Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 142

Оборотни оторопели, увидев её. Двое тут же вырвались вперёд, выставив навстречу девушке ружья. Та, увидев оружие, страшно перепугалась, но всё же продолжила играть роль и бросилась прямо вперёд, схватившись руками за стволы ружей и крича истеричным, рыдающим голосом:

— Пустите меня к нему! Дайте мне поглядеть на него! О, мой вождь, мой вождь!.. — и, трясясь в фальшивых рыданиях, упала на землю.

Сквозь пальцы, которыми она закрывала глаза, Веглао видела разве что ноги окружавших её оборотней, но их изумлённые перешёптыванья ясно сказали ей: пока что её не тронут. Перед ней неожиданно расступились, быстро и нестройно, стоптанные ботинки и сапоги, и по песку зашагала пара добротных кирзачей.

— Ну-ну, деточка, — послышался голос, мгновенно ею узнанный, хотя она не слышала его несколько лет. — Не плачь.

«Деточка?! Чтоб тебе сдохнуть, чудовище!» — мысленно крикнула Веглао. Продолжая всхлипывать, она быстро подползла к Когтю и обхватила его колени руками, прижавшись к ним лицом. Поднимать голову было себе дороже: оборотни вряд ли оценили бы то, что, хотя Веглао рыдала как безумная, по её лицу не катилось ни одной слезы. На плечо девушке легла рука Кривого Когтя и, сжав его сильно, но не больно, подняла девочку на ноги. Веглао продолжала трястись и стонать, зажимая себе лицо руками. Ноги у неё подкосились, и она упала на руки подоспевшего оборотня-охотника.

— Наконец-то… наконец-то я добралась! — прорыдала Веглао, чувствуя всплеск ликования от того, что из её глаз наконец-то полились настоящие слёзы — в кулаке у неё был зажат кусочек дикого лука. Теперь она могла отнять руки от лица, что с готовностью и сделала, а луковицу незаметно бросила в песок и раздавила ногой.

Кривой Коготь шагнул к ней и взял её за подбородок. Глаза у него были настороженные и холодные, но в голосе слышалось что-то вроде участия:

— Что с тобой, девушка? Откуда ты, что ты ищешь?

Задыхаясь от слёз, Веглао заговорила, умоляюще глядя на Кривого Когтя и хватая его за рукава:

— Меня зовут Луя. Я с севера, сбежала из ликантрозория… Я добиралась сюда целый месяц… О, пожалуйста, мой вождь, не прогоняй меня! Я так много слышала о тебе!

Кривой Коготь нахмурился, и Веглао прикусила язык. Оборотень схватил её за плечи и слегка встряхнул:

— Слышала обо мне? Ну-ка, что ты слышала обо мне, и главное — от кого?

Веглао икнула от слёз и продолжила:

— Мне рассказывали в ликантрозории. Там были те, которые были молодыми, когда мой вождь обратил их… Они рассказывали мне о ваших подвигах!.. Я слышала, что вы сделали в ликантрозории Љ 14 три года назад…

— Они знают, что это был я? — переспросил Кривой Коготь. Его пальцы впились в плечи девочки, и та вздрогнула.

— О, мой господин, мне больно! — всхлипнула она. — Послушайте, люди никогда не говорят о том, что это сделали вы!.. И в газетах они писали, что ликантрозорий подожгли дети! Но я-то знаю, что эти дети не смогли бы спастись без вашей помощи!

Кривой Коготь слегка улыбнулся, и Веглао тоже едва сдержала торжествующую улыбку: кажется, ей поверили. Всхлипнув и исторгнув из глаз новую порцию слёз, она продолжила вдохновенно врать:

— Я полюбила вас, никогда вас не видев, мой вождь… Я ждала, когда вы придёте и в этот ликантрозорий, когда вы спасёте меня и моих друзей — но вы, наверное, просто не знали о нас…

— И верно, не знал, — хитро прищурился Коготь. — Из какой ты тюрьмы, девочка?..

— Из ликантрозория Љ 74, округ Палетшетри, близ Лесистых гор, — без запинки отрапортовала Веглао, читавшая об этом ликантрозории месяц назад в обрывке газеты.

— Это же тот, в котором произошло восстание месяц назад! — воскликнул один из оборотней. Другие одобрительно что-то забормотали, некоторые с сочувствием косились на Веглао.

— Да, да! — с жаром закивала Веглао. — Как раз во время восстания я и убежала — я и четыре моих друга… Но они не добрались до Клыкастых гор — одного убили охотники за головами, второго они затравили собаками… на нас тоже спускали собак, у меня до сих пор остались шрамы! Ещё двое умерли от голода по дороге… Я сама ничего не ела со вчерашнего утра, — при этих словах она красноречиво покачнулась.

Кривой Коготь ещё раз пристально взглянул на неё, словно стараясь взглядом выпытать все её тайны. Но, видимо, в этот раз Веглао не вызвала у него никаких подозрений. Он молча выпустил её и обернулся к остальным оборотням:

— Мы пойдём на охоту, а ты… ты, Долвер (Веглао вздрогнула), отведи девушку в пещеру. Распорядись, чтобы её покормили, и, если это нужно, отправили в лазарет. Вперёд, волки.

К Веглао подошёл высокий худой юноша и взял её под руку. Веглао боялась смотреть ему в лицо — вдруг он её узнает? — но всё же краем глаза заметила, что Долвер мало изменился за эти три с лишним года: только стал выше, да на щеках появилась щетина. Сколько же ему сейчас лет? Наверное, восемнадцать или девятнадцать.

— Пошли, — сказал Долвер, ведя Веглао в ту сторону, с которой он недавно пришёл. Тем временем Кривой Коготь повёл остальных оборотней дальше по дороге, некоторые из них оборачивались на чужачку. Спустя несколько шагов Веглао тоже один раз обернулась, и сдержала дрожь — на отдалённой невысокой скале, словно маленькая стройная статуя, застыл Октай. Он был так далеко, что никаких черт его внешности нельзя было рассмотреть, но и так было понятно, что это он. Обернуться ещё раз значило вызвать подозрение, и дальше Веглао смотрела только на дорогу, тяжело повиснув на руке Долвера и еле передвигая ноги.

При виде входа в подземный город, Веглао вполне правдиво изумилась:

— Неужели вы живёте под землёй?

— Ага, — кивнул Долвер. — Ты не пугайся, там вполне ничего. Я уже привык, за три-то года. В конце концов, какая разница, где помирать?

«А ты не изменился, приятель», — подумала Веглао.

У ворот, как обычно дежурили двое вооружённых оборотней. То, что Долвер вернулся с охоты так быстро, да ещё и не один, понятное дело, очень их заинтересовало, но молодой оборотень протащил девочку мимо них, не сказав ни слова. Когда они спускались по лестнице, Веглао закашлялась от дыма, а Долвер только беззлобно рассмеялся:

— Что, противно? Ты привыкай, здесь всегда так.

«Привыкну, а как же иначе». Долвер ввёл её в огромное подземное помещение, которое было всё заполнено дымом, но здесь он был не такой густой, как на лестнице — наверное, здесь есть какие-то ходы наружу, через которые дым выходит. Дым, как сразу поняла Веглао, исходил от дюжины больших костров, разожжённых возле уходящих в тёмную высоту колонн. У костров двигались тёмные фигуры женщин, в больших котлах, котелках и вёдрах что-то кипело и булькало. Долвер провёл Веглао по залу, не остановившись ни на минуту, и свернул с ней в один из подземных ходов, потом в другой, в третий… Веглао напряжённо старалась запомнить, сколько раз и куда он поворачивает. Она насчитала семь поворотов направо и пять — налево. Путь вёл куда-то вниз, и чем дальше они шли, тем более тёплым и влажным становился воздух.

— Куда ты ведёшь меня? — спросила Веглао.

— Там увидишь, — отозвался Долвер. Через несколько шагов они оказались в большой пещере — именно пещере, не зале. Повсюду росли сталагмиты и громоздились камни, а между ними в свете прикреплённых к стенам факелов краснели клубы пара, исходящие от маленьких озёрец.

— Горячие источники, — объявил Долвер. Кое-где в воде можно было видеть плескающихся ребятишек или устало лежащих взрослых. Их было немного — всё-таки разгар рабочего дня. — Раздевайся. Вон там есть мыльный камень, можешь отколоть себе немного.

Веглао присела на корточки, расшнуровала ботинки, потом сняла с себя одежду. Всё это время Долвер глядел на неё, и это было неприятно. Можно подумать, он в первый раз видит голую девушку. Вон там неподалёку в каменной ванне сидит, развалясь, женщина лет тридцати с большими, как арбузы, грудями — пусть на неё и смотрит, у Веглао грудь нисколько не подросла с того времени, когда ей было тринадцать лет. Когда она полностью разделась и расплела косу, Долвер на секунду прищурился.