Смерть волкам (СИ) - Чеблакова Анна. Страница 28

Было уже почти совсем темно, между ветвей деревьев было видно, как на небе зажигаются звёзды. Где-то очень далеко заухала сова, и Веглао даже подскочила от ужаса. Чувствуя, как оборотень становится всё ближе, она продвигалась вперёд, пока не упёрлась в невысокий, скрытый за деревьями, холм.

Оборотень был за холмом. Она это знала точно.

Тихо и медленно, вытянув вперёд руку с пистолетом, она обогнула холм и быстро выглянула из-за него. Никого не было. Впереди была видна река. Веглао вдруг поняла, что дышит очень громко, и поспешила сделать дыханье потише.

Она пошла вперёд, по-прежнему держа оружие наготове. Теперь оборотень был слева от неё — неужели он просто за ней гонится?! Девочка резко обернулась, затаив дыхание и замерев, но ничего не услышала и не увидела. Тогда Веглао вновь медленно пошла вперёд, к реке. Вытянутая вперёд рука дрожала, и Веглао обхватила пистолет и второй.

Холм возле реки вновь закруглялся, и тут, повернув голову влево, Веглао увидела в его склоне тёмный провал, наполовину скрытый кустами шиповника.

Закапал дождь. Веглао раздвинула руками кусты, обдавшие её холодными брызгами, и вошла внутрь.

Здесь было очень темно, темнее, чем снаружи, но Веглао, как и всякий оборотень, неплохо видела в темноте. Она увидела, что находится в чём-то вроде пещеры. Но у неё всегда были хорошие оценки по географии, и она знала, что пещера всегда представляет собой не замкнутое помещение внутри холма или скалы, а длинный ход, ведущий под поверхность земли. Это мог быть грот, но в этой местности не было гротов, так же как и скал. Присмотревшись, Веглао поняла, что забрела в «земляной дом» — так назывались укрытия, которые делали в этих холмистых местах солдаты времён Гражданских войн. Девочка почти сразу заметила четыре столба, вколоченных в углы блиндажа, и положенные на них перекладины, образовывавшие нечто вроде потолочных плинтусов. На полу было кострище, обложенное камнями, по обе стороны которого в землю были вкопаны две рогатки. Возле одной стены стоял притащенный откуда-то пень, служивший, очевидно, стулом. В пол тут и там были воткнуты шесты, на натянутых между которыми нитках сушились грибы. В дальнем углу виднелась бесформенная куча какого-то тряпья — вероятно, постель.

Оборотня здесь не было. Веглао, оказывается, всё это время чуяла только его жилище. Она испугалась бы гораздо больше, если бы не обессилела настолько. Она сбросила рюкзак на пол и уселась на маленькую колоду, откинувшись на стену и вытянув ноги в отяжелевших от воды и грязи ботинках.

Несколько минут Веглао сидела так, ни о чём не думая и слушая шум усилившегося дождя. Сил не было идти ещё куда-то. Потом сквозь плеск воды она услышала далёкие шаги.

Вскочив на ноги, Веглао подошла к входу, выставив револьвер, и застыла в напряжённом ожидании. Шаги приближались, и Веглао быстро поняла, что идёт оборотень. Чуть высунувшись, она увидела сквозь пелену дождя быстро идущую тёмную неуклюжую фигуру. Когда фигура подошла ближе, Веглао вскинула револьвер и дрогнувшим голосом крикнула:

— Ни с места!

Фигура замерла. Присмотревшись Веглао поняла, что перед ней мальчик-подросток не старше её самой. Мальчик изумлённо посмотрел на неё, а потом неуверенно спросил:

— Ты кто такая?

— Я… я… — Веглао замялась, гадая, связан ли этот мальчишка с Кривым Когтем. Однако прежде, чем она успела что-то придумать, мальчик дрожащим от гнева голосом крикнул:

— Что ты здесь делаешь? Уходи! Это мой дом, слышишь? Я живу здесь!

— Твой дом? — переспросила Веглао, опустив пистолет.

— Да, — кивнул мальчик, глядя на неё исподлобья.

— Можно… Можно у тебя переночевать? — срывающимся голосом крикнула девочка.

Хозяин «земляного дома» недоумённо уставился на неё, потом втянул ноздрями воздух.

— Ладно, оставайся, — сказал он и вошёл в пещеру.

Веглао убрала револьвер в рюкзак и пододвинула его чуть ближе к стене. Мальчик молча наблюдал за ней.

— Прости, что напугала, — сказала Веглао, устало выпрямившись. — Я просто подумала, что здесь живёт кто-то из шайки Кривого Когтя, и…

— Кривой Коготь? — глухо переспросил мальчик. — Это он тебя цапнул?

— Нет. Не он. — Веглао закусила губу.

— Да ладно, не извиняйся, — проговорил мальчик. Подойдя к Веглао, он посмотрел на её спутанные волосы, грязную рваную одежду и исцарапанное лицо. — Ишь ты… Несладко тебе пришлось.

Вытерев грязную правую ладонь о штаны, он протянул её вперёд:

— Октай.

— Веглао.

Они пожали друг другу руки, и Октай поинтересовался:

— Чай будешь? Только без сахара.

— Да, с радостью.

— Костёр разжигать умеешь?

— У меня есть спички.

— Спички?! Вот здорово! — Октай даже подскочил от радости, и его чумазое бледное лицо расцвело. — Как надоело уже палочки друг о друга тереть…

Веглао сбегала за водой с котелком. Разведя огонь, Октай подвесил над ним котелок и добавил в него листья малины. Пока чай готовился, ребята, поочерёдно отворачиваясь, переоделись в сухую одежду, а мокрую развесили по шестам и разложили на камнях. Через некоторое время они сидели, закутавшись в одеяла, возле костра и пили маленькими глотками обжигающий чай из малины, несладкий и кисловатый, закусывая пресным печеньем из запасов Веглао.

За ужином, если его можно было назвать таковым, Веглао внимательно рассмотрела своего нового знакомого.

Это был невысокий, худенький мальчик лет двенадцати. Волосы его, тёмно-каштановые и вьющиеся, уже кое-где пробила седина. Лицо — смуглое, обветренное, с аккуратным, хотя и несколько широковатым в переносице, носом, по-взрослому твёрдо сжатыми губами и красиво очерченным подбородком. Брови были густые и длинные, немного насупленные; глаза — тёмно-синие, крупные, глядящие мрачно и настороженно. Взгляд их более соответствовал бы облику сурового взрослого мужчины, чем незрелого мальчишки-подростка.

— Сколько тебе лет? — спросила Веглао.

— Одиннадцать, — медленно, будто вспоминая, отозвался Октай. — В ноябре будет двенадцать. А тебе сколько?

— Тринадцать.

Октай часто тянулся за новым печеньем — видимо, наголодался. Он сообщил Веглао, что нашёл этот блиндаж весной, а вообще-то бродяжит с самого февраля. Потом замолчал, и некоторое время в блиндаже слышались только треск огня и хлюпанье чая.

Снаружи наступила тёмная осенняя ночь. Дул ветер, поскрипывала верхушка старого дерева, монотонно шуршала река. В реке плеснула рыба. Где-то очень далеко снова заухала сова, и Веглао охватило жуткое, тоскливое ощущение.

Покрепче сжав пальцами тёплую кружку, она повернула голову к входу. Ветки шиповника загораживали почти всё, но можно было увидеть слабо шевелящуюся высокую траву и тёмные столбы деревьев над серой рекой. Как же там неуютно и холодно, как не хочется уходить из пещеры…

Неожиданно тишину прорезал громкий волчий вой. Веглао вздрогнула, так что чай выплеснулся из её кружки и обжёг ей пальцы. Поспешно отвернувшись от нагоняющего ужас выхода в ночь, она увидела, что Октай смотрит на неё.

— Почему ты не в стае? — поинтересовался он напряжённым голосом.

— Они убили моего брата, — сдержанно отозвалась Веглао. Октай потемнел лицом.

— Как ты смогла уйти?

— Не знаю. Кажется, они просто потеряли меня.

— Они тебя будут искать, — тихо, не глядя на неё, отозвался Октай. Подняв голову и увидев выражение лица девочки, он поспешно добавил: — Если будешь хорошо прятаться, не найдут. Меня вот не нашли.

— А кто тебя укусил? — тихо спросила Веглао.

— Не знаю, — также тихо ответил Октай. Он опустил голову, его руки, лежащие на коленях, вздрогнули и сжались.

— Я больше не стану спрашивать, — пообещала Веглао.

Ресницы Октая дрогнули, он разжал губы, словно собираясь что-то сказать, но промолчал.

Когда на следующее утро она проснулась, Октай уже не спал. Он сидел у костра, помешивая палочкой остывающие угли, и, услышав, как она возится, поднял голову.

— Знаешь, — заговорил он сбивчиво, — ты можешь сегодня не уходить. Ты же совсем измотана. Поживи пока у меня, если хочешь.