысли, что он к ней

неравнодушен. Она никогда не замечала, чтобы он странно вел себя, заставляя ее краснеть,

или говорил что-либо подозрительное... Ну, кроме сегодняшнего разговора, разумеется.

Она раздраженно тряхнула головой, пытаясь отогнать эту мысль. Нет, это совершенно

невозможно, неправдоподобно... Леон не из таких, он не может чувствовать так же и тоже,

что и бедный Крис. Он всегда был хорошим другом, ничем больше. Он никогда не давал ей

понять, что именно чувствует, да и чувствует ли вообще.

Но как она не успокаивала себя, как не уверяла в нелепости своих же собственных догадок,

все равно никак не могла отделаться от ощущения неловкости и смущения, каждый раз как

случайно ловила на себе его взгляд.

Наконец настало время отбытия. Все сгрудились с кучей сумок и чемоданов в гостиной,

тяжело дыша и переговариваясь между собой. Раф безуспешно пытался объяснить

сыновьям, куда они направляются, поскольку сам этого не знал; Олив была занята тем, что

снимала с холодильника магнитики, Роза тихо читала книжку, а Леон, казалось, был

погружен только в изучение собственных мыслей.

Наконец, когда все магнитики исчезли c изрядно похорошевшего холодильника в сумку их

обладательницы, Леон встал со стола, на котором сидел, и обвел взглядом гостиную.