В плену королевских пристрастий - Колесова Марина. Страница 35

— Вот и славно. Ты хоть улыбаться опять начала, а то прям ледяное изваяние, а не женщина, — король нежно коснулся ее плеча, — кстати, ты своим пажом довольна? — он кивнул в сторону Виктора, который при его появлении тут же опустился на колени и замер в углу комнаты, где до этого стоял.

— Довольна, — герцогиня кивнула, — но была бы еще более довольна, если бы хотя бы Вы объяснили герцогу, что постоянное присутствие даже самого лучшего пажа тяготит. Ведь он не позволяет ему отлучаться от меня ни на шаг.

— Алина в чем проблема? Мальчик полностью в твоей власти, так пользуйся этим. Или он не слушается тебя?

— Слушается, только я не понимаю, зачем такие сложности? Зачем?

— Какие сложности? В чем ты видишь сложности? Мальчик — преступник. Я пощадил его лишь из-за тебя. Он должен делать все, что ты хочешь. Абсолютно все! Он должен не сложности тебе создавать, а избавлять тебя от них. И если это не так, я скажу герцогу, он объяснит ему это или избавит тебя от него.

— Вы такой же, как он, — герцогиня зло сверкнула глазами и отвернулась, — вам видимо обоим нравится мучить меня.

— Алина, я ничего не понимаю. Скажи, чем я тебя мучаю? Я позволил герцогу забрать для тебя преступника, обреченного на казнь. Но я не могу позволить, чтобы он оказался без присмотра. Хотя если совсем уж устанешь от него, посади его в камеру у охранников замка. Я распоряжусь, его будут держать под арестом, до тех пор, пока ты его не захочешь забрать обратно. Такой вариант тебя устраивает?

— Мой государь, я, конечно, соглашусь… и буду дальше не отпускать своего пажа от себя не на шаг, только учтите… это бесполезно, Вы зря ждете, что это что-то Вам даст.

— Алина, — король взял герцогиню за руку, — я клянусь тебе, я ничего не жду от этого. Что я могу от этого ждать? О чем ты? Ты же чувствуешь ложь… Я разве лгу тебе?

— Действительно не лжете, — герцогиня удивленно повела плечом, — тогда я не понимаю ничего… неужели он играет без Вас?

— Во что, моя радость? Во что он играет?

— Вы не поверите… пока это лишь домыслы, как вы их называете, и пока он не сделает очередной шаг, домыслами и останутся. Но это хорошо, что Вы не участвуете в его игре, — герцогиня улыбнулась.

— Алина, ты говоришь загадками.

— Я не могу ничего объяснить, Вы посчитаете меня сумасшедшей. Поэтому забудьте. Лишь предупредите охрану, она ведь до сих пор подконтрольна Вам, и хоть подчиняется герцогу, Ваше слово выше его… Так вот предупредите, как хотели, что я могу отдать им моего пажа, и они будут охранять и стеречь его до тех пор, пока я или Вы не заберем его, но никак не герцог. Обещаете?

— Я уже пообещал. Только не понимаю к чему такие оговорки? Герцог без твоего разрешения ничего не сделает с ним.

— Вы не знаете герцога. Он очень умен, Артур… Ваше счастье, что он предан Вам и использует свой ум Вам не во вред.

— Алина, я всегда поражаюсь… Ты никогда не лукавишь, даже если информация явно не в твою пользу. Ну что тебе стоило сейчас лишь намекнуть, что герцог может играть и против меня… или хотя бы смолчать.

— Это действительно не в моих правилах. К тому же герцог, предан Вам настолько, что даже говорить что-то иное… — она не договорила, усмешка, тронувшая ее губы, вдруг резко исчезла, а лицо посерьезнело, рукой она схватилась за столик, рядом с которым стояла, взгляд ее при этом устремился куда-то вдаль.

Король сразу весь напрягся и тоже молча замер. В молчании прошло минут десять, потом герцогиня повела плечом и встряхнула головой, словно отгоняя что-то, и в упор посмотрела на короля.

— Было бы хорошо, мой государь, — медленно растягивая слова, тихо проговорила она, — если бы Вы сегодня же послали герцога с его сотней на юг, в замок Веренгер, наделив его полномочиями Вашего законного представителя там. И еще лучше было бы, если послезавтра, после пяти по полудню, но только не раньше, он бы был там и осмотрел с особым старанием правое крыло замка, скрытный переход во вторую башню и секретные комнаты там. Мне кажется, полученная им при этом информация должна заинтересовать Вас.

— Почему с его сотней, а не с моей? Что ты видела?

— Потому что, если герцог не сумеет там ничего найти, Вы всегда сможете сказать, что посылали его лишь проверить правильность уплаты налогов и выкупить для Вас пару-тройку симпатичных служанок, если таковые найдутся в южных вотчинах Ваших вассалов, а он немного превысил полномочия и не более того.

— Что ты хочешь, чтоб он там нашел?

— Артур, пусть он поедет. Не спрашивайте меня больше ни о чем. Я думаю, Вы все узнаете уже дня через три-четыре.

— Алина, я надеюсь, это не способ избежать общения с гостями и со мной… — король усмехнулся, — потому что я не уеду… я подожду возвращения герцога здесь.

— А вот это ни к чему. Весь двор только и ждет повод, чтобы объявить меня Вашей фавориткой. Зачем его давать?

— Ты же говорила, что тебя не трогают дворцовые пересуды и сплетни.

— Да, они не трогают меня, но они трогают королеву. Артур, я прошу Вас, не надо так ее нервировать.

— Про королеву забудь. С ней я разберусь сам. И до возвращения герцога я останусь именно здесь и придворных всех тоже здесь оставлю. Я не хочу, чтобы отсюда кроме герцога с его сотней даже птичка вылетела. Я хочу, чтоб о поездке герцога никто никого не смог предупредить.

— Излишне это… — герцогиня покачала головой, — не того следует опасаться.

— А чего? Ты же ничего не говоришь, — король раздраженно прошелся из угла в угол.

— Это чувства, Артур, их невозможно рассказать. Все что я могла сказать, я Вам уже сказала.

— Ты не сказала ничего конкретного.

— А я и не знаю ничего конкретного.

— Тогда все будет так, как я сказал. Жду тебя в пиршественной зале. А пока я переговорю с герцогом о его предстоящей поездке и еще сообщу ему, что ты его простила.

— Да, Ваше Величество, — склонила перед ним голову герцогиня.

Король удовлетворенно кивнул и вышел.

— Вставай, — герцогиня обернулась к Виктору, — и позови Сьюзен, чтобы она помогла мне переодеться.

Сьюзен уже заканчивала зашнуровывать корсет платья герцогини, когда в апартаменты вошел герцог. Сьюзен поспешно завязав последний узел, выскользнула за дверь, а герцог обернулся к стоявшему в глубине комнаты Виктору.

— Неужели тебе так антипатична моя супруга, мальчик, что ты за столь долгий срок так и не научился помогать ей так, чтобы это начало нравиться ей? — язвительно осведомился он.

— Моя госпожа прекрасна, господин, — Виктор поспешно опустился на колени, низко склонив голову, — и я очень стараюсь угодить ей…

— Плохо стараешься, — жестко прервал его герцог.

— Оставьте его, милорд. Я сама с ним разберусь. Мне нравится, как он помогает мне, — вмешалась герцогиня.

— Я поражаюсь Вам, дорогая, Вы вместо того, чтобы заставить своего пажа доставлять Вам лишь удовольствие или избавиться от него, жалуетесь королю. Со временем мальчик разочаровывает меня все больше и больше: я не вижу в нем ни восхищения, ни восторженно трепета перед Вами, ни желания угождать Вам во всем и радовать Вас… Получилось, что я взвалил на Вас дополнительную обузу. Вы терпите его рядом лишь из жалости, в память о своем первом супруге, а он это не ценит и не пытается исправить. Я начинаю раскаиваться, что решил подарить его Вам, да еще сказал кто он.

— Неужели Вы считаете, что мне не хватает восторженного обожания со стороны моего пажа? Вы не позабыли, о ком говорите, милорд? Его дело выполнять мои приказы, а не радовать чем-то меня! — в голосе герцогини зазвучала сталь.

Виктор почти никогда не слышал таких интонаций в ее голосе. Он привык, что к нему она всегда относилась доброжелательно. Хотя принимала его помощь сдержанно и даже чуть отстраненно, да и обращалась к нему всегда обезличенно и почти никогда не называла по имени, явственно обозначая между ними ту достаточно большую дистанцию, которую Виктор даже не помышлял сократить, всячески подчеркивая свое почтительное отношение к ней. Но, тем не менее, она старалась даже намеком никогда не обозначать его истинное положение при ней, несомненно, щадя его самолюбие. Поэтому прозвучавшая фраза удивила его.