Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 107

Когда обед закончился, посланники собирались недолго. Девочки-оборотни не успели ещё вымыть в реке вёдра, котелки и чашки, когда Аврас за всех троих попрощался с Морикой и повёл свою команду назад в Тенве.

— Всё-таки я не понимаю, зачем вождю этот город, — вслух гадал Тальнар. — Это же просто дыра дырой. Особенно теперь, после того как Морика взорвала станцию. Здесь нет ни фабрик, ни складов, даже на фермах никто не работает. Почему не Палетшетри?

— Ага, так и станет вождь делиться с тобой своими планами, — зашипел от смеха Пёсья голова. Аврас только кинул на Тальнара один из своих загадочных взглядов:

— И хорошо, что не понимаешь, — только и сказал он, и снова повернулся к дороге. Но Тальнар вскоре заговорил снова:

— Даже если и так, зачем она так долго тянет? Город ведь совсем маленький…

— А стая у неё ещё меньше, — отозвался Аврас. — Ты сам видел, какие из них бойцы. Половина стаи — бабы да девчонки, а среди мужиков четверть старики, ещё четверть — желторотые мальчишки. В майское полнолуние её стая станет раз в десять больше. Конечно, многих горожан просто порешат, но как минимум половина выживет.

Тальнар вспомнил вымотанных бродяг, просящих милостыню на улицах города, лесорубов и охотников, слушающих разбитый патефон в таверне, двух девочек, у которых он попросил карандаш… Жить им осталось чуть больше месяца. Потом половину из них обратят, а вторую половину убьют со всей жестокостью, которой славятся оборотни. И он никак не сможет это предотвратить.

«Да я вообще никогда не мог ничего с этим сделать, — подумал он, с яростью вдавливая ноги в липкую весеннюю грязь. — И ты сама на моём месте ничего бы не сделала. Ты могла бы только смотреть». Ему хотелось верить, что он прав.

В этот раз они зашли в Тенве ненадолго. Встретиться условились через два часа возле городского кладбища. Тальнар отправился в тот же заброшенный район, где несколько дней назад встретил Веглао. Чутьё подсказывало ему, что в городе находятся ещё оборотни, кроме него — может быть, оно говорит не только об Аврасе и Пёсьей голове. Он дошёл до пустого дома и заглянул в него. Там никого не было. Не было и газет, которые, как он помнил, Веглао читала — видно, она унесла их с собой или выбросила. Выйдя наружу, Тальнар неторопливо направился в сторону кладбища.

Там он ждал около часа, пока не пришли его спутники. Потом они ушли из Тенве, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

7

Первые несколько дней Октай изучал обстановку. В последний раз он был в Тенве около года назад. С тех пор город сильно изменился. Он и раньше был, что называется, дырой, но сейчас стал ещё более унылым, грязным и тоскливым, чем прежде. После взрыва на станции, устроенного непонятно кем, в город перестали приходить поезда, и единственной нитью, связывающей его с остальной страной, было шоссе, находившееся в очень плохом состоянии. Всё же автобусы ещё ходили, и, насколько понял Октай, немало жителей города предпочли уехать. Город наводнили бродяги, а коренные жители стали мрачнее и агрессивнее. Казалось, что над Тенве нависла туча, сеющая не снег или дождь, а страх, недоверие и подозрительность.

В первый же день он своими глазами увидел то, о чём говорила Веглао — заброшенные районы, в которых никто не жил, кроме кошек и крыс. Впрочем, кошки и крысы тоже покинули это место, с тех пор как он поселился в одном из домов. Октай старался вести себя осторожно и никому не попадаться на глаза. В жилые районы он заходил редко, поискать себе работу так и не решился, и большую часть времени проводил в лесу, добывая себе пищу и разыскивая оборотней. Но ни один из его собратьев ему так и не встретился, хотя Октай чуял их присутствие. Повезло ему лишь спустя несколько дней.

Ночью, спустя шесть дней после своего прихода, Октай отправился в город, чтобы набрать газет и посмотреть на объявления. Но едва он вышел из дома, как понял: совсем рядом находятся оборотни.

Тихонько, крадучись он направился туда, куда вело его чутьё. Вскоре он понял, где находятся оборотни — в большом старинном доме, стоявшем в двух улицах от его нового жилища. Это был старый дом, обветшалый, заколоченный, как и многие в этом районе. Октай ненадолго остановился, раздумывая, как ему лучше поступить — остаться снаружи и подождать, пока оборотни выйдут, или попытаться пробраться внутрь? Они должны так же хорошо чуять его, как и он их, хотя Октай и знал, что, когда оборотней несколько, их чутьё притупляется. Крадучись он обошёл дом и увидел, что окно чердака забито не полностью — среди тёмных досок было отверстие, в которое он вполне мог залезть. Рядом удачно росло старое буковое дерево, высокое, с крепкими разлапистыми ветвями. У Октая был большой опыт в лазании по деревьям — быстро, как белка, он вскарабкался на вершину. Один мощный сук протянулся прямо над заржавленной жестяной крышей дома. Балансируя, Октай прошёл по нему и, оказавшись над крышей, склонился, взялся за ветку обеими руками и мягко соскользнул на кровлю, не издав ни одного шуршания или стука.

Пройдя по коньку немного назад, он лёг на него животом и спустился ногами вперёд на карниз под чердачным окошком, а потом заглянул в него.

Внутри было так темно, что человек ничего бы не увидел, но Октай не был человеком. Яркого света почти полной Луны, тонкими иголочками проникавшего на чердак сквозь щели в тех местах, где жесть крыши отвалилась, обнажив дранку, ему хватило, чтобы понять: чердак пуст. Октай осторожно забрался туда. По пути край его куртки зацепился за гвоздь, и ему пришлось повременить, чтобы осторожно снять его: ткань могла порваться с громким хрустом и потревожить тех, кто был в доме.

Оказавшись на чердаке, Октай на миг затаился. Ему показалось, что он слышит голоса. Оборотни были совсем близко, доски, на которые он сейчас опирался руками и коленями, были потолком в той комнате, где они стояли. Октай опустился на живот и пополз, каждую секунду страшась того, что следующая доска окажется насквозь гнилой и он провалится вниз.

Через какое-то время он остановился и прижался лицом к доскам, глядя вниз. Доски примыкали друг к другу неплотно, и в щели между ними можно было видеть происходящее. Те же, за кем он наблюдал, его видеть не могли, и единственное, насчёт чего Октай тревожился, было чутьё. Оборотней было только двое, и значит, им ничего не стоило ощутить его присутствие, тем более за столь короткий срок до полнолуния. Зная об этом, Октай был готов в любую секунду сорваться с места и убежать. Путь к отступлению у него уже был готов.

— Когда он придёт? — спросил один из незнакомцев. Голос его был приглушённым, но Октай понял, что он принадлежит молодому парню чуть постарше его самого.

— Скоро. Жди, — отрывисто ответил ему грубый и хриплый голос, идущий, кажется, их железных лёгких. Но молодому оборотню не сиделось на месте. Он покачивался туда-сюда, вертел головой, нетерпеливо притоптывал ногой.

Вдруг он резко выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил в потолок. Октай едва успел отпрянуть. Пуля пробила трухлявые доски в том месте, где только что была его голова, обдав лицо Октая жаром. Юноша еле сдержался, чтобы не вскрикнуть. Выстрел оглушил и ошеломил его, и до его уха не сразу долетели бешеные, ужасные ругательства, которыми взрослый оборотень осыпал молодого.

— Какого хрена ты так расшумелся? — рычал он. — Тебе для того ствол дали, чтоб ты разбудил весь город?

— Там кто-то был, — ответил парень. Голос у него был не такой жуткий, как у его сообщника, но при этом мерзкий. Он говорил, растягивая слова, и звучал этот голос так, как будто оборотень оскорблял кого-то.

— Нет там никого.

— Я чувствовал, что там кто-то был, — упрямствовал пистолетчик.

— Тебе это показалось, грёбаный сукин сын. Дай сюда ствол!

Почти сразу после этих слов дверь дома приоткрылась с таким противным скрипом, что у Октая заболели все зубы. В дом вошёл человек невысокого роста, закутанный в заплатанную шинель или длинное пальто. В руке он нёс старинный свечной фонарь.