Человек из Санкт-Петербурга - Фоллетт Кен. Страница 45

Он услышал какой-то шум вдали. Дошел за девушкой до угла. Вдруг оказался на улице, заполненной шагающими в одном направлении женщинами. В одежде многих были цвета суфражисток: зеленое, белое и сиреневое. Многие несли знамена. Их были тысячи. Оркестр играл марш.

Девушка присоединилась к демонстрантам и зашагала.

«Замечательно!» – подумал Феликс.

Вдоль потока демонстранток стояли полицейские, но они в основном находились лицом к ним, спиной к улице. Поэтому Феликс мог спокойно идти по тротуару за их спинами. Он шел в ногу с демонстрацией, не теряя девушку из виду. Он ужасно нуждался хоть в небольшом везении, и вот ему выпала удача. Итак, девушка была тайной суфражисткой! Конечно, можно было бы использовать и шантаж, но, наверняка, найдутся другие, более тонкие способы повлиять на нее.

Так или иначе, думал Феликс, от нее я узнаю, все, что мне требуется.

Шарлотту охватил восторг. Порядок марша поддерживался женщинами-распорядительницами. Большинство участниц были хорошо одеты, респектабельного вида. Оркестр наигрывал веселый ту-степ. Шли даже несколько мужчин с плакатом, на котором было написано: «Долой правительство, отказывающее женщинам в праве голоса». Шарлотта больше не ощущала себя изгоем и еретичкой. «Ведь все эти тысячи женщин, – размышляла она, – думают и чувствуют так же, как и я!» Несколько раз за последние сутки она задавалась вопросом, а не правы ли мужчины, говоря, что женщины слабы, глупы и невежественны, ведь она сама иногда чувствовала себя слабой и глупой, а уж невежества ей действительно хватало. Теперь же она думала: «Если мы будем учиться, мы перестанем быть невежественными; если будем сами принимать решения, перестанем быть глупыми; если будем бороться все вместе, перестанем быть слабыми». Оркестр заиграл гимн «Иерусалим», женщины запели. Шарлотта с радостью присоединилась к ним.

«Пусть меня видит, кто угодно, – думала она с вызовом, – хоть даже сами графини, мне все равно!»

Демонстрация пересекла Трафальгарскую площадь и вошла на Молл. Вдруг вокруг появилось еще множество полицейских. Они внимательно наблюдали за женщинами. По обе стороны дороги толпились зеваки, в основном мужчины. Они свистели и выкрикивали насмешки. Шарлотта услышала, как один из них произнес: «Всем им нужно задать хорошую трепку в постели». Шарлотта залилась краской.

Она заметила, что многие женщины несли жезл с прикрепленной к нему серебряной стрелой. Она поинтересовалась у идущей рядом демонстрантки, что это означало. – Все женщины, несущие эти символы, побывали в тюрьме, – ответила та.

«В тюрьме!» От этой мысли Шарлотта чуть не задохнулась. Она знала, что несколько суфражисток арестовали, но вокруг сейчас видела сотни серебряных стрел. Впервые она задумалась о том, что, возможно, закончит этот день за решеткой. Слабость вдруг охватила ее. «Дальше я не пойду, – подумала она. – Мой дом вон там, за парком. Через пять минут я уже буду дома. Тюрьма! Да я скорее умру!» Она оглянулась. «Я ничего дурного не сделала, – продолжала она рассуждать про себя. – Почему же я боюсь, что окажусь в тюрьме? Почему не имею права подать петицию королю? Если мы этого не сделаем, женщины всегда будут оставаться слабыми, невежественными и глупыми». Тут оркестр заиграл вновь, и она, расправив плечи, зашагала под его ритм.

На краю Молла сверкал фасад Букингемского дворца. Перед ним располагалась цепь из полицейских, многие из них – конные. Шарлотта шла примерно в самом начале процессии. Она задумалась, а что же предпримут руководители марша, когда они дойдут до ворот дворца. Она вспомнила, как однажды, когда она выходила из магазина «Дерри и Томе», на нее налетел пьянчужка. Тогда какой-то джентльмен тростью отпихнул пьяницу в сторону, а лакей быстро помог Шарлотте сесть в дожидавшийся на мостовой экипаж.

А сегодня никто не бросится ей на помощь в толпе.

Они приблизились к воротам дворца.

«В последний раз, когда я была здесь, – подумалось Шарлотте, – у меня было приглашение».

Голова процессии вплотную подошла к цепи полицейских. Наступило минутное замешательство. Те, кто был сзади, стали напирать на стоявших впереди. Вдруг Шарлотта увидела миссис Пэнкхерст. На ней были фиолетовый жакет и юбка, белая блузка с высоким воротничком и зеленого цвета жилет. На голове фиолетовая шляпа с огромным белым страусиным пером и вуалью. Отделившись от основной массы демонстранток, она сумела незаметно подойти к дальнему входу во дворец. Маленькая фигурка, смело идущая с высоко поднятой головой к воротам самого короля!

Ее остановил полицейский инспектор в плоской шляпе, огромный, тучный человек на целый фут выше ее ростом. Они что-то сказали друг другу. Затем миссис Пэнкхерст шагнула вперед. Инспектор преградил ей путь. Та все-таки попыталась пройти, но тогда, к ужасу Шарлотты, полицейский схватил миссис Пэнкхерст в охапку, поднял и отнес в сторону.

Шарлотта пришла в ярость и вместе с нею большинство остальных женщин. Демонстрантки стали напирать на полицию. Некоторым удалось прорваться сквозь заслон, они бросились ко дворцу, полицейские за ними. Заволновались лошади, тревожно стуча тяжелыми металлическими подковами о тротуар. Несколько женщин вступило в схватку с полицией, их бросили на землю. Кое-кто из мужчин-зевак поспешил на помощь стражам порядка, началась повсеместная драка. Шарлотта закричала, когда кучка мужчин в канотье врезалась в толпу, отпихивая и колотя женщин. Но тут их контратаковала группа суфражисток с булавами, и канотье драчунов полетели в воздух. Шарлотте захотелось убежать, но буча уже кипела повсюду. Жестокость происходящего напоминала средневековые картины с изображением Чистилища и невыносимых мучений. Только на этот раз все было до ужаса реальным, и Шарлотта посреди этого безумства. Ее толкнули, она упала на мостовую, обдирая руки и колени. Кто-то наступил ей на руку. Она попыталась было встать, но ее снова сбили с ног. Она поняла, что ее может затоптать лошадь и она погибнет. С отчаянием ухватилась она за юбку какой-то женщины и с трудом поднялась. Драка становилась все отвратительнее. Шарлотта увидела женщину, лежащую на земле, из носа ее струилась кровь. Она захотела помочь женщине, но не могла ступить и шага – лишь с трудом удерживалась на ногах. К чувству страха прибавилось возмущение. Мужчины, и полицейские и прочие, с одинаковым удовольствием колотили женщин. «Почему они так усмехаются?» – в истерике подумала Шарлотта. К своему ужасу она вдруг почувствовала, как чья-то огромная лапища схватила ее за грудь. Она обернулась, неловко пытаясь сбросить эту руку. На нее напал какой-то молодчик двадцати с небольшим лет, хорошо одетый, в костюме из твида. Он обеими руками вцепился ей в груди, впиваясь в них ногтями. Никто никогда не смел к ней так прикасаться. Она начала сопротивляться, а на лице юнца видела безумную смесь ненависти и желания. Он завопил:

– Вот что тебе нужно, верно?

С этими словами он саданул ее кулаком в живот. Шок был ужасен, но боль была сильнее, однако самым страшным было то, что она не могла дышать. Она стояла наклонившись вперед, рот широко открыт. Хотелось набрать воздуха, хотелось закричать, но ничего не получалось. Она подумала, что вот-вот умрет. Тут ей смутно почудилось, что какой-то очень высокий человек пробирается к ней, раздвигая толпу словно колосья в поле. Высокий человек схватил того, в твидовом костюме, за лацканы и изо всех сил ударил в подбородок. От удара юнец потерял равновесие и чуть ли не взлетел в воздух. Выражение полнейшего удивления на его лице было даже комичным. Наконец Шарлотта снова обрела дыхание и с жадностью глотнула воздух. Высокий человек, крепко обняв ее за плечи, проговорил ей в ухо:

– Пошли туда.

Она поняла, что к ней пришло спасение, и от ощущения, что рядом с ней сильный и надежный защитник, чуть не потеряла сознание.

Высокий человек начал выводить ее из толпы. Полицейский сержант замахнулся на нее дубинкой. Чтобы оградить ее от удара, спаситель Шарлотты поднял руку, а затем, когда деревянное орудие ударило его по предплечью, издал крик боли. Отпустил Шарлотту. Последовал короткий обмен ударами, и вот уже окровавленный сержант повержен на землю, а высокий снова уводил Шарлотту с поля битвы.