Хроники Сергея Краевского (СИ) - Архиповец Александр Александрович. Страница 15

‑ Властитель! Приказ исполнен! ‑ он старался держаться бодро, однако голос дрогнул и упал почти до шепота. ‑ Я их всех... всех повесил... Лишь Минис... связанный в повозке... Велите привести?

Кильрис поднял на Дилиса непонимающий взгляд. Понадобился добрый десяток секунд, прежде чем он сообразил, что от него хотят.

‑ Нет... ‑ безжизненно махнул рукой гном. ‑ Брось к нему в повозку чужестранца и вези в бухту. Я догоню позже...

Когда капитан отбыл, Кильрис поплелся на кухню. Шел гном уже ровней, ну а три кружки доброго вина и вовсе привели его в чувство.

Спустившись в сокровищницу, вынул из сундука перстень Серджи. Полюбовавшись игрой камня, завернул в тряпицу и спрятал в карман. Намерился достать меч, однако в сундуке его не оказалось. От удивления Властитель застыл на месте. Он точно помнил, что оставлял меч там же, где и кольцо. Неужели солдаты сказали правду, и он чудесным образом вернулся к законному владельцу? Тогда нужно искать в подземелье.

И действительно, меч лежал на полу под нарами. Забрав его, властитель отправился догонять повозку. На этот раз он шел на удивление быстро. Стража едва поспевала за своим господином. Погода и та, будто опасаясь разгневать гнома, несколько утихомирилась. Поднявшийся было ветер почти стих, грозовая туча, так и не разразившись ливнем, отступила на север. Сквозь разорвавшуюся облачность проглядывала Тая.

Но море, все еще сожалея о несостоявшейся буре, по‑прежнему волновалось, белело бурунами и недовольно роптало на непрошеных гостей.

Баркас то и дело подбрасывало и осыпало холодными брызгами. Бодрящий "душ" возымел свое действие. Сергей, застонав, повернул голову и тут же получил мощный удар по затылку.

На галере гостей встретили не слишком радушно. Недобрые взгляды солдат заставили Кильриса поежиться уже не от прохлады, ибо он понял, что совершил еще одну глупость, за которую мог поплатиться жизнью.

"Это же надо, по собственной воле влез демону в пасть", ‑ скакнула запоздалая мысль...

Однако появившийся на палубе Фоджи кровожадности не проявил. Насмешливо поглядывая на перекошенную физиономию растерявшегося Властителя, какое‑то время откровенно наслаждался его беспомощностью, решил в плен "старого дружка" не брать и выкупа не требовать. Крысообразный импонировал ему еще меньше.

Торг повели прямо на палубе. Фоджи уплатил смехотворную цену: за меч и перстень пятьдесят коренов, за "спящего" колдуна тридцать, ну, а за коротышку Миниса ‑ всего пять.

На обратном пути униженный Кильрис яростно слал на голову Дейра проклятья. Немного утешала мысль, что избавился от Серджи.

‑ Еще посмотрим, кто удачней провернул дельце, ‑ зло бурчал он, подходя к дому.

Там поджидала скорбная весть. Риза умерла.

Рядом с кроватью, валялась бесчувственная Варага. От ведьмы ничего не добились, она лишь бормотала что‑то невнятное. Похоже, разум ее оставил.

Безнадежно махнув на все рукой, Кильрис велел подать вина в комнату Заринас. С тех далеких пор, когда в ней обитала прекрасная северянка, здесь изменилось не так много. Захаживали сюда лишь он да иногда Риза. Остальные обитатели замка обходили покои стороной. Поговаривали, что тень хозяйки и поныне в штормовые ночи можно видеть у окна.

Вот и решил Властитель Ириса здесь укрыться от чужих глаз. Высыпав на стол серебро, он рухнул в кресло и уставился невидящим взором вдаль. Равномерно покачиваясь из стороны в сторону, стал пить вино кубок за кубком. Но тоска не отступала. Наоборот, с каждой минутой на душе становилось хуже.

Враз гном почувствовал, как в глубине затылка возникла пульсирующая боль. Усилившись, она завладела головой, затем расползлась по всему телу. В ушах жужжали десятки шшелей, то и дело пускали в ход ядовитые жала, заставляя вздрагивать и яростно трясти головой. Стены комнаты, предательски задрожав, внезапно понеслись куда‑то вдаль. Стол тоже пошатнулся, угрожая вот‑вот опрокинуться.

Толком не соображая, что делает, Властитель, сгреб серебро в пригоршню. Непослушные пальцы уже не могли удержать деньги. Одна за другой монеты падали под ноги. Возмутившись такому непослушанию, он попытался зажать их покрепче в кулак. Но рука не подчинилась, и корены бисером брызнули на пол. Затем, ожив, слепились в цепочку, змеей скользнули по ногам, груди, обвились вокруг шеи и стали душить. На серебристых чешуйках каплями проступила кровь. Вот только чья, его или Ризы? Перед глазами вереницей потянулись призрачные тени тех, кого когда‑то любил и ненавидел... Вспыхнул слепяще‑яркий свет... На золотой колеснице к нему мчался Трехглавый...

А за окном рождался новый день. Взошедший на небесный пьедестал Оризис щедро даровал розовый свет, благословляя утро. Вскоре он заполнил собой весь мир, в том числе и затерявшуюся среди многих лит воды небольшую жемчужину ‑ Ирис с его древними скалами и зелеными лугами, множеством разноголосых птиц и всяческих зверей. Пронзив прозрачные воды бухты, разбудил обитающих там рыб и животных. Вокруг стоящей на якоре галеры послышались всплески, удары, шумное чавканье. Пришло время завтрака лури...

Спустившись с гор, нарушая установившийся лишь час назад штиль, подул западный ветер...

Здесь мир чудес ему навстречу

Свои объятья приоткрыл,

И сам себя в нем создавая,

Несчастья, боль превозмогая,

Иную суть приобретая,

Войдя в него, он победил!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДЕМОН

Тому, кто умеет терпеливо ждать, боги чаще являют свою благосклонность. Вот и мне западный бриз как нельзя более кстати. А ведь проторчал‑то я у берегов Ириса без малого пять дней! Еще немного, и завыл бы, как голодный ворк", ‑ так размышлял, глядя в бескрайнюю морскую даль, моложавый поджарый аристократ.

Порывы теплого ветра ласково теребили длинные, волнами спадавшие на плечи волосы. Их смоль оттенялась немногочисленными серебряными нитями седины. По паре на каждую авантюру, в которых он успел оставить росчерк своего грозного меча. А вот в коротко стриженой бороде и тонкой дуге усов их было намного больше. Но, пожалуй, самым удивительным на смуглом худощавом лице были густые белые брови, из‑под которых насмешливо поблескивали серые глаза. Их взгляд в единый миг мог стать беспощадно‑жестоким. Тогда тонкий шрам, перечеркивающий лоб, левую бровь и переносицу, бледнел и придавал Фоджи демонические черты. В такие минуты недобрая ухмылка, выступающие клыки наводили ужас даже на друзей, которых, впрочем, у капитана галеры осталось не так много. И не удивительно. Вспыльчивость и задиристость, присущие его характеру, скандалы и потасовки, частенько завершавшиеся дуэлями, ни в коей мере людей не привлекали.

Бегущей впереди дурной славе способствовали и женщины, слетавшиеся к графу, как мотыльки на огонь факела. Дейр презирал их слабость и похотливость, но все же не мог оставить без внимания ни одной мало‑мальски смазливой мордашки. Из‑за чего не раз влипал в самые скверные истории. И гнить бы ему давным‑давно на каторге, если бы не заступничество самого Императора.

Кора Вилл из династии Та‑Милов высоко ценил своего подданного и уже не раз затыкал рты жалобщикам, вырывал любимца из лап палачей. Но удача могла в любой момент отвернуться. Император прощал ему многое: необоснованные растраты, смерть солдат, дуэли, любовные скандалы, ‑ был бы выполнен приказ. Ну, а в умении ловко провернуть "скользкие" делишки превзойти Фоджи никто не мог.

Но вечно так длиться не могло, и граф это прекрасно понимал. Незаконный сын обедневшего дворянина, ютившегося в крохотном поместье среди гор на севере страны, в жизни он всего добился сам. И титула, и капитанского чина, и определенного, пусть весьма шаткого, положения при дворе. Не зря на теле было множество шрамов, а на гербе ‑ падающий на добычу серебристый орлан. Но не было до сих пор главного ‑ поместий и золота. А без них, как известно, и монах не проводит в мир теней. Вот и приходилось время от времени лезть к демону в пасть, надеясь рано или поздно отхватить лакомый кусок.