Весы змея - Кнаак Ричард Аллен. Страница 19

— Что ты такое говоришь? Вы двое…

— Ульдиссиан, Ахилий всегда заботился обо мне, но, ты же знаешь, я, — она на миг посмотрела в сторону, её щёки запылали отнюдь не от жары, — чувствую по-другому. Когда я думала, что надежды больше нет… То решила утешить его… Я чувствую себя такой виноватой…

Он подождал, и, когда она не продолжила, пробормотал:

— Вот уж кому не следует себя винить, — Ульдиссиан пожал плечами, не уверенный, что его следующие слова не будут лишены смысла. — Ты сделала Ахилия счастливым. Он умер с мыслью, что вы вместе. Это что-нибудь да значит, не находишь?

Её рука придвинулась ближе и крепко сжала его руку. Ульдиссиан не отнял руки. Одна часть его чувствовала, что он снова предаёт друга, но другая часть была довольна тем, что он услышал.

Но прежде чем дело успело зайти дальше, Мендельн встрял в их беседу. Выражение лица брата Ульдиссиана не сулило ничего хорошего.

— В джунглях что-то есть, — тихо объявил он. — Ты чувствуешь?

Теперь, когда его внимание вернулось к текущей обстановке, Ульдиссиан почувствовал. Он не мог постичь, что это такое, но оно было очень близко. Знаком он подозвал к себе Томо.

— Ты знаешь эту местность? Есть ли здесь что-нибудь, чего нам стоит остерегаться?

Тораджанец подумал.

— Мы за пределами наших с братом охотничьих угодий, мастер Ульдиссиан, но я кое-что припоминаю об этой зоне. По слухам, духи джунглей населяют это место, но это всего лишь сказки, которые наши бабушки рассказывали нам!

— Духи джунглей? — Мендельн, судя по всему, выказал к этому особый интерес. — Почему здесь? Чем это место отличается от других?

— Здесь есть руины, мастер Мендельн, — как и многие другие тораджанские последователи Ульдиссиана, Томо чувствовал себя неловко, разговаривая с младшим сыном Диомеда. — Настолько старые, что все письмена на них истёрлись. В них нет ничего такого, просто любопытные развалины…

— В любом случае, нам следует избегать их, — заметила Серентия. — Они далеко от реки, так ведь, Томо?

— О да, госпожа, — к Серентии проявлялось примерно такое же уважение, как к Ульдиссиану. Томо и несколько других молодых обращённых тоже, судя по всему, увлеклись ей. — Два или три часа хода сквозь густые джунгли! Оно того не стоит!

Мендельн выглядел расстроенным.

— Что, так далеко?

— Ну… Может, и не так, — неохотно признался тораджанец. — Но всё равно довольно далеко!

Если они не имели никакого отношения к Триединому — а, судя по всему, так оно и было, — Ульдиссиан не видел в руинах никакого прока. Он показал вперёд:

— Продолжаем движение. Наша цель — Хашир. И ничто иное.

Однако, когда они пошли дальше, Ульдиссиан продолжал чувствовать что-то, исходящее со стороны руин. Он понятия не имел, что это такое, но по ощущениям оно было очень, очень старым и обладало какой-то тёмной природой. Странное дело, но ко всему примешивалось ощущение… Ярости…Которая, казалось, росла с каждым уходящим мгновением.

Почти как если бы, что бы это ни было, оно заметило их.

Ульдиссиан попытался не обращать внимания на происходящее, но ярость продолжала нарастать с каждым новым вздохом. В конце концов он отвёл в сторону Серентию и Мендельна и без удивления узнал, что они тоже это чувствуют.

— Мы привлекли его внимание, — согласился брат. — Оно пробуждается из мёртвых…

— И что это означает, Мендельн? — вопросил Ульдиссиан, внезапно раздражаясь от таинственности, окружающей его брата. — Вот ты что в этом понимаешь?

— Больше, чем ты, судя по всему, — резко ответил брат Ульдиссиана с той же самой внезапной горячностью. — Я не брожу, позабыв обо всём, кроме своей персоны!

— Нет, ты бродишь, разговаривая с тенями и отпуская туманные замечания — сумасшествие налицо…

Глаза обоих братьев округлились, когда они оба заметили этот странный гнев друг на друга. Ульдиссиан огляделся вокруг и увидел, что многие последователи остановились и в ошеломлении глядят на неожиданную перепалку.

— Оно потчует нас своей яростью, — заявил Мендельн, — и меж делом само питается ей…

— Отведите всех как можно ближе к реке, насколько это позволяют меры безопасности, — приказал Ульдиссиан Ромию и другим. — Все сохраняют свои мысли в спокойствии и, если испытывают ярость, держат её при себе, а не то будут держать ответ передо мной!

Он не был уверен, что кто-нибудь из остальных подвергнется влиянию, но рисковать не хотел.

Серентия оживилась:

— Томо! Есть где-то переправа через реку? Мне казалось, кто-то упоминал место впереди.

Тораджанец нахмурился:

— Я ни одной не знаю, госпожа, но это возможно…

— Я уверена, что помню правильно, — она посмотрела на Ульдиссиана. — Я уверена в этом. Чем скорее мы найдём её, тем лучше!

Ульдиссиан был рад её предложению. Переправа поможет им добраться до безопасного места. Сила древней ярости всё ещё возрастала. На самом деле, он даже немного беспокоился, что даже перебраться на другой берег окажется недостаточно, чтобы убежать от неё.

Но в настоящий момент у Ульдиссиана не было другого выбора для своих людей. Взмахом он отправил их, продолжая стоять на месте и смотреть в направлении руин и их злобных обитателей. Ульдиссиан продолжал держать волю в кулаке, намеренный не позволять тёмной сущности играть на его эмоциях.

Мендельн встал рядом с ним:

— Иди с остальными, Ульдиссиан. Я буду стоять здесь и смотреть.

— Ты возьмёшь Серентию и поведёшь остальных вперёд, — приказал в свою очередь старший брат.

— На препирательства нет времени… — Мендельн плотно закрыл рот. Ульдиссиан знал, что они чуть не начали новую стычку. Быть может, паре было разумнее отступить, но он чувствовал, что, пока нечеловеческая ярость сосредоточена на них, другие подвергаются меньшей опасности.

Очевидно, Мендельн думал так же, потому что практически в то же время сказал:

— Тогда будем стоять вместе, как щиты для остальных.

Больше они ничего не сказали, продолжая стоять плечом к плечу и смотреть в джунгли.

Но Ульдиссиан заметил лёгкую перемену в чудовищном гневе. Тогда как часть его всё ещё была сосредоточена на братьях, другая часть последовала за уходящим отрядом. Он сконцентрировался… И сразу узнал, почему.

— Серентия! — воскликнул Ульдиссиан. — Оно обращает своё зло на неё!

— Но почему… — начал Мендельн.

Ульдиссиан не знал, почему, и не хотел тратить время на обсуждение мотивов разрушительной силы. Всё больше и больше тёмная сила переводила своё внимание на участок вокруг их спутницы.

Он знал только один способ прервать это. С мрачным выражением на лице Ульдиссиан ринулся к далёким руинам. В то же время он направил свою волю вперёд, требуя у того, что бы там ни скрывалось, чтобы оно сосредоточилось на нём и только на нём.

Джунгли темнели по мере того, как он приближался к скрытому месту. Крики животных и насекомые ушли на задний план. Продвигаясь вперёд, Ульдиссиан заметил, что деревья и другие растения принимают более завёрнутый вид, словно какая-то тень, отличная от отбрасываемой листвой наверху, теперь висела над ними. Ветви приняли вид рук скелетов, а все листья вдруг напомнили ему ядовитое растение, на которое указал Томо.

Он споткнулся о бугорок на земле. Посмотрев вниз, он увидел, что это кусок камня неестественной формы. Ульдиссиан протянул руку, и камень прилетел в неё.

Это был осколок изваяния, часть женского лица. Судя по тому, что имелось, женщина была неземной красоты…

Грубая сила ударила его во всю мощь, отправляя Ульдиссиана в полёт до ближайшего дерева. Только благодаря своим способностям он не переломился надвое. Камень вылетел из его руки… Но если он сильно ударился, то камень мягкоприземлился на землю.

В то же время Ульдиссиан почувствовал, что он не один. Тем не менее, что бы ни находилось рядом с ним, это было не смертное создание. Оно даже не было, он знал, живым в любом нормальном смысле.

И в такой близи Ульдиссиан понял, что оно было демонического происхождения.