Рыжая Соня и Обитель теней - Бахорин Юрий. Страница 12

Халима отшвырнула книгу, и та, завертевшись в воздухе, перелетела через комнату, упала на диван и закрылась. Гирканка с трудом подавила желание разорвать томик в клочья. Чтобы побороть искушение, она отвернулась и вновь подошла к окну, но тут же, будто книга позвала ее, бросилась к дивану, схватила ее и принялась лихорадочно перелистывать страницы, пока не отыскала нужную.

Вот оно! Король! Мудрый правитель, благородный государь, могучий воин — не такими ли описывают королей древние, полузабытые предания? Но ведь все это можно сказать и о Севере! Она вновь схватила томик и прочла:

Что за острова? Точно так же, как не сомневалась она в прежних своих озарениях, не усомнилась и в этом — Север родом с каких-то островов. Что за острова? Халима хорошо знала мир, в котором жила, и попыталась угадать, откуда родом Вожак.

Один за другим она перебрала в памяти все известные ей острова, но ни на одном так и не остановилась. Острова Вилайета никак не подходили — все они пустынны, если не считать нескольких жалких рыбацких деревушек. На Сиптаху никто не суется из-за близости к Стигии. Черный до сих пор хранит свои мрачные тайны, но делать там нечего. Барахтаны? Она усмехнулась. Ну нет. Легче представить козу под седлом, чем благородного Севера беспощадным пиратом. К тому же в стихах говорится о Темном Властелине.

Ни о чем подобном ей даже слышать прежде не приходилось. Впрочем, вполне может статься, что это лишь образ… Нет, и это не подходит. В Хайбории сейчас только один человек представляет собой реальную силу, которая рвется к власти над миром — Горм! Но Темный Властелин… Она поморщилась. Горм — всего лишь дикарь, за которым идут остальные дикари. Его цель разрушать и убивать. И рано или поздно он пройдет по миру, сея разрушения и смерть, пока не захлебнется в крови жертв или не погибнет сам и не погубит своих соратников.

Тут Халима остановилась, почувствовав, что потеряла нить рассуждений. Или наоборот, обрела? О чем это она? Ах, да. Темный Властелин. Что ж, быть может, кто-то и управляет стихиями, но если даже и так, она об этом ничего не знает.

Дверь комнаты закрылась, и Соня внимательно посмотрела по сторонам. Все вроде бы осталось на своих местах. Впрочем, что же могло измениться? Север стоял у двери, и девушка наконец обернулась к нему:

— Ну и что теперь?

— Думаю, для начала стоит покормить твоего питомца,— посоветовал Вожак.— Смотри, он уже не шевелится.

— Ах, чтоб тебя…— пробормотала девушка.

Она засуетилась, положила крысенка на подушку, поставила на стол фляжку, выдернула из нее затычку и замерла.

— Да как же я ему три капли-то дам?

— Уж постарайся.— Север пожал плечами.— Капни в рот, а после что-нибудь придумаем.

Девушка недоверчиво посмотрела на него, но он кивнул ободряюще. Она взяла крысенка в руку и, осторожно наклонив фляжку, капнула в рот, который оказался едва ли не меньше упавшей в него капли. Через мгновение тельце дернулось, язычок шевельнулся, и Соня уронила в открытый рот вторую каплю. Челюсти сомкнулись, язычок облизал губы. После третьей капли шевельнулись лапки, а рот принялся искать сосок.

— Может, еще капнуть? — задумчиво произнесла Соня.

— Думаю, не стоит.— Север покачал головой.— Ты его покормила, он ожил. Посмотрим, что будет дальше.

Соня кивнула, заткнула фляжку и повернулась к Вожаку.

— Ну и что теперь? — повторила она вопрос.

— Сейчас нам принесут поесть…— начал было он.

— Да я не об этом,— поморщившись, оборвала его девушка.— Что меня ждет вообще?

— Во-первых, расслабься,— посоветовал он,— и отдай крысенка. Раздавишь.— Он взял из рук девушки беспомощное тельце и уселся на вторую кровать, напротив.— Теперь избавься от воспоминаний. Они лишь отвлекают тебя, не дают сосредоточиться.

— Не так это просто,— мрачно возразила она.

— Попытайся,— попросил Север.— Хотя бы на время нашего разговора, а то ты похожа на него.— Он кивнул на притихшего в ладони зверька.

— Ах, ты!..— Соня задохнулась от возмущения.

— Вот видишь,— заметил он с мягкой укоризной.— Он хочет есть и вслепую ищет сосок матери. Тебя обидели, и ты рвешься в бой, вместо того чтобы выяснить, кто повинен в твоем несчастье. Кстати, не мешало бы подумать о том, как отплатить обидчику и, наконец, выбрать подходящее время для ответа.

Он посмотрел на нее, но девушка молчала.

— Я понимаю, тобой руководили чувства, но, согласись, не стоит рисковать жизнью понапрасну. А для этого запомни на будущее простое правило: попав в безвыходное положение, постарайся выиграть время.

— Ладно, не беспокойся,— наконец заговорила она.— Мне уже надоело изображать мишень для Халимы, Ханторека, Кучулуга, наставников — для всех!

Север с сомнением покачал головой:

— Что-то мне не верится, что ты сумеешь держать себя в руках.

Соня смерила его гневным взглядом, но вдруг успокоилась.

— Наверное, ты прав,— со вздохом согласилась она,— но обещаю, что постараюсь.

Дверь отворилась, и в комнату вошли послушники с подносами. Под суровым взглядом Вожака они переставили блюда, кувшины и кубки на стол и вышли, не проронив ни слова. Соня не хотела есть, но, увидев еду, поняла, что голодна, и пододвинула к себе жаркое.

— Не торопись,— посоветовал он,— но учти, что остаток дня мы проведем в седлах.

— Это еще зачем? — перестав жевать, поинтересовалась девушка.

— Ты ешь,— едва заметно улыбнулся Север.— Я ведь тоже подумал о том, что тебе вряд ли удастся просто сделать вид, что ничего не произошло. Да и другие не забудут об этом. Так что после обеда мы с тобой уезжаем.

— Куда? — спросила она, вновь принимаясь за жаркое.

— Есть у меня в горах местечко, о котором не знает никто,— ответил он.— Там мы проведем вдвоем две луны.

— Ты что это задумал, Вожак?! — насторожилась красавица и подозрительно взглянула на него.

— Ты ешь, ешь! — снова улыбнулся он.— А заодно постарайся понять: если бы я замыслил то, о чем подумала ты, то лучшего места, чем Логово, для этого и не подберешь.

— Ну извини,— проворчала она.

— Да ничего,— снисходительно кивнул он,— но ты должна дать мне слово, что, пока мы не вернемся, не попытаешься бежать.

— Это еще зачем? — снова насторожилась она, прерывая трапезу.

Соня уже покончила с мясом и теперь взялась за фрукты.

— Просто для моего спокойствия,— терпеливо объяснил Север.— Я ведь знаю, что если ты пообещаешь, то не побежишь. Ну? Что скажешь?

Она зыркнула на него исподлобья и нехотя пробубнила:

— Ладно. Не побегу.

— Вот и славно! — С нарочитым восторгом воскликнул он.— Прямо гора с плеч.

— А вот этого не надо! — разъярилась девушка.

— Хорошо, не буду,— согласился он и посерьезнел.— Если все пройдет гладко, то приказывать тебе смогут только я и мать-настоятельница. Я это говорю лишь для того, чтобы ты поняла: если мы с тобой найдем общий язык, ни Ханторек, ни Кучулуг не посмеют и пальцем прикоснуться к тебе.

— Что-то я не очень верю…

— Мне?

— Твоим словам.

— Ну и ладно,— неожиданно легкомысленно отмахнулся Север.— Ни к чему тропить события. Да и поздно уже спорить — кони ждут.

От неожиданности Соня опешила:

— Так скоро?

— Если ты против, мы можем остаться.

— Нет уж, поехали,— решительно заявила она.— Надеюсь, оружие мне вернут?

— Вернут, не беспокойся.

Когда они появились на плацу, послушники прекратили занятия и вместе с наставниками вышли провожать их. Мила подбежала к подруге, но в присутствии Севера спрашивать ее о чем-либо побоялась.

— Все в порядке,— улыбнулся ей Вожак,— через две луны вернется твоя Соня. Соскучиться не успеешь.

Вамматар, собравшийся сопровождать их до выхода из долины, подвел пару великолепных вороных, но в это время подошла и сама мать-настоятельница, и все притихли.