Книга 2. Быль о Холодном Огне - Олненн Иней. Страница 3

— Побери тебя прачи, Хокрам! — не повышая голоса, Грумвор бросил в лицо собрата ругательство, единственное, какое знал.

— Что же я такого, позвольте, сказал? — Хокрам воинственно вздернул крючковатый нос и обвел всех высокомерным взглядом.

— Если бы ты хоть раз взглянул с небес на землю, то узнал бы, что авриски боятся нас, — как можно спокойнее ответил Грумвор — он не хотел еще больше пугать мальчика.

— Ну и замечательно! — Хокрам пожал плечами. — А почему?

— Потому что нас считают колдунами, — ответил Огдалим. — Да еще и злыми.

— Колдунами?! — Хокрам выглядел искренне удивленным. — Что за чушь!

— Ты напугал мальчика, — заметил Огдалим.

— Ну, знаете ли, с меня хватит! — вскипел Хокрам. — Какими еще колдунами? Боятся, не боятся — что за выдумки!.. Сами во всем разбирайтесь! Я ухожу.

Он сгреб со стола несколько книг, подхватил полы своего одеяния и зашагал к двери, похожий на старого рассерженного ворона.

— Что вы со мной сделаете?

Мальчик изо всех сил старался скрыть страх, но предательски дрожащий голос выдавал его. Огдалим всплеснул пухлыми руками:

— Неужели мы и вправду похожи на каких-то злых колдунов? Или еще на кого?..

'Хокрам похож', — подумал Дим, но вслух сказать не решился.

— Знаешь, что мы с тобой сделаем? — мрачный Грумвор поднялся во весь рост, и Дим задрожал. — Мы будем учить тебя грамоте, ты ведь ее плоховато знаешь, вот что мы с тобой сделаем. Верно, Огдалим?

Огдалим радостно закивал — такое занятие было ему по душе.

— Ну, вот и займитесь прямо сейчас. А мне тоже идти надо, дела ждут.

За несколько недель, проведенных в Кибале, Дим узнал столько, сколько не узнал за всю свою, пусть пока и маленькую, жизнь. И хотя дальше библиотеки его не пускали и на верх башни тоже, он навряд ли заметил это, потому что был занят изучением книг. Оказавшись смышленым малым, способным к учению, он, к радости Огдалима, быстро постиг числа и чтение и теперь проглатывал книги одну за другой. Именно из них он узнал, где нужно искать сокровища, — в королевском лабиринте! Но он никак не мог вычитать главное: что это за лабиринт такой и где он находится. Поэтому он пристал с расспросами сначала к Огдалиму, потом к Грумвору. Огдалим растерялся, Грумвор сердито насупился, и оба ничего не сказали, сколько он их ни пытал. Тогда Дим решился на крайний шаг: задал вопрос Хокраму. Но тот ничего вразумительного не ответил, сделал страшное лицо и убежал, возмущенно размахивая руками, ну точно как ветряная мельница. Но Дим проявил упорство и ходил за учеными старцами по пятам до тех пор, пока они все же кое-что ему не сообщили, правда, сообщили мало. Огдалим сказал так:

— Да не знаю я ничего! И откуда мне знать?! Лабиринт, говорят, построен тыщу лет назад, я что, выгляжу на тыщу лет?! Для чего построен? Сокровищница там или еще что, не знаю!

Грумвор был более обстоятелен, но не менее скрытен:

— Я слышал, что лабиринт построил сам Эрлиг Белый Тур — первый Король Долины — и сделал это не без помощи Кер, Увелен, Ореб и Суур — земли, воды, огня и ветра — четырех стихий. Его еще называют королевским капканом, и знаешь, почему? Потому что искатели попадают в него, как мыши в мышеловку, и все, поминай, как звали. Словом, никто еще не нашел этих сокровищ, так что не забивай себе голову сказками, ни к чему хорошему это не приведет. Это я тебе говорю.

А Хокрам сказал только одно:

— Все искатели — глупцы, вместо того чтобы шататься по всей Долине в поисках химерических сокровищ, занимались бы лучше делом! Земля, вон, непаханая, а им сокровища подавай!

И, задрав высокомерно голову, удалился.

Диму ничего не оставалось, как снова углубиться в изучение книг.

А потом появился Хьярги.

Это случилось одним предвесенним днем, в самую мерзкую погоду, какую только можно себе представить. Высунув белую вихрастую голову в круглое оконце, больше похожее на бойницу, Дим в это время любовался Синим озером и как раз думал о том, как не повезет тому, кого застанут вдали от дома холодный пронизывающий ветер и мокрый снег. И тут в дверь башни постучали. Дим так и подскочил — ни разу, пока жил здесь, он не слыхал, чтоб кто-то стучался в башню! Да и кому пришло бы такое в голову?! На стук тотчас явился Огдалим и без опаски, не спросив даже, кто там, распахнул тяжелую скрипучую дверь. В нее, пригнувшись, вошел высокий, как Грумвор, и такой же худой старик в насквозь промокшем дорожном плаще. Огдалим очень обрадовался этому гостю и, пропуская его внутрь, сказал:

— Давненько тебя не было, Хьярги! Все кочуешь, перекати-поле! Давай-давай, заходи, мы тебя ждем, и клячу свою веди сюда, как это она жива еще, право слово!

Дим ахнул: новоприбывший старик втащил в башню тощую долговязую лошадь, с которой капала вода. Огдалим поспешил закрыть дверь и преградить путь непогоде, не забыв бросить несколько быстрых взглядов по сторонам. Старик откинул капюшон, стащил с себя отяжелевший от воды плащ, и Дим оторопел: в сумраке башни засверкали инеем длинные, ниже пояса, белые волосы, и сразу будто светлее стало. Дим знал, что волосы — это мерило и вместилище силы, данной человеку богами и заработанной им самим. Раньше авриски-мужчины тоже носили волосы такой длины, но нескончаемые войны заставили укоротить их до плеч — в бою стали помехой. А искатели и вовсе стриглись коротко, не признавая никаких других сил, кроме той, что взяли сами. Только женщины растили волосы до пят, однако все чаще обрезали их в знак потери — когда война забирала кого-нибудь из семьи. Но таких волос, как у этого старика — тяжелых и блестящих, словно дорогая парча, — Дим не видел никогда и ни у кого и смотрел на них, раскрыв рот от изумления. Тут Хьярги заметил мальчика, шагнул к нему и наклонился. Дим испуганно заморгал и в замешательстве отступил на шаг: на него смотрели глаза, похожие на остывающие угли — сами черные, а внутри черноты нет-нет да и вспыхнут вдруг багровые грозные отсветы, вот так разворошишь угли, дотронешься и можешь обжечься.

— Он хороший мальчик, — как бы извиняясь, промолвил Огдалим. — Дим звать его.

Если Хьярги и подумал о запрете, по которому аврискам вход в Кибал был заказан, то виду не подал. Он выпрямился, завязал тяжелые волосы между лопаток шнурком, подмигнул мальчику и сказал:

— Ну что ж, Дим, веди меня к огоньку, где он у вас тут нынче горит?..

Дим, все еще немного испуганный, повел его по узкому коридору вниз, в библиотеку — ему ведь больше никуда ходить не позволялось, хоть он и терзался нешуточным любопытством: а что там, за невысокими закрытыми дверями? Он только в коридоре насчитал их четыре, а кроме коридора? А в самой башне? Хьярги, размашисто шагая вслед за мальчиком, прекрасно понимал его мучения и посмеивался — ведь даже в самых смелых фантазиях мальчишка вряд ли представляет, что скрывает в себе Кибал на самом деле.

Дим и новый старик быстро подружились. Мальчик сразу распознал в нем тягу к путешествиям и всяким необычным вещам, что жили в нем самом, — они оба не хотели быть домоседами! Еще Хьярги был разговорчивее Грумвора, веселее Огдалима и намного приветливее Хокрама, поэтому Дим прилепился к нему с расспросами, как плющ, и остальные смогли наконец облегченно вздохнуть. Хьярги понадобилось всего два дня, чтобы узнать про Дима больше, чем Хокрам, Грумвор и Огдалим вместе взятые смогли узнать о нем за три с половиной месяца. Огдалим только руками развел — и как только Хьярги сумел? Впрочем, он ведь и был из них самым мудрым и людей знал не в пример лучше — всю Долину из конца в конец с посохом не раз прошел! А они-то все время, считай, в башне…

— Как вы намерены поступить с мальчиком? — начал Хьярги неизбежный разговор, когда Дим удалился в свою комнату. — Не думаю, что есть нужда напоминать вам о запрете.

Огдалим взглянул на Грумвора, Грумвор уже открыл рот, чтобы ответить, но всех опередил Хокрам:

— Я наблюдаю за ним десятую неделю, — сказал он. — Дим — чрезвычайно любознательный мальчик, и из него вышел бы хороший ученик. Я бы не стал возражать.