Гоша Каджи и Венец Гекаты (СИ) - Рябов Игорь Владимирович. Страница 88

Каджи, как парнишка мужественный, не раз смотревший в лицо жуткой опасности, переживший даже собственную гибель, потом, правда, воскреснув, продержался несравнимо дольше. Его ангельского терпения и дружеского такта хватило еще на пять бесконечно длинных минут, которые, казалось, никогда не закончатся. Время, словно специально издеваясь, эластично растягивалось из одной единственной секунды в неопределенную бесконечность, и еще противно хихикало при этом прямо в ухо. Гоша даже умудрился три раза кивнуть головой, соглашаясь со сказанным, и дважды невпопад многозначительно хмыкнул. А Роб, упоенно заливающийся соловьем, вовсе и не заметил, что хмыканье пришлось совершенно не к месту. Самой подходящей фразой на тех этапах повествования было бы что-то экспрессивное, дескать, ну и ловок ты лапшу на уши вешать, браток!

Гоша демонстративно широко зевнул, изображая крайнюю усталость, едва не свернув челюсть набок. Потянулся до хруста в суставах. Потом он сонно полузакрыл глаза, свесив голову вниз, чуть-чуть не дотягиваясь подбородком до пупка. Но ничто не могло остановить друга в его изливании души. Видя, что Каджи клюет носом, Роб бесцеремонно потряс его за колено и на полном серьезе поинтересовался у парнишки, с наивной восторженностью заглядывая ему в лицо, на котором кроме скуки легко просматривалось только желание уткнуться сопелкой в подушку, накинув на голову толстое звуконепроницаемое одеяло:

— Гоша, как ты думаешь, какой торт лучше на обед заказать домовикам: бисквитный, шоколадный или медовый? Я не сильно переборщу, если попрошу их украсить кулинарию надписью из крема: «С благодарностью от зрителей за лучшую тренировку»? И стоит ли торт сгущенкой пропитать или обойдемся без нее?

— Да уж перетопчемся с божьей помощью без лишних сладостей и калорий, — Каджи встал, видя, что его уловки не возымели действия, и решительно направился в спальню, благо пришла пора отправляться на боковую. — А то, как бы чего не слиплось.

Засыпал парнишка под нудное бормотание друга, который уже по…надцатому кругу пересказывал события сегодняшнего вечера. В этот раз развесил свои доверчивые лопухи Барни. Но ему проще всех оказалось слушать восторженные всхлипы и придыхания Роба. Во-первых, его же ведь не одна музыка интересовала в этом мире. Во-вторых, иногда он умел не только самозабвенно развлекать присутствующих, но и был неплохим собеседником, внимательным и по настоящему заинтересованным событиями, творящимися вокруг. И самое главное, приемник за свою долгую транзисторную жизнь еще и не такое вылавливал в радиоэфире. Порой даже его уши в трубочку сворачивались. Особенно если доводилось нарваться на очередное ток-шоу, после прослушивания которого, долго не покидало неприятное ощущение, что весь вечер просидел в стриптиз-баре, только душевном. С элементами откровенной порнографии, так как таланта у исполнителей и в помине не было, а значит, об искусстве нечего и упоминать.

Неизвестно о чем и как долго болтали Баретто и Барни, но с утра поведение Роба круто изменилось. Мы не взяли бы на себя смелость утверждать, что в лучшую сторону. Парнишка стал молчаливее и серьезнее, этого не отнять. А вот его тихое помешательство, которое Гоша отнес к разряду крупных неприятностей, перешло в следующую фазу развития. И она грозилась принести головной боли даже побольше, чем неуемное восторженное ликование нового вратаря Блэзкора.

Баретто и в самом деле молчал с самым, что ни на есть серьезным видом. Но стоило только спросить его о чем-нибудь, как он выдавал на-гора такое , что об излечении вопрос уже не стоял. Тут самим бы не свихнуться в ближайшие часы. При ответе Роб сохранял невозмутимое важное спокойствие и изрекал банальные истины так гордо и пафосно, будто только что сам стал их первооткрывателем, осчастливив небывалой мудростью всех обитателей волшебного мира. Да чего скромничать, и ближайших населенных миров тоже.

Если из парнишки не выскакивали прописные истины, тогда диалог стремительно сползал к квиддичу или его слагаемым. На попытку поинтересоваться его самочувствием, и выспался ли он, Баретто произнес сакраментальную фразу, аккуратно заправляя постель:

— Спасибо, Гоша, спалось замечательно. Я полностью готов к тренировке. Жаль только, что она будет в воскресенье, а не сегодня.

Каджи об этом сожалел даже больше, чем друг. Может, выложившись на стадионе по полной программе, тот чуточку успокоился бы, а психическое расстройство исчезло без следа? Не может же Роб остаться таким примитивным в своей страсти к спорту на всю жизнь? Правда, примеров говорящих как раз об обратном хватало с лихвой. Общеизвестно, что многие спортсмены, для которых кроме победы ничего больше нет важного в этой жизни, довольно ограниченные люди. Общаться с ними крайне тяжело, если ты сам не такой же фанатик. Хотя в последнее время однобокое поведение уже совсем вышло из моды, и куда больше ценится широта интересов. Хочешь, не хочешь, а приходится искать себе увлечения на стороне, что благоприятно отражается не только на имидже, но и на общем развитии, как личности.

Завтрак прошел спокойно…и в напряженном молчании. Девчонкам, естественно, хотелось непринужденно поболтать с друзьями о каких-нибудь пустяках. Но, уже успев с утра пару раз нарваться на «спортивные комментарии» Баретто, близняшки больше не рисковали заводить беседу. Тема роли не играла. Вот спроси они сейчас Каджи о погоде, как Роб непременно вклинится с самоуверенным заявлением, что ни зной, ни буран, ни туман не смогут помешать ему поймать мяч, брошенный в сторону защищаемых им колец. Так что лучше уж молча съесть заказанный завтрак и отправиться на урок к Свочу. Там даже Баретто не посмеет разглагольствовать на посторонние темы, если не окончательно рехнулся.

А по правде, так он уже все мозги им прополоскал. Аня мысленно поклялась себе, что если этот болтун еще раз посмеет хотя бы заикнуться о предстоящей тренировке, то он попросту не доживет до нее. Она, как бы ей ни было жалко любимого Робика, собственноручно его пристукнет и закопает в Сумеречном лесу, так чтоб и могилки никто не нашел. Подумаешь, опять вратарь пропал! Возможно поветрие такое в этом году началось, что они исчезают один за другим?

Чтобы попасть в класс защиты от темных сил, ученикам нужно было приложить некоторые усилия, напрягая серое вещество и активируя память. Заплутаться в хитросплетении коридоров — пара пустяков, а уж тем более, когда отправляешься на занятие к Свочу Батлеру. В прошлом году прошел не один месяц, пока они смогли более-менее научиться самостоятельно ориентироваться в замке. И название «Башня Тайн», в которой находилась нужная сейчас аудитория, полностью себя оправдывало. Вход в вотчину даркхольцев отыскать было весьма затруднительно.

Каджи немного приотстал от основной массы сокурсников, решив чуток уменьшить длину ремня портфеля. А то он под тяжестью учебников давно уже растянулся, и сумка при ходьбе неприятно била теперь даже не по мягкому месту, а гораздо ниже.

— Минима селт, — нужное заклинание позволило отрегулировать ремешок, и, вновь закинув портфель на плечо, парнишка помчался догонять одноклассников, успевших скрыться разноголосо галдящей толпой за очередным поворотом коридора.

Но когда Гоша на перекрестке резко повернул налево, шустро перебирая ногами и перейдя с быстрого шага на мелкую рысь, он тут же уткнулся носом в обширное туловище чуть повыше сильно выступающего вперед живота, преградившего путь. Парнишка спружинил от податливой мягкости солидного пуза и, отлетев на шаг назад, поднял в недоумении взгляд вверх, поправляя очки, сбившиеся от столкновения набок.

— Корней? — недоумение стало гораздо больше, когда он увидел, что, а скорее — кто послужил преградой. — А вы какими судьбами оказались в замке?

Толстячок сегодня не комкал в руках платочек, изнывая от жары. Итамура-младший наоборот зябко кутался в теплую, подбитую мехом мантию бледного сине-зеленого цвета. Краска растеклась по материалу пятнистыми разводами, превратив накидку в некое подобие маскировочного халата, подходящего скорее разведчику. В крайнем случае, с одеждой волшебника такое одеяние имело весьма отдаленное сходство. На непокрытой лысине пухлика забавно выплясывали желтоватые отблески горящего над ним факела, намертво закрепленного в стене, купаясь в капельках дождя, украсивших макушку Гошиного знакомого. Выражение лица мага на сей раз было крайне озабоченным по сравнению с прошлой встречей. Тогда оно казалось насквозь пропитанным добродушной приветливостью и даже несколько глуповатым простодушием, но теперь от тех впечатлений не осталось и следа. И в слегка раскосом взгляде, доставшимся по наследству от предков-японцев, тоже прописалась строгость и…растерянность.