Танец на ветру (СИ) - Колхитида Медея. Страница 11

— Не трогайте, я сейчас ее сниму, — Тихо бормоча под нос проклятия, гном осторожно стал выпутывать серьгу. Это заняло у него всего пару минут, но застежка была слегка погнута.

— Я возьму этот гарнитур. Только я попрошу вас починить его.

— Не беспокойтесь. Я сегодня же починю застежку и направлю в гостиницу, где вы остановились, если вы укажете адрес.

— Я не останавливаюсь в низкопробных заведениях. Пришлите в дом бургомистра.

— Я прослежу, чтобы утром вам доставили вашу покупку и вручили лично.

Эльфийка расплатилась с гномом за украшения. Он проводил ее до выхода. К входу подкатила карета, и кучер открыл перед эльфийкой дверцу.

— До завтра.

На следующее утро гарнитур был доставлен эльфийке доверенным посыльным в дом бургомистра. Она приняла посыльного и полностью расплатилась за покупку, дав щедрые чаевые. Посыльный был доволен, ведь про эту покупательницу ему рассказывали, что она высокомерна и придирчива.

И гном был доволен. Последнее время торговля шла вяло, а тут такая крупная покупка.

Хиш тоже была довольна. Подмена прошла успешно.

Прошло несколько дней. Хиш почти каждый день ездила по магазинам, иногда делая покупки. Она считала, что уезжать сразу будет подозрительно. Помощник конюха отлично справлялся с ролью кучера и, что самое главное, был не из болтливых. У бургомистра и его семьи она пользовалась полным доверием. За те дни, что она жила в их доме, женская часть семьи старалась скопировать ее облик и манеру поведения. Хиш даже стало жалко хозяина, она хорошо представляла, что ожидает бедолагу после ее отъезда.

Она только что успела отпустить посыльного, который принес новые образцы тканей, как услышала внизу какой-то шум. Затем послышался стук в дверь. Даже скорее не стук, а грохот, как будто дверь пинали ногами. Хиш насторожилась. Интуиция подсказывала, что происходящее касается ее напрямую.

Тем временем служанка открыла дверь. В открытую дверь тут же ворвались несколько решительно настроенных "ищеек", оттолкнув испуганную служанку. Предводитель отряда потребовал привести сюда хозяина. Пока она бегала за хозяином, "ищейки" бесцеремонно обыскали весь холл, заглядывая во все углы.

Через несколько минут пришли служанка с возмущенным бургомистром. Увидев обыскивающих дом "ищеек", его редкие волосы встали дыбом, он побагровел и, брызгая слюной, прохрипел:

— Вы! Как вы посмели ворваться в мой дом и рыться в нем?! Отвечать! — его голос сорвался на визг. — Я бургомистр этого города! Что вы себе позволяете!

— Нам нужно видеть вашу гостью, — сказал капитан. — Где она?

— Что случилось? Зачем вам она? Это высокородная дама, ее нельзя по пустякам беспокоить. Мне не нужны неприятности с Серебряным Лесом.

— Где ваша гостья? — повторил капитан, схватив бургомистра за грудки и слегка встряхнув его.

— Ее комната на втором этаже, — пролепетал испуганный бургомистр.

— Идите вперед и показывайте дорогу, — капитан подтолкнул его в спину.

На заплетающихся ногах бургомистр пошел по лестнице на второй этаж. Подойдя ко второй от лестницы комнате, он робко постучал:

— Миледи, вас тут спрашивают.

— Пускай войдут, — услышал он холодный голос эльфийки.

Рванувшись, бургомистр высвободился из рук "ищеек" и бегом побежал вниз, мечтая, чтобы это все оказалось лишь сном.

Когда "ищейки" вошли в комнату, Хиш стояла у стола, на котором лежали образцы тканей. Увидев входящих, она сразу опустилась в кресло, стоящее рядом. Затем гордо повернулась к стражам.

— Что вам угодно, господа? — спросила высокомерно эльфийка. — С какой целью вы посмели явиться сюда?

— Несколько дней назад в ювелирной лавке "Украшения и амулеты", принадлежащей гному Дейну, весьма уважаемому в нашем городе, пропал ценный браслет. Мы получили приказ от главы городской управы произвести обыск у всех лиц, посещавших эту лавку за последние две недели. Вы являетесь одной из этих лиц. Несмотря на глубочайшее почтение, которое я имею честь питать к вам, я вынужден произвести у вас обыск.

— Как, сударь! — воскликнула эльфийка. — Обыск у меня? У меня?! Какая неслыханная низость!

— Прошу меня извинить, но я всего лишь выполняю приказ.

— Ищите же. Я преступница, надо полагать… — она протянула командиру связку ключей. — Вот ключи от всех моих ящиков, сундуков и шкатулок.

Покраснев от смущения под разгневанным взглядом эльфийки, он для виду порылся в шкатулках, хотя и был уверен, что она не причастна к подмене браслета. После того, как он раз двадцать открыл и закрыл все сундуки и ящики, ему все же пришлось, преодолев нерешительность, сделать последний шаг в этом деле, другими словами — обыскать саму эльфийку.

Капитан повернулся к хозяйке комнаты.

— Сейчас, — произнес он тоном, в котором сквозили растерянность и смущение, — мне осталось приступить к главной части обыска.

— Какой? — спросила эльфийка, которая не понимала или не желала понимать намерений "ищейки".

— Мои полномочия дозволяют произвести личный досмотр.

— Какой ужас! Неужели вы осмелитесь прикоснуться ко мне? — произнесла она, встав и выпрямившись во весь рост и устремив на "ищеек" взгляд, в котором вспыхнула угроза.

"Ищейки" заухмылялись, откровенно разглядывая разгневанную эльфийку.

— Я всего лишь командир отряда и подчиняюсь главе городской управы.

— Вы сознаете, что провоцируете международный скандал?

— Прошу вас проявить уступчивость в этом вопросе.

— Ваше поведение неслыханно грубо.

— Прошу извинить, но у меня приказ.

— Я не потерплю этого! Нет-нет, лучше смерть! — вскричала эльфийка, в которой вскипела благородная кровь перворожденных.

Капитан низко поклонился, затем, с явным намерением не отступать ни на шаг в исполнении порученной ему задачи, приблизился к эльфийке, из глаз которой сразу же брызнули слезы ярости. Она отступила на шаг и смертельно побледнела. Чтобы не упасть, она левой рукой оперлась на стол, а правой схватилась за сердце.

— Не смейте! — воскликнула она срывающимся от волнения голосом. — Я согласна на обыск. Только пусть его проведет женщина.

— Отлично, миледи, — проговорил командир отряда и обратился к единственной женщине в отряде: — Обыщи ее.

— Слушаюсь.

Они вышли из комнаты, оставив внутри эльфийку и женщину-"ищейку". Минут через десять дверь открыли. В комнате злая покрасневшая эльфийка поправляла одежду. На глазах у нее блестели слезы. Она чувствовала себя униженной.

— Я произвела личный досмотр. У нее ничего нет, — доложила "ищейка".

— Ну что, убедились. А теперь избавьте меня от вашего мерзкого присутствия.

— Извините, миледи. Честь имею, — низко поклонился капитан и повернулся, чтобы уйти.

— Вы заплатите за это оскорбление, — крикнула ему в спину эльфийка.

Не успела за ними закрыться дверь, как она почти без чувств упала в кресло.

Немного придя в себя, она вышла из комнаты и спустилась вниз. Найдя бургомистра в кухне за стаканом вина, она срывающимся голосом сказала ему:

— Такого унижения я не испытывала ни разу. Это оскорбление я не намерена терпеть. Я немедленно покидаю ваш дом. По прибытию в Серебряный Лес я расскажу Правителю обо всем происшедшем.

— Миледи, но причем тут я? Я не виноват, — проблеял бургомистр.

— Все люди одинаковы. Нет, ноги больше моей тут не будет, — она фурией пронеслась по дому, собирая служанок.

Через пару часов карета остановилась около дома Тардеса. Из дома вышла Далла, вытирая о край передника руки. Она наблюдала, как Хиш вышла из кареты.

— Что случилось? — спросила Далла, подходя ближе. Она видела мрачное выражение лица девушки и, зная ее легкий нрав, очень забеспокоилась.

— Неприятности, — лаконично ответила девушка. Затем спросила: — А где все? Что-то у вас тихо.

— Тардес с Аленом ушли на другой конец деревни за медом, вернутся только через несколько часов. — Она улыбнулась, видя недоумение на лице Хиш, и пояснила. — Бортник с женой любят мальчика и пока не накормят его медом в сотах, как он любит, они его не отпустят.