Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 141

— Пятнадцать. Это было на вторую осень в Лесистых Горах. Только-только начался сентябрь.

Рэйварго прикрыл глаза и покачал головой.

— Ей было пятнадцать, а она победила льва. Мне тогда был двадцать один, а я протирал штаны в библиотеке.

— Поверь, это было не так уж весело, — сообщил Октай.

— Я понимаю. Но всё равно… честно говоря, иногда мне стыдно перед вами обоими.

— Стыдно? За что?

— Сам не знаю. Наверное, за то, что со мной жизнь обошлась лучше, чем с вами, хотя я ничего такого не заслужил.

— Не понимаю я тебя, — нахмурился Октай. Рэйварго улыбнулся и махнул рукой:

— Не обращай внимания.

Октай посмотрел на него исподлобья.

— Тебе не должно быть стыдно, — резко сказал он. — Ты не такой, как все остальные люди, понимаешь? Я не знаю, кто бы ещё на твоём месте… Ты помогаешь нам, хотя у тебя и своя жизнь есть, тебя кто-то ждёт… У тебя есть девчонка?

Рэйварго не ответил. Воспоминания нахлынули на него, но сейчас это уже не причиняло такой острой боли, как там, в Ретаке. Наверное, потому, что за эти месяцы он пережил слишком многое, по сравнению с которым женитьба Марнея Гилорка на слишком хорошей для него девушке выглядела пустяком.

— Веглао идёт, — сказал он, глядя за плечо Октая.

— Что? — переспросил Октай.

— Веглао идёт, — повторил Рэйварго.

Октай обернулся. Веглао быстро, почти не глядя под ноги, спускалась со скалы, и вид у неё был такой, как будто она собиралась сказать что-то очень важное.

9

— Нет! — взорвался Рэйварго.

— И думать не смей! — возмущённо воскликнул одновременно с ним Октай.

— Почему? — мирно осведомилась девушка.

— Потому что это всё равно что вон с той скалы прыгнуть! — запальчиво воскликнул Октай. — Только если ты прыгнешь, то умрёшь быстро и не мучаясь, — добавил он язвительно.

— Я постараюсь никому не дать себя убить, — спокойно сказала Веглао. — Думаешь, не справлюсь?

— Не это он думает, — вступился Рэйварго, — а совсем другое. Веглао, тебе не надо идти туда. Я тебя просто не отпущу.

— Втереться в доверие к Кривому Когтю! — без всякого намёка на вежливость перебил его Октай, гневно сверкая глазами. — Отличный план, просто блеск!

— А почему нет? — в отличие от своих друзей, Веглао говорила очень спокойно. — Чем плохо? Вы же сами видели, что он если даже и высовывается из своей норы, его всегда окружает охрана.

— Можно убить его из лука, — буркнул Октай.

— Можно. Вот только наши с тобой луки, если ты не помнишь, особо не блещут, и при таком ветре, который гуляет над их тропой, нечего и пытаться попасть в цель. Нет, его нужно убить наверняка, а для этого подобраться поближе. Это-то я и собираюсь сделать.

— Но почему ты? — возмущённо спросил Октай.

— Рэйварго просто не пустят туда, он ведь человек…

— И даже если я это и сделаю, вы не вылечитесь, — сквозь зубы закончил Рэйварго и ударил себя кулаком по колену. — Вот чёрт!

— А насчёт тебя, Октай, я уверена, что Кривому Когтю известно о смерти Морики и о приметах того, кто её убил. Если ты туда пойдёшь, он убьёт тебя прежде, чем ты успеешь сказать «мама».

— Но ты же встречалась с ним! — воскликнул Октай. — Он тебя видел! И ты думаешь, он тебя не узнает?

— Он видел меня всего лишь один раз, и мне тогда было тринадцать лет. Ты сам помнишь, что я тогда была совсем не такой, как сейчас. Я уверена, что он меня не узнает.

— А этот… — Октай поморщился и наконец произнёс с таким выражением лица, будто это имя было каким-то особенно отвратительным ругательством, — этот Тальнар тебя случайно не выдаст?

— Надеюсь, нет, — отозвалась Веглао.

— Веглао, не надо, — тихо попросил Рэйварго. — Пожалуйста!

— Это единственный способ, Рэйварго! Единственный! Я мечтала об этом три года. Я не могу так просто взять и отступить!

— Но вступив в его стаю, ты окажешься в полной его власти! Он будет волен сделать с тобой всё, что угодно — убить или что похуже…

— Знаю, — подавив вздох, сказала Веглао. — Мне и в самом деле страшно, ребята, правда. Но ведь я буду очень осторожна. И, знаете, я уверена: если это и вправду исцелит всех оборотней, они, может, и не тронут меня.

Она замолкла, и её друзья не заговорили в ответ. Октай сидел, скрестив руки на груди и мрачно нахмурясь. Рэйварго сгорбился, подперев голову рукой. Наконец он глухо сказал:

— Надо разгрести завал в тюрьме. За ним находятся пещеры оборотней. Правда, это работа не на день и не на два. Но так мы сможем сами туда пробраться.

— Да, — поднял голову Октай, — и ты сможешь общаться с нами. Мы проберёмся туда из подземелья и будем на подхвате. И не вздумай отказываться!

Разговор этим не окончился. Октай уже свыкся с упорством, с которым его подруга приводила в действие свои сумасшедшие планы, и знал, что если она сообщает о какой-то идее, это значит, что идея засела в её мозгу так глубоко, что и багром не вытащишь. Рэйварго знал Веглао сравнительно недолго и пока что не успел к этому привыкнуть. Поэтому он потратил много времени и красноречия, чтобы убедить девочку отказаться от мысли о вылазке в стан Кривого Когтя. Мысленно Октай был полностью на его стороне, но вслух уже почти ничего не говорил — он никогда не мог похвастаться умением убеждать людей. Через некоторое время Рэйварго был вынужден признать своё поражение: Веглао упрямо стояла на своём.

— Я его убью, или умру сама, — категорично заявила она, поднимаясь на ноги и тем самым давая понять, что разговор окончен. — Не волнуйся так, Рэйварго. Я знаю, что это такое, когда опасность со всех сторон. Лучше уж так, чем протирать штаны и ждать неизвестно чего.

На следующее утро Веглао помазала свои волосы у корней козьим жиром, чтобы они казались давно не мытыми, испачкала грязью лицо и одежду. Октай во время этого стоял неподалёку, заложив руки за спину и нервно крутя пальцами, глядя на голубоватую дымку, медленно уползающую с гор. Рэйварго было не видно — он собирал хворост.

Наконец Веглао встала, подошла к Октаю и похлопала его по плечу. Юноша резко обернулся, и вместе они зашагали по горной тропинке вверх.

Тем временем вернулся Рэйварго. Скинув с плеч тяжёлую вязанку хвороста, он устало выпрямился и на миг замер, увидев две тонкие фигурки на гребне скалы. Все доводы рассудка, стройные конструкции из мыслей о благородстве риска и важности поставленной цели мгновенно вылетели у него из головы. Рэйварго бросился вдогонку, перескакивая с одной плиты песчаника на другую, и, спрыгнув на тропинку, крикнул:

— Веглао, не делай этого!

Веглао обернулась, и в этот момент солнце радостно, победно поднялось над холмом, на котором она стояла. Золотое ослепительное сияние заволокло её, и лишь долю секунды Рэйварго видел, как она приподняла руку в знак прощания. Потом Рэйварго инстинктивно прикрыл ладонью глаза, спасая их от солнца, а когда снова смог посмотреть на холм, на нём уже никого не было.

Веглао было жаль, что она не попрощалась с ним как следует, но времени на это не было — до часа обычной утренней охоты Кривого Когтя оставалось совсем немного времени. Вместе с Октаем они шагали по хорошо знакомой тропинке, по рыжим камням, по сухой острой траве, мимо маков, чьи красные лепестки трепетали на ветру, как крылья бабочек. Они не разговаривали друг с другом — всё уже было обговорено и условлено.

На этот раз они не стали карабкаться на знакомый им уступ, а спрятались неподалёку от дороги. Долго ждать им не пришлось — вскоре светло-жёлтое облако пыли в конце дороги дало сигнал о приближении стаи.

Через несколько минут они уже были рядом, их было около двадцати — все рослые и сильные, вооружённые ружьями и дротиками. Кривой Коготь возвышался над самыми высокими из них почти на голову. Октай сжал кулаки так, что костяшки его пальцев хрустнули. Веглао почувствовала себя так, как будто стоит на краю огромной пропасти, на дне которой клокочет пламя, рыжее, как волосы убийцы её брата. Нечего больше ждать — надо решаться. Веглао на секунду обернулась к Октаю, улыбнулась ему и сразу же с отчаянным приглушённым криком вскочила на ноги и, спотыкаясь и шатаясь, побежала вниз по склону.