Пираты Черных гор - Черненко Дэн. Страница 18

Всеволод кому-то пожелал что-то, достаточно пылко; Грас произнес все самые гнусные слова, которые знал, но ни одно из их проклятий не помогло. Скоро стало ясно, что атака на стену захлебнулась.

Грас рывком поднял Птероклса на ноги и встряхнул его. Лицо волшебника больше походило на маску. Он болезненно скривился.

– Делай что-нибудь! – закричал король. – Зачем скрипеть, как несмазанное колесо. Делай что-нибудь!

– Я не могу. – Голос Птероклса звучал не как несмазанное колесо, но как голос человека, который близок к смерти и знает об этом. – Я не могу, ваше величество. Он слишком силен. То, что случилось со мной раньше... сейчас это в десять, в сто раз хуже. Кто бы это ни был, он слишком силен для меня.

По его щекам катились слезы, но вряд ли он сознавал, что плачет. Король снова встряхнул колдуна.

– Ты должен попробовать. Ради богов, Птероклс, от тебя зависит жизнь солдат. От тебя зависит судьба королевства!

– Я... нет, – прошептал Птероклс, но откуда-то все же нашел силы. Он выпрямился, и Грас понял, что может отпустить его. Он все еще качался, но стоял на ногах.

– Я попытаюсь, – сказал он даже более спокойным тоном, чем говорил прежде. – Я не знаю, что случится со мной, но я попытаюсь.

Грас открыл было рот, чтобы поблагодарить его, но волшебник отстранился от него и весь как будто переменился. Казалось, каждая часть его тела двигалась в разных направлениях. Никогда еще Грас не видел, чтобы волшебник колдовал столь неистово. Выглядело это так, как будто Птероклс брал свою боль маленькими кусочками и швырял ее назад в Нишеватц. Его магия больше не воздействовала на черногорских солдат, он направлял ее на волшебника, который едва не убил его несколько мгновений назад.

– Возьми это! – кричал он. – Возьми это и посмотри, как тебе это понравится!

Всеволод толкнул Граса локтем.

– Он – сумасшедший? – Старый черногорец постучал указательным пальцем по своей голове.

– Что касается волшебников, это им иногда помогает, – Грас пожал плечами.

Интересно, с кем сражается Птероклс? Был ли это какой-то черногорский волшебник, который, как Василко, отверг богов и встал на сторону Низвергнутого, или это был тот, кого ментеше называли Падшая Звезда? И если это действительно был сам Низвергнутый, мог ли какой-то обычный смертный колдун выстоять против него?

Прежде чем Грас получил хоть какой-то намек на ответ, его внимание привлек Гирундо. Генерал вытирал кровь, которая сочилась из небольшой раны на лбу. Его позолоченный шлем съехал на одно ухо, которое тоже кровоточило.

– Ваше величество, мы не можем преодолеть стену, – прямо заявил он. – Вы просто погубите много людей, если атака будет продолжаться.

– Нет надежды? – спросил Грас.

– Никакой. Нисколько. Никаких шансов. – Голос Гирундо звучал абсолютно уверенно.

– Хорошо. Отзови их, – сказал Грас.

Генерал поклонился и поспешил прочь. Всеволод издал звук, полный гнева и боли, и повернулся спиной к королю. Грас начал было говорить, как ему жаль, что все так получилось, но вовремя одернул себя. Если Всеволод не может понять это без слов, тем хуже.

– Возьми это! – снова закричал Птероклс и залился диким, сумасшедшим смехом. – Ха! Посмотрим, как тебе это понравится на этот раз!

Он решил, что выигрывает у противника, кем бы или чем бы этот противник ни был. И чем увереннее он становился, тем тверже и быстрее звучали заклинания, которые он произносил. Может быть – и скорее всего – это было безумие, но это было святое безумие.

А затем, словно получив прямой удар в челюсть, Птероклс повалился на землю, не закончив заклинания. Все его кости как будто утратили твердость и стали текучими, подобно воде.

Грас нагнулся над ним в полной уверенности, что волшебник мертв. Но, к его удивлению, Птероклс продолжал дышать, и у него все еще был пульс. Король ударил его по лицу, не слишком нежно, пытаясь привести его в чувство. Колдун пошевелился и прошептал что-то, но не пришел в себя.

– У него останется разум, когда он очнется? – спросил Всеволод.

Грас пожал плечами.

– Посмотрим. Что я могу сказать? Я просто надеюсь, что он все-таки придет в себя. Какая-то сила, более могущественная, чем он, сделала это с ним.

– Это знак Низвернутого, – заявил властитель Нишеватца.

Грас молча кивнул, соглашаясь.

– Что теперь? – спросил Всеволод.

– Ваше высочество, я просто не знаю, что сказать вам.

Он ожидал, что принц рассердится. Вместо этого черногорец с мрачным видом кивнул, одобряя его слова.

– По крайней мере, ты не даешь мне опиума в медовом соусе. Это уже хорошо. Ты не напускаешь тумана из сладких обещаний, чтобы убаюкать меня и не дать мне заметить, что твои слова – пустота.

– Да. Я не хитрю и говорю откровенно.

Это лучше, – в голосе Всеволода звучала твердая уверенность. При других обстоятельствах Грас поспорил бы с ним.

Король Ланиус вслух читал письмо королеве Сосии, королеве Эстрилде, принцу Орталису и архипастырю Ансеру, иными словами, дочери Граса, его жене и сыновьям – законному и незаконному.

– «Итак, нас отбросили от стен Нишеватца. Я бы никогда не стал пытаться штурмовать их, но оглядываться назад всегда проще, чем смотреть вперед» – вот что пишет Грас.

– Что он теперь станет делать? – Вопрос, который должен был прозвучать из уст Орталиса, если бы он хоть немного интересовался судьбой своего государства, вместо него задала Эстрилда.

– Я как раз подхожу к этому, – ответил Ланиус. – Он пишет: «Я не знаю, что буду делать дальше. Думаю, надо остаться у стен города и посмотреть, что произойдет. Может быть, Василко пробудит в своих людях ненависть, достаточную, чтобы вспыхнуло восстание. Во всяком случае, я надеюсь на это... »

Сам бы он написал более сдержанное письмо, чем это сделал Грас, – тем более в отчете о военной кампании. Однако в письме тестя была своя привлекательность. «Если бы это происходило триста лет назад, а я сейчас бы нашел такое письмо в архиве, то был бы доволен, – подумал Ланиус. – Оно заставило бы меня почувствовать себя так, будто я нахожусь у городских стен».

Ансер поинтересовался:

– Что случилось с колдуном?

– С Птероклсом? Об этом дальше. Вот... вот что он пишет: «Птероклс начал приходить в себя наутро после того, как проиграл схватку с колдуном из Нишеватца – или с хозяином колдуна. Он уже осознает, кто он и где находится, но еще недостаточно силен, чтобы попытаться колдовать. Это еще одна причина для меня подождать и посмотреть, как события будут развиваться дальше».

– Возможно, он правильно поступает, не приказывая продолжать войну, – сказала Сосия.

– Да, может быть, – согласился Ланиус. – Но если мы не можем взять Нишеватц нашими силами или при помощи нашей магии, что мы там вообще делаем?

У жены не нашлось ответа на этот вопрос. Ланиус его тоже не знал. Ему было интересно, есть ли ответ у Граса. Он также размышлял, не написать ли тестю, чтобы прямо спросить об этом. Но ему не понадобилось много времени, чтобы решить, что писать не надо. Грас станет подозрительным, потому что Ланиус уже отдал приказ солдатам отправиться на юг. Если он к тому же напишет письмо, спрашивая, что Грас делает в стране черногорцев, другой король может заподозрить его в амбициозных планах, которых у него не было. Еще опаснее, если Грас заподозрит его в амбициях, которые у него есть в действительности.

Сосия сказала:

– Ты прав – если мы не собираемся делать там что-то стоящее, нашим людям следует вернуться назад, в Аворнис.

– Если Грас решит, что ему надо это сделать, я думаю, он так и поступит, – ответил Ланиус и задумался: хватит ли старшему королю здравого смысла признать поражение?

Пока его тесть проявлял себя как человек, который четко осознавал, что надо делать, и действовал именно так.

Меньше чем неделю спустя капитан Иктерас вернулся назад в столицу и явился с докладом к Ланиусу. Усмешка на лице офицера сказала королю почти все, что ему нужно было знать, раньше, чем Иктерас открыл рот. Вот что он хотел сообщить: