Меч и щит - Березин Григорий. Страница 38

— Нет, Алалия находится на своем месте — между Михассеном и Кортопой, — ответил я, — хотя гегемонию свою она давно утратила.

— Так алальцы все-таки были гегемонами? — удивился гном, — Вот уж не ожидал, никак не ожидал от них такой прыти. Правда, раз уж гегемонами удалось стать даже этим пьяницам и бабникам таокларам…

— Алальцы пробыли гегемонами недолго, — поделился я с гномом своими познаниями в истории, — всего-навсего одиннадцать лет, даже меньше, чем таоклары. Те как-никак продержались в седле целых тридцать пять лет.

— И кто же теперь гегемон? — лениво полюбопытствовал гном.

— Никто. После того как хари сокрушили алальскую гегемонию, а мжуны разбили харь, никаких других гегемонии не выявилось. Мжуны не хотят ими быть, а джунгары не могут.

Слова гнома породили у меня вопрос, который я не преминул задать:

— А с каких пор ты помнишь этот мир?

— К этому я скоро подойду, но сначала давай вернемся к моему рассказу. Итак, я был магом в Пакчаре, причем знаменитым магом, уверяю тебя, со мной сам царь Калхиула советовался, но, к сожалению, у меня, как у всякого великого человека, было много завистников, и они оклеветали меня перед царем, будто я тайно занимаюсь некромантией, а заодно и некрофилией, — хотел бы я знать, а понимали ли доносчики, в чем разница между этими занятиями? И мне пришлось спешно покинуть двор. И так как меня повсюду искали, то я, не надеясь убежать от преследователей, решил попробовать средство, о котором мне говорил мой покойный наставник, великий маг Хшайар. По его словам, если зайти во время полнолуния в каменный круг близ Геррея и произнести одно заклинание, то перенесешься в другой мир, куда отправляются души умерших занимать новые тела, по заслугам своим. Я, признаться, ему не очень-то верил, тем более что он утверждал, будто в том мире я стану демоном. Но терять мне было нечего, так почему бы и не попробовать? Тем более что Хшайар постоянно твердил, что у меня это получится. Так или иначе, я зашел в круг из камней, произнес заклинание, и… меня объяла клубящаяся тьма, которую пронизывал ослепительный свет…

«Вот дает, — подумал я, — такой оксюморон, пожалуй, будет почище "горячего снега" Георга Кадастида».

— … И когда я очнулся, вокруг меня действительно расстилался незнакомый мир! Я мог бы рассказать много занятного об этом мире, но скажу лишь о том, чем меня поразила первая встреча с местными жителями. У многих из них волосы и глаза были разного цвета! Я видел там даже голубоглазых рыжих! После таких чудес мне, естественно, захотелось узнать, а не стал ли я и впрямь демоном, и я тут же проверил это — порезал себе руку ножом, который позаимствовал у одного туземца. И на следующий день на руке не осталось никаких следов! И вообще я ощущал себя на редкость здоровым и полным жизненных сил. Я решил воспользоваться этим для развития своего магического мастерства. И у меня все получалось на редкость отлично — стоило хоть раз удачно провернуть какое-то превращение или заклинание, и оно получалось всегда. За восемь лет я стал таким великим чародеем, каким здесь не стал бы и за тысячу.

Но тут полосе удач пришел конец. Уж не знаю, что послужило тому причиной, возможно, мои успехи в магии встревожили местных богов и они подослали ко мне своего прихвостня, но так или иначе однажды в горы, где я был господином и повелителем, явился один рыжий малый в красных штанах и красной рубахе, да к тому же еще и в красных сапогах. Он назвался собратом-демоном и магом. Сказал, что хочет поучиться у меня, пока еще есть время. Я удивился и ответил, что уж чего-чего, а времени-то у нас обоих в избытке — ведь, как всем известно, демоны не стареют и живут бесконечно.

«Так-то оно так, — ответил рыжий малый, — да только пробыть в одном мире мы можем не больше девяти лет, а дальше нас перебросит в следующий без всяких заходов в Места Силы. Так что жить здесь нам осталось недолго, ведь я пробыл тут шесть лет, а ты, как я слышал, и того больше. Слыхал пословицу: "Ступил на Путь, про отдых забудь"? Так это о нас. Во всяком случае, надолго задержаться нам действительно нигде не удастся. Разве что…» — «Разве что?» — подстегнул я его. «Разве что мы сами, до истечения срока, зайдем в Место Силы и произнесем Заклинание Возврата. Тогда мы вернемся в свой мир, и оттуда нас уже ничто не выбросит. Но я б этого делать не советовал». — «А почему? — Мне вдруг страшно захотелось вернуться на Худокалу и даже в Пачкар. Уж теперь-то, с моим новым могуществом, я бы показал всем завистникам, где раки зимуют. Я бы заставил царя не слушать никого, кроме меня. Да что там! Я мог бы и сам стать царем, и кто посмел бы мне противиться? — Почему ты не советуешь возвращаться домой?» — «Да понимаешь, недавно появилась в нашей славной семье богов одна сука-демонесса по имени Вала. Такая, знаешь ли, правильная, вся из себя, болтает всякую чепуху о Порядке и Равновесии, и требует, чтобы никто не смел хоть на мизинец отклониться от Прямого Пути. Это бы ладно, но ведь она еще грозится извести всех демонов, и богов, и духов, которые вздумают идти не Вперед, а Вправо или Влево, и уж тем более Назад. Она уже убила десятка два богов и втрое больше демонов и готова уничтожить всех до единого, но настоять на своем. Не знаю, как тебе, но мне не хочется с ней связываться.

Но его слова меня не испугали, я лишь испытал еще более жгучее желание вернуться в свой мир в ореоле новообретенного могущества и задать всем перцу. А если какая-то Вала вздумает мешать, задам перцу и ей! Таким сильным я себе тогда казался. И поэтому я уговорил рыжего открыть мне Заклинание Возврата и помочь с возвращением домой. Тот сперва упирался, но потом согласился и даже проводил к ближайшему месту Силы.

Им оказался не каменный круг, а усеченная пирамида на вершине небольшого холма. Там мы приступили к магическому ритуалу, необходимому для Хода Вспять, причем оказалось, что мне не справиться без мага-помощника, способного «втолкнуть» меня в мой мир. Рыжий, опять же после долгих уговоров, согласился помочь и занял место у подножия этой невысокой — в рост человека — пирамиды. И прежде чем он сделал последний магический жест, я, расчувствовавшись, спросил напоследок: «Как тебя звать, брат? Скажи, чтобы я знал, кого должен благодарить».

В ответ он растянул рот в улыбке, которой я никогда не забуду, сколько бы ни пришлось здесь еще простоять, и сказал так: «Имя у меня довольно короткое: Орк. Красный Орк. И вспоминать меня будешь еще не раз, но сомневаюсь, что с благодарностью. Кстати, мы не братья, среди моих родственников таких дураков нет и быть не может. Прощай, глупый демон, возмечтавший о божественном величии. Величины ты будешь, какой заслуживаешь». Он скрестил перед собой руки и резко развел их в стороны. И опять я канул в слепящую тьму и перестал что-либо видеть, слышать и ощущать, кроме пронизывающего света и боли, боли такой мучительной, какой я и представить себе не мог, а милостивое забытье все не наступало. Наконец я преодолел какой-то порог и провалился в небытие.

Очнулся я на опушке леса и, едва придя в себя, почувствовал себя как-то непривычно. Я встал, и деревья показались очень большими. Бросив взгляд на руки, я с ужасом обнаружил, что они стали маленькими, как у девятилетнего ребенка.

Охваченный страшным подозрением, я побежал, спотыкаясь, на слабеньких ножках к блестевшему неподалеку озеру и посмотрел на свое отражение в воде. Все подтвердилось. Из воды на меня смотрел самый настоящий ацан (гном, мысленно перевел я). И понял я тогда, что означали последние слова Рыжего Орка, и помянул его последними словами, которые, увы, не могли причинить ему никакого вреда, равно как и все мои чары, ибо он находился в другом мире, который я по глупости своей покинул. Так что, как видишь, я был магом и демоном, а стал кекропом, и, скажу тебе, мне пришлось в этом качестве ой как нелегко!

Но я обнаружил, что все магические знания и навыки, приобретенные в бытность демоном, остались при мне, а поскольку в новом обличье узнать меня никто не мог, то я вернулся к прежнему ремеслу и помогал тем, кто обращался ко мне за помощью. Но бесплатных услуг не оказывал — решил, что хватит с меня роли доброго волшебника. Наученный горьким опытом, я больше не верил ни в какую доброту. Ведь меня обманули и боги, и люди. Боги подослали ко мне Рыжего Орка, и кто как не люди толкнули меня на пресловутый Путь, с которого чет возврата? Со своими завистниками я рассчитался. Они, должно быть, недоумевали, отчего их и их семьи преследуют всякие несчастья: то бешеная собака кого-то покусает, то ребеночек в канаве утонет, то лихорадка унесет цветущего еще вчера юношу. Наверное, они винили в своих бедах разгневанных богов и гадали, в чем причина этого гнева. И конечно, никто не вспомнил Оклеветанного пять лет назад и бесследно исчезнувшего мага. Меня это вполне устраивало.