Рыжая Соня и Обитель теней - Бахорин Юрий. Страница 5

Кони взяли с места в карьер, и возница взмахнул кнутом, пытаясь нагнать всадников. Колеса, разгоняясь, прогромыхали по каменным плитам плаца, и карета скрылась за воротами. Следом тронулась вторая половина гиперборейской сотни, и вскоре лишь затихающий в отдалении перестук копыт напоминал о покинувшем пределы Логова отряде. Север смотрел вслед удалявшимся всадникам, но думал лишь об одном из них.

Горзу он действительно знал давно, но так до конца и не понял этого человека. Может, просто виделись они редко. Север знал, что гипербореец искусный воин. Иногда он проявлял чудеса проницательности, но потом вдруг показывал себя тупым, грубым скотом, гораздо худшим, чем сегодня утром. И вот очередной поворот… Ну что ж, хвала, как говорится, Белой Волчице!

Соня покорно шла, примериваясь к неторопливым шагам стражника, топавшего впереди. Перед выходом ей связали за спиной руки, так что па побег надежды не осталось. Впрочем, пленница и не надеялась, что ей предоставят такую возможность. Из камеры ее повели не налево, к выходу, а в обратную сторону, где шагов через десять коридор сворачивал на юг, а затем они долго шли прямо. Однако где-то на полпути — по крайней мере, Соне показалось, что они прошли под землей не меньше половины Логова,— стражник неожиданно остановился у неприметной двери в правой стене. На его стук дверь отворилась, и хотя ни единого звука не донеслось изнутри, он посмотрел на девушку и махнул рукой, мол, ступай.

За дверью оказалось значительно темнее. Девушка пожала плечами и шагнула вперед. Дверь за ней тут же закрылась, и замок щелкнул, запираясь. Почувствовав, что рядом кто-то есть, она резко обернулась: на нее в упор смотрели тускло мерцавшие в глубине опущенного на лицо капюшона красные глазки. От неожиданности она отпрянула и едва не вскрикнула. Существо недовольно заворчало и неспешно двинулось к девушке.

Соня замерла, с ужасом чувствуя, как цепенеет тело и отвратительный холодок страха бежит вдоль спины, лишая ее воли. Красноглазый приблизился на расстояние шага. Его дыхание вырывалось с хрипом, и волна зловония то и дело обдавала лицо девушки, но она не могла даже поморщиться, следя расширившимися от ужаса глазами, как поднимается к ее лицу покрытая густой черной шерстью когтистая лапа. Вот она остановилась, и…

— Ид-ди,— с видимым трудом прохрипело существо, указывая рукой в глубь прохода.

Хриплый голос вывел девушку из оцепенения. Сама не своя, она точно во сне побрела вперед, только теперь заметив, что перед ней шагает, раскачиваясь, точно такая же фигура в сером балахоне с островерхим капюшоном на голове.

Вслед за Серым пленница вошла в полутемный зал с огромной круглой жаровней посередине. Никакого ложа она не увидела, лишь тяжелое, каменное на вид кресло темной громадой высилось в двух шагах сбоку от края жаровни. Серый остановился, совершенно не обращая на нее внимания, словно находился здесь один. Соня встала рядом.

Кроме западного входа, через который они сюда вошли, внутрь вели еще три таких же. Из каждого прохода изливались потоки мягкого света. Только они да огонь жаровни освещали зал. Больше девушка ничего увидеть не успела. Из правого хода донеслись легкие шаги, и почти сразу в зал вошла еще одна фигура в сером. Вновь пришедший сильно отличался от того, что привел сюда Соню. Он оказался гораздо ниже ростом и намного уже в плечах, чем его более крупные собратья, двигался легко и дышал без одышки. К тому же пленница заметила, что у него не светятся глаза.

Она успела подумать, что это странно, но тут существо сделало какой-то жест, и ее проводник шагнул назад. Девушка подумала, что его отпустили, но тут же почувствовала на запястьях холод стали. Она не успела даже испугаться, как ощутила, что руки ее свободны, хотя по-прежнему на них висели остатки веревочных петель. Она сорвала с рук обрывки и бросила их на пол, когда услышала за спиной удаляющиеся шаги и обернулась: покачивающаяся спина Серого удалялась.

Соня осталась вдвоем с низкорослым незнакомцем. Только он не стоял без дела, как ее только что ушедший провожатый, а размахивал каким-то странным предметом, похожим на прикрепленную к тяжелой цепи курильницу, из которой вился слабый дымок. Существо молчало, не проявляя к девушке ни малейшего интереса. В какой-то миг ей показалось, что в курильнице время от времени вспыхивает красный огонек. Она присмотрелась и поняла, что так оно и было.

— Сядь в кресло!

Тихий шепот неожиданно вызвал долгое эхо, многократно отразившееся от стен. Не задумываясь над тем, что делает, Соня двинулась вперед и, подойдя к креслу, ощутила на лице жар пылающих углей. Она медленно опустилась на сиденье и вцепилась в подлокотники, словно опасалась, что упадет. Взгляд ее остановился на жаровне, и пленница почувствовала странную легкость внутри. Краем глаза она заметила, как сбоку выплывает серая фигура и встает перед ней, по другую сторону жаровни.

— Посмотри на меня,— вновь раздался шепот, но на этот раз он показался девушке зловещим.

Она еще сильнее стиснула пальцами подлокотники и, стараясь не выдать своего страха, посмотрела на Серого. Она знала, что не увидит пылающих угольками глаз, но когда убедилась в этом, вдруг поняла, что это существо без лица страшнее красноглазого, быть может, потому, что очень похоже на человека.

—– Слушай меня и запоминай,— вкрадчиво вещал он.— Запоминай и выполняй. Делай, как я говорю! Подчиняйся… Замри! — внезапно скомандовал он.

Пленница собралась было посмеяться над дурацким приказом, но лишь слабо застонала. Девушка не мигая уставилась в темный провал капюшона, а Серый вдруг как-то слишком быстро обогнул огромную жаровню и встал рядом с креслом. Надвигающийся страх мешал думать, и, прежде чем Соня успела понять, что происходит, перед ее лицом пронесся маленький флакон. Чуть сладковатый, дурманящий запах заставил затрепетать ноздри. Девушка судорожно вдохнула его, с ужасом осознавая, что делать этого ни в коем случае нельзя, но было поздно. Она тут же окаменела, превратившись в неподвижную куклу, которая может только смотреть и слушать… И испытывать боль. Последняя мысль испугала ее, но в этот миг вновь зазвучал завораживающий шепот.

— Отныне ты дерево! — торжествующе загремело эхо зловещего голоса, и приговоренная вдруг осознала, что незнакомец вновь стоит на своем месте, у жаровни напротив ее.— Отныне ты можешь делать лишь то, что я тебе прикажу! — Существо умолкло, но вскоре заговорило снова: — Ты, вероятно, думаешь, что ничего страшного с тобой не случится? — Серый засмеялся, тоненько и невыразительно, но эхо старательно подхватило смех, усилило его и разнесло по залу,— Твоя подружка осталась жива,— продолжил он, успокоившись,— и следов на ее теле не было? — Соня именно так и думала и потому испугалась по-настоящему.— Рано радуешься! Ее пример ничему не научил тебя, и ты так просто не отделаешься! Слушай меня. Ты дерево! Дерево хорошо горит в огне, так сгори же и ты!

Девушка не успела осознать, что же изменилось, но вдруг поняла, что сидит уже не в кресле, а на краю жаровни, и ее голые ступни касаются пылающих углей. Сначала она не почувствовала ничего, кроме жары, но, стоило ей перевести взгляд на свои ноги, как пронзительная боль скрутила ее. Ни звука не сорвалось с ее губ, хотя девушке почудилось, что она зашлась нечеловеческим криком. В ноздри ударил тошнотворный запах паленого мяса. Она уже не могла отвести глаз от пузырившейся, лопавшейся кожи, от крови и пота, которые испарялись с громким шипением. «О, боги! Неужели это происходит со мной?!»

Мясо на голенях обуглилось, ноги превратились в две пылающие палки. Мир перед глазами закружился. Размытый слезами облик серого палача поплыл, и девушка погрузилась в спасительное небытие, избавившее ее от мучений.

Ночь напролет отряд мчался во весь опор, словно отчаянно нагонял потерянное время. Только две короткие передышки позволили всадники себе и коням, стремясь вторую ночь провести под защитой городских стен.