Рыжая Соня и Обитель теней - Бахорин Юрий. Страница 13

— Возьми.— Она протянула Соне небольшую клетку, не слишком удобную, но вполне пригодную для того, чтобы держать в ней какое-то время зверька, и повернулась к Северу.— Удачи тебе и помни: если она смоется, тебе несдобровать.

— Точно сбегу,— ухмыльнулась девушка, садясь на коня.

Мать-настоятельница сокрушенно покачала головой, совсем как сердобольная мамаша. Север тут же развернулся.

— Вулоф! Вилва! Ко мне! — крикнул он.

Два огромных волка выскочили из-за толпы, заставив послушниц взвизгнуть от неожиданности. Огромный, ростом с теленка, Вулоф остановился чуть ближе к Северу. В шаге позади него замерла Вилва. Почти черная, она совсем немного уступала Вулофу ростом и так же преданно смотрела в лицо Вожаку. Говорить в отличие от Вулофа она не умела, но человеческую речь понимала не хуже любого другого волка Стаи.

— Следите, чтобы она… не потерялась,— приказал Север.

— Да,— коротко ответил волк.

Оба зверя встали по бокам ее коня, заставив того нервно озираться. Девушка же фыркнула и надменно вздернула подбородок.

Одним быстрым движением Север вскочил в седло, шлепнул своего вороного ладонью по крупу, и тот рванулся вперед. Почти сразу сорвался с места и конь Вамматара. За ними отправилась Соня, сопровождаемая волчьим почетным эскортом. Всего несколько мгновений скачки — и лес, раскинувшийся за стенами Логова, поглотил маленький отряд.

Словно по чьей-то безмолвной команде, все разошлись. Послушницы отправились на плац, а мать-настоятельница вернулась во дворец.

Соня скакала, уставившись в спину Севера, и злость медленно поднималась в ее душе. Она привыкла первенствовать во всем. Даже в Шадизаре с его грубыми нравами она чувствовала себя в центре внимания, где бы ни появлялась. Нигде ей не приходилось доказывать своего первенства, а подтверждала она его постоянно и с завидной легкостью.

То же самое произошло и здесь, в Логове. Едва появившись, она сразу заняла привычное место — на вершине маленького местного мирка. Но вот Север… Как и прочие, он не скрывал своего восхищения прекрасной шадизаркой, но ни разу не высказал этого вслух. Только сейчас она поняла, как зла на него за это. Пожалуй, даже больше, чем на Кучулуга за его мерзкую выходку.

Но злиться вечно не может никто, и скоро Соня успокоилась, а когда отступила злость, девушка почувствовала вдруг, что наконец-то свободна! Это открытие так поразило ее, что она забыла обо всем. Просто ехала и удивленно осматривалась, словно видела этот мир впервые.

Она смотрела на красноватый, с оранжевым отливом песок дороги, на коричневую прошлогоднюю хвою, устилавшую землю на обочинах, на мягкую, золотистую чешую молодых сосен и на темную кору вековых елей со свисающими с нее усами серебристого мха. А над головой, над ярко-зелеными ветвями раскинулось пронзительно-синее небо с плывущими по нему хлопьями белоснежных облаков.

Дважды в этот день они останавливались, чтобы покормить крысенка, который, похоже, чувствовал себя нормально. Он жадно ловил ртом свои три капли и тут же засыпал. Хлопот с ним не было.

К вечеру они добрались до длинного бревенчатого дома у выхода из ущелья, соединяющего долину с севером Бритунии. Соня подумала, что, наверное, это именно то ущелье, о котором говорил ей отец Пайр. Судя по размерам, дом мог разместить в себе до полусотни человек, но, по словам Вамматара, никогда еще столько людей не собиралось в нем одновременно.

Вожак спешился у коновязи, бросил поводья одному из людей Вамматара, который на стук копыт выскочил из дверей дома, но, когда подошел к девушке, та отказалась от его помощи.

— Я не ранена,— гордо заявила она, спрыгивая на землю.

— Вот и хорошо,— примирительно ответил Север и отвернулся.

— Что хорошо? — рассвирепела девушка, положила клетку на землю и подбежала к нему.— Я ведь сказала, что не убегу? Значит, не убегу!

— Верю,— постарался успокоить ее Вожак.

— Ах ты веришь?! — Она разошлась уже не на шутку.— А зачем тогда приставил ко мне этих зверюг, от которых конь всю дорогу шарахался?!

— Я же сказал: чтобы ты не потерялась,— едва сдерживая смех, ответил Север.

— Ах, чтобы не потерялась! — воскликнула она.— Я же сказала, что не убегу!

Начальник наружной стражи, или Лесничий, как между собой называли его обитатели Логова, чтобы не мешать им, отошел подальше и, прислонясь к дереву, с ухмылкой наблюдал за перепалкой, а еще больше за девушкой, которая разгоралась, как пожар на ветру. Однако чем больше она горячилась, тем спокойнее становился Север.

— Но потом ты пообещала смыться,— резонно заметил он.

Вдруг девушка услышала за спиной громкое сопение и резко обернулась. Огромный Вулоф наклонился к самой клетке и шумно втягивал носом воздух, принюхиваясь новорожденному крысенку.

— А ну пошел прочь, зверюга! — рявкнула на него Соня.

Волк посмотрел на нее долгим взглядом, почти по-человечески сокрушенно вздохнул и поплелся прочь. Вамматар скользнул за дерево, словно опасался, что и ему сейчас нагорит.

— Ты можешь хоть раз ответить честно? — тихо заговорила девушка, наступая, как рысь, в любой миг готовая к прыжку.— Чему ты веришь?

— Конечно, могу.— Север ободряюще улыбнулся ей.— Я верю, что ты не убежишь, но опасаюсь, что смоешься,— ответил он и, дружески улыбнувшись напоследок, скрылся за дверью.

За спиной девушки сдавленно фыркнул Вамматар, но она даже не услышала этого. Она упрямо топнула ногой и с криком: «Нет, ты ответь!» — бросилась вслед за ушедшим Вожаком.

Остаток дня Разара провела в странном возбуждении. Долгие годы Логово пребывало в состоянии не то чтобы спячки, но монотонной рутины, которой Владычица не видела конца, и вдруг все резко переменилось. Поначалу ее раздражало, что очередная послушница проявляет необузданный норов, вносит в отлаженную жизнь никому не нужные волнения.

Правда, сперва она не придала этому особого значения, а когда решила действовать, поняла, что опоздала. Одна из послушниц повесилась, а вторая попыталась сбежать, за что и понесла наказание. Быть может, более строгое, чем заслужила. Пиком же всего оказалось нападение митрианских приспешников, в котором ей благодаря стараниям Севера чудом удалось уцелеть.

Разговор с Севером о судьбе строптивой послушницы навел ее на мысль о глубинном единстве происходящих событий. Даже и сейчас она еще не понимала, как они связаны друг с другом, однако ни на миг не усомнилась, что и Вожак чувствовал то же самое.

Мать-настоятельница и сама не заметила, как начала рассуждать о Соне, как о своем человеке, а ведь Северу еще только предстояло убедить ее принять их веру. То ли она безгранично верила в способности Вожака, то ли настолько увлеклась мечтами о своих замыслах, что не замечала встававших на пути их осуществления препятствий.

Она уже видела этих двоих парой, перед которой ничто не устоит! Ум, сила, опыт Севера в сочетании с красотой, хитростью и воровскими навыками Сони обещают сделать их грозным оружием в ее руках. Наконец-то она сможет подступить к главному. Гигантские подземелья Города Пурпурных Башен отдадут им свои сокровища. Конечно, предстоит еще серьезная работа, но… Дорогу осилит идущий. Так, кажется, говорит Север? Скоро, скоро они пойдут по тернистому пути к желанной цели. Теперь для этого у Логова — у нее! — есть силы.

Глава третья

Как у большинства вспыльчивых людей, у Сони был отходчивый характер. Наутро от вчерашнего раздражения не осталось и следа. Душа пела, а мир, как и накануне, казался карнавалом красок. Таких ощущений она не испытывала уже давно… Мир вновь походил на сказку, и, затаив дыхание, Соня смотрела на него, боясь неловким движением или необдуманной фразой вспугнуть ее.

Она просто скакала на вороном, наслаждалась солнечным днем, и даже мохнатые сторожа, трусившие справа и слева, не раздражали ее. Она их просто не замечала.

Девушка видела, как вечером Север отправил куда-то верхового с поручением, но не знала, с каким, потому что сам Вожак молчал, а она, к тому времени еще разгоряченная спором, спрашивать не стала.