Жрец Тарима - Болтон Джей. Страница 11

Вместо ответа Конан закрыл ее уста долгим и страстным поцелуем.

— Я хочу, чтобы ты остался со мной и принял нашу веру, — попросила принцесса, прощаясь утром с киммерийцем.

Конан ничего не ответил — те же самые слова сказала ему королева Раав прошлой ночью.

После полудня за ним пришел слуга и проводил в маленький садик, где в окружении придворных прогуливалась королева.

— Оставьте нас, — строго приказала она, и по жесткости в ее голосе, Конан догадался, о чем пойдет разговор.

— Я для тебя недостаточно хороша? — напустилась на него Раав чуть ли ни с кулаками.

Она была восхитительна в своем благородном негодовании, и варвару с большим трудом удалось не поддаться ее колдовским чарам.

— Разве я мог отказать? — ответил он вопросом на вопрос. — Чего здесь стоит жизнь чужеземца?

Раав, понимая его правоту, закусила губу от досады и нервно заходила по аллее.

— Хорошо, — наконец согласилась она. — Но сегодня не обещай ничего принцессе. Ты согласен?

— Как же я могу отказать королеве? — усмехнулся варвар, но женщина не заметила его иронии.

— Раав, мы, кажется, договорились, — смягчилась она. — До вечера, мой друг.

Так прошло несколько скучных дней, а по ночам Конана рвали на части две прекрасные женщины, которые никак не могли поделить его между собой. Накануне он простился с хауранцами и остался совсем один. Воины пустыни покинули город, получив богатые дары, щедрую награду чистейшим серебром и выгодно продав лишних лошадей и верблюдов. Они звали его с собой, но варвар решил немного подождать, не желая огорчить сразу двух любовниц.

Он погулял по саду, затем вернулся к себе, надел лучшие свои одежды и решил навестить Раав. Каково же было удивление киммерийца, когда стражники остановили его перед дверью на королевскую половину, которую он уже привык открывать ногой.

— Сейчас туда нельзя. — Воин мягко придержал Конана за плечо. — Королева совещается с принцессой.

Из-за двери слышались визгливые женские крики и звон бьющейся посуды.

— Серьезный разговор, — варвар заговорщически подмигнул шемиту. Стражник понимающе улыбнулся в ответ, но тут же вновь посерьезнел.

Конан вздохнул и ни с чем вернулся к себе.

Заметные перемены произошли тем же вечером. Мимо дворца, поднимая за собой клубы пыли, пронесся отряд верховых. Киммериец долго глядел им вслед и никак не мог понять, что вдруг ему показалось в них столь поразительным. А потом понял, и ответ варвару не понравился: воины были облачены в туранские доспехи. Кстати, стражники во дворце тоже одели кольчуги!

В городе что-то происходило. Потом над северными окраинами занялось багровое зарево, а через какое-то время заполыхал и запад. Пожар — понял Конан и решил отправиться в город, посмотреть, в чем там дело. Коридоры были забиты охраной, и из дворца киммерийца не выпустили, попросив не покидать своих комнат, любезно, но очень настойчиво.

По улицам в сторону северных кварталов шли отряды стражи, разгоняя толпы зевак по своим домам.

Принесли ужин. Конан пытался расспрашивать слуг, но вразумительных ответов от них не добился.

«В городе мятеж, беспорядки», — только и мог понять он.

Ни в эту ночь, ни в последующие за ним не посылали, и это очень обеспокоило киммерийца.

Три дня варвар просидел взаперти и в полном неведении, довольствуясь лишь видом из окна. Нередко он наблюдал, как целые семьи горожан выбирались на крыши своих домов, падали на колени, обратясь лицами в сторону храма, и глава семейства немилосердно хлестал веревкой обнаженные плечи и спины своих домочадцев. Потом они менялись местами, и тут уж доставалось кормильцу.

— Что это они делают? — спросил удивленный варвар слугу, приносившего ему еду.

— Молят Тарима ниспослать мир на город, — разъяснил шемит. — Левисцы так часто поступают, когда есть крайняя нужда.

— И что же, помогает? — Конан заинтересовался всерьез.

— Очень редко, — неохотно признался слуга. — Но не сомневайтесь, господин, это проверенный способ. Страдая, человеку проще докричаться до бога.

«В жизни не видел глупее обычая», — скептически подумал киммериец.

Он собрался уезжать из Левиса, но не мог добиться приема ни у королевы, ни у принцессы и получить высочайшее на то позволение. От праздного безделья Конан не находил себе места, а между тем, в городе полыхали пожары и шли бои.

На четвертые сутки мятеж был подавлен. Над Левисом повисла тяжелая напряженная тишина. Горожане, напуганные волнениями, сидели по домам и боялись показаться на улице. Казалось, что город вымер.

Конан стоял у окна, когда в дверь громко постучали.

Он обернулся на стук и увидел в дверях переминающегося с ноги на ногу стражника.

— Чего тебе? — грубо бросил киммериец.

— Господин, вас желает видеть какой-то бродяга. Прикажете прогнать, или… — За эти дни охрана уже успела познакомиться с крутым характером варвара, а кое-кто и с его кулаками.

Рука киммерийца уже тянулась за глиняным кувшином с водой, чтоб запустить им в голову стражника, дерзнувшего беспокоить его по таким пустякам, но внезапно Конан задумался и изменил свое решение.

— Пусть войдет, — распорядился он: «Друзей у меня в этом городе нет, кто это может быть?»

В комнату бочком вошел горбатый, согнувшийся пополам человек в разорванном черном балахоне с глубоко надвинутом на глаза капюшоном и клюкой в руках.

— Ты что еще за пугало? — уставился на него киммериец.

— Важные новости, господин. Прикажи страже выйти, — прогнусавил бродяга.

Конан коротко кивнул, и стражники быстро ретировались за дверь.

— Ну, — поторопил варвар.

Но незнакомец сперва запер дверь на засов и лишь потом сбросил капюшон с головы.

— Товий! — подскочил к жрецу варвар. — Что за балаган? Почему ты в таком мерзком виде?

— Тише, никто не должен знать, что я — это я. — Жрец поднес палец к губам.

— Надеюсь, хоть ты мне расскажешь, что здесь происходит?

— Всему виной ты, Конан. Да-да, именно ты. — Товий тяжело вздохнул и продолжил. — Ра-ав с Меровой передрались из-за тебя, как две кошки из-за кота. Полгорода сгорело. А сколько крови невинных пролито…

— Скверная новость, — согласился варвар.

— Это еще не все, — подбодрил его жрец. — Они уже помирились и залогом их мира стала

твоя жизнь. «Нет киммерийца — нет причин для раздоров», — так сказала принцесса. Это ее подлинные слова, я сам слышал.

— Не думай, что ты ранишь мне сердце. Я этого ждал, — варвар был ироничен. — Но продолжай, прошу тебя.

— И последнее, наверное, худшее из всего. Твоих хауранцев заперли в темнице, они вовсе не покинули город, да и наивно было думать, что вас выпустят отсюда живыми. Никто не должен знать, где находится Левис. Тебя и их принесут в жертву Тариму на торжествах освещения храма. После чего город превратится в призрак, и никто больше не сможет не выйти из него не войти. Такова сила магического заклятия, составленного новыми жрецами.

— И ты пришел рассказать мне об этом? — Конан посерьезнел, сжав от гнева кулаки.

— Я пришел помочь, — снова вздохнул Товий. — Эх, Конан, Конан, говорил тебе — беги, не внял ты доброму совету… Ладно, еще не поздно. Слушай меня внимательно, киммериец. Постарайся выбраться из дворца, здесь я не в силах тебе помочь, действуй сам, но шум лучше не поднимай. Иди к храму. В городе сейчас тихо, никто тебя не остановит. Найдешь на площади тюрьму, охраны там не много. Попытайся вызволить хауранцев… Рядом гвардейские конюшни. Берите лошадей, я уже отдал приказ, чтобы кони были готовы, и уходите через Северные ворота. Если ты освободишь хауранцев, то у вас будет шанс прорваться, в одиночку там не пройти. Это все, что я могу для тебя сделать… Теперь мне пора уходить… Беги через окно, в коридоре полно стражи.

— Спасибо. — Конан стиснул руку жреца. — Я не забуду тебя Товий.

— Не мешкай, времени мало. Как только дверь за мной закроется… Удачи тебе, Конан, и да пребудет с тобой сила богов, — обернулся он уже с порога.