Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 147

— По-моему, я была просто ужасна, — сказала Заячья Губа весёлым, нежным голосом, совершенно не подходившим к её словам.

— Я не смотрела только на вас, — соврала Веглао. Она думала о другом. В десяти-пятнадцати шагах от неё на возвышении сидел Кривой Коготь. Он пил что-то из большой деревянной плошки, его глаза сверкали в свете огня, а губы жирно блестели. Краем глаза она заметила, как Тальнар с улыбкой обнимает жену за плечи и целует её в щёку своими тонкими, словно иссохшими, губами. При всей своей неопытности в сердечных дулах Веглао сразу поняла, что любви в этом поцелуе меньше, чем в швырянии друг в друга посудой.

— Не стоит танцевать только со мной, — Заячья Губа пожала плечами, её лицо выражало самую искреннюю доброжелательность. — Я ведь не так уж хорошо танцую, а если ты хочешь повеселиться, то пожалуйста.

Тальнар провёл ладонью по её спутанным волосам:

— Ты не обидишься?

— Да нет, нет, — махнула ладошкой Заячья Губа. — Совсем не обижусь. Вот, можешь с Луей потанцевать, если она захочет.

— Правда? Ну, наверное, я так и сделаю. Ты умеешь танцевать, Луя? — спросил Тальнар, поворачиваясь к Веглао.

— Нет, — ответила Веглао прежде, чем это слово появилось в её мозгу. Танцевать с Тальнаром ей сейчас хотелось меньше всего.

— А мне кажется, умеешь, — Тальнар пристально взглянул ей в глаза. Голос его звучал мягко, игриво, но глаза были полны решимости и холода. — Ты так красиво двигаешься. Может, ты когда-нибудь училась танцам?

— Да, — задумчиво протянула Веглао, решив принять его игру. — Много лет назад. Я уже всё забыла.

— Не страшно. Я помогу тебе вспомнить. Я ведь и сам когда-то учился, и вполне неплохо.

Он поднялся на ноги и подал Веглао руку. Девушка подняла голову, встретилась с непривычно твёрдым взглядом Тальнара и положила свою ладонь на его руку.

Вместе они вышли в центр вестибюля. Тальнар повернулся к ней и положил другую руку ей на талию, привлекая к себе. Оборотни плясали вокруг, меняя партнёров, в их громком смехе, отдающемся от сводов зала, слышался ужас — хотя, возможно, Веглао это только казалось. Она положила ладонь на плечо Тальнару, и они начали танцевать.

Он выбрал самый простой из всех танцев, которым когда-то учил её и других девочек деревни Хорсин — вальс. Веглао даже показалось, что она слышит звуки разбитой гармони мельника Отера, каким-то образом перенесшегося сюда сквозь время и расстояние.

— Ты хорошо танцуешь, — тихо сказал ей Тальнар, когда они начали быстро кружиться в туре вальса по широкому невидимому обручу. Вёл в танце он, и Веглао оставалось только удивляться, что он до сих пор не наткнулся на пляшущих оборотней, хохочущих, матерящихся и лапающих девчонок, которые не сказать чтоб были так уж против этого.

— Я не тренировалась четыре года, Тальнар, — тихо отозвалась Веглао. Молодой человек отстранился от неё, и она совершила быстрый пируэт под его рукой.

— Всё равно ты танцуешь лучше, чем кто-либо здесь, — сказал Тальнар, снова разворачивая её к себе и обхватывая за талию. — Потому что тебя учил я, а меня учил Иврен, лучший танцор Станситри. Погляди, как на тебя смотрит Кривой Коготь.

В повороте Веглао покосилась на Кривого Когтя. Тот действительно смотрел на неё, смотрел очень внимательно, не сводя с неё своих удлинённых глаз. Ещё один поворот, и перед её глазами не Кривой Коготь, а усталое, преждевременно постаревшее лицо Тальнара.

— Все молодые девушки, которые приходят в нашу стаю, попадают в его постель, — проговорил Тальнар ей на ухо.

— Пусть идёт ко всем чертям, — спокойно сказала Веглао, но сердце у неё затрепетало от ярости, страха и отвращения.

— Завтра с утра он и ещё триста оборотней выступают в Донирет. Им нужен завод в этом городе, — продолжал Тальнар. — Сегодня ночью, как только кончатся танцы, он позовёт тебя в свою комнату. Умоляю тебя, иди к нему и выполняй всё, что он скажет. Иначе он будет тебя бить. Одной из девушек, которая ему отказала, он выбил почти все зубы. Ещё одну так ударил головой о стену, что она стала идиоткой…

— Пусть идёт ко всем чертям, — повторила Веглао.

— Я знаю, что ты хочешь сделать, — голос Тальнара то и дело срывался, то ли от волнения, то ли оттого, что темп их танца всё убыстрялся. Теперь они уже выполняли не тур вальса, а большие квадраты. — Я ещё раз прошу тебя… не пытайся… не пытайся его убить! У тебя вряд ли это получится, а если не получится, он убьёт тебя.

Они выполнили синхронный поворот.

— Никто не пойдёт в Донирет, — глухо прорычала Веглао в лицо Тальнару, когда они снова закружились, танцуя.

— Послушай…

— Что, ты выдашь меня?

— Я… нет, не выдам… Веглао, когда он уйдёт, ты сможешь убежать. Уходи обратно в Лесистые горы, живи нормальной жизнью!..

— Нормальной жизнью? — Веглао издала отчаянный смешок. — Разве это можно назвать нормальной жизнью?..

— Ты не сможешь его убить, Веглао! Не сможешь! — Его дыхание обожгло её ухо, прозвучавшее в голосе отчаяние пронзило Веглао, как тонкой иглой. В глубине её сердца всколыхнулся страх маленькой девочки в тёмном лесу. Она сжала руку Тальнара и, поймав его взгляд, тихо и яростно выдохнула прямо в его бледные губы:

— Нет, я убью его! И когда он будет умирать, я крикну ему в лицо имя моего брата!

Тальнар посмотрел на неё с ужасом. На миг Веглао показалось, что он сейчас испуганно отскочит от неё, но этого не произошло. Никто вокруг не заметил ничего, они даже не сбились с ритма. Совершив поворот, Веглао обхватила Тальнара обеими руками, прижалась к нему и прошептала ему на ухо:

— Если он умрёт, вы все станете свободны.

Тальнар помотал головой, его волосы защекотали Веглао щёку:

— Нет, нет, Веглао…

— Да, — продолжала она срывающимся шёпотом. — Если кто-нибудь из других оборотней, которых он сам наплодил, убьёт его, все они снова станут людьми.

Она почувствовала, как Тальнар задрожал, его ладонь в её руке стала холодной и скользкой. Они всё ещё кружились, крепко обнявшись, Веглао смотрела на других оборотней, их лица, их красные от дыма глаза, их грязную одежду, и не видела ничего.

— Это невозможно, — его дыхание обожгло её ухо, голос звучал так, как будто Тальнару сдавили шею. — Этого не может быть, никак…

— Это может сделать кто угодно, понимаешь? Неважно, кто — я, ты, твоя жена…

— Нет, — не голос, а стон смертельно напуганного человека. — Нет, Веглао…

— Браво! — закричал кто-то, и Веглао вдруг поняла, что последние несколько секунд им аплодировали все окружающие их оборотни. Они остановились, глядя друг на друга и всё ещё держась за руки.

«Скажи другим», — попросили глаза Веглао.

«Нет, — безмолвно молили глаза Тальнара. — Это невозможно, это неправда, не может быть правдой… Не губи себя, Веглао, не губи меня…»

Она выпустила его руки и отступила на шаг, слегка кланяясь и смущённо улыбаясь. Аплодисменты стали громче, оборотни свистели и что-то одобрительно кричали. Веглао подняла голову, смущённо улыбнулась. Внутри у неё всё кипело. Когда её пригласил на танец следующий оборотень, красивый, рыжеволосый и нагловатый, она старалась, чтобы он не почувствовал, как сильно она дрожит.

Веглао потанцевала ещё несколько раз с разными партнёрами, стараясь не позволять им давать волю рукам, но с каждым новым движением чувствовала, что пора заканчивать — у неё уже заплетались ноги от усталости и волнения. Улучив момент, в коротком перерыве между песнями она быстро покинула зал.

Спустя минуту она уже была в тёмном, задымлённом коридоре, уводящем в её комнату. Остановившись, она перевела дух. Сердце её всё ещё сильно колотилось. Правильно ли было раскрыть карты перед Тальнаром? Она подозревала, что правильно. Если он пустит слух — а возможно, так и будет: страх и неуверенность заставят Тальнара поделиться услышанным хоть с кем-нибудь, — то в этот слух непременно кто-нибудь да и поверит, а значит, если даже Веглао и не удастся самой уничтожить убийцу её брата, это сделает кто-нибудь другой.