Кровь и память - Макинтош Фиона. Страница 22

— Скажи Илена, Пил хорошо выполняет свои обязанности?

— Еще как хорошо, брат Якуб! — ответила она, изобразив отчаяние.

— О, он добрый юноша, и со всей серьезностью относится к порученному делу.

— Знаю, у кого еще такое доброе сердце, как не… как не у всех вас. Впрочем, как мне кажется, вскоре я вас покину.

— Только не надо торопиться, — мягко возразил монах. — Не спеши. Наберись сил.

— Вас наверно ждут дела, брат Якуб…

Илена решила, что не стоит больше задерживать старика, но он покачал головой, мол, ничего страшного.

— Но мне хотелось бы спросить вас кое о чем. Скажите, вы не получали известий от Ромена?

— Никаких, — ответил монах, пропуская ее под теплые своды кельи врачевателя. Брат Фарли был занят тем, что взвешивал какие-то порошки и мелко крошил сухие травы. Он был так увлечен своим делом, что сразу даже не заметил посетителей.

— В таком случае, могу я задать вам еще один вопрос — он не оставлял вам ничего, перед тем как уехать отсюда? Что-то такое, что вы должны хранить, пока он отсутствует?

Лицо монаха приняло серьезное выражение, из чего Илена тотчас сделала вывод, что Ромен оставил ему мешок с останками ее мужа.

— Не надо от меня ничего скрывать, — произнесла она, сглотнув застрявший в горле комок. — Не бойтесь говорить со мной о таких вещах. Я теперь сильная.

— Ничуть не сомневаюсь в этом, дитя мое. Ты у нас просто чудо. Глядя на тебя, нетрудно понять, что ты из породы людей сильных и несгибаемых.

— Вы знали моего отца? — удивилась Илена.

— Увы, с ним, равно как и с твоим братом, мне так и не довелось встретиться лично. Но я слышал о них много хорошего.

— Спасибо вам, — прошептала она. — Значит, он у вас?

— Спрятан в надежном месте, — старик обнял ее за плечи. — В гроте.

Илена вздрогнула — оказывается, все это время она делила свое потайное убежище с Элидом!

— Где именно? — спросила она.

— В шкафу, где мы храним запас свечей, имеется фальшивая задняя стенка. Я спрятал их там. Их набальзамировали по просьбе Ромена.

— По его просьбе?

На это она никак не рассчитывала! Будь у нее такая возможность, она бы расцеловала Ромена в обе щеки! Ей не давала покоя мысль о том, что останки мужа сгниют настолько, что их будет невозможно опознать, и она никогда не докажет его отцу, как умер его сын.

Илена собралась было что-то сказать, когда утреннюю тишину нарушили чьи-то крики. Брат Якуб нахмурился и велел оставаться на месте, а сам бросился узнать, что происходит. Спустя полминуты он вернулся. Лица его было серым.

— Илена! — Он схватил ее за руку. — Немедленно пригнись!

— Что происходит?

— Всадники! Солдаты короля! — в помещение сбежал Пил. На лице его застыл ужас. — Они обижают братьев!

Илена не поверила собственным ушам.

— Что?.. — в панике воскликнула она, позабыв про больное горло.

— Делай, что велено! — приказал брат Якуб. В его голосе зазвучали новые нотки. — Пригнись, чтобы тебя не заметили, а потом, при первой же возможности вылезай в окно и беги к гроту. Ты знаешь, дитя мое, что тебе надо там сделать. — Отдав распоряжение Илене, он повернулся к Пилу. — Кажется, пришло время доказать, чего ты стоишь, мой мальчик. Поручаю ее тебе. Уводи Илену отсюда, и как можно скорее.

— Якуб! — воскликнула Илена дрожащим от страха голосом. — Скажи, это за мной?

— Им тебя ни за что не найти, моя девочка. По крайней мере покуда я жив. А мы с тобой выйдем им навстречу, — обратился он к брату Фарли. — Не к лицу нам, старикам, дрожать от страха.

Якуб пристально посмотрел на Илену и поцеловал ее в щеку, шепнув, чтобы она не теряла мужества. Затем взял за руку брата Фарли и шагнул за дверь навстречу яркому солнечному дню.

Илена стояла, не в силах сдвинуться с места. До нее донеслись мужские голоса — это солдаты о чем-то расспрашивали монахов.

— Пойдем же! — окликнул ее Пил и потащил вслед за собой.

Они спрятались с ним за рабочим столом брата Фарли, забившись под самые полки. В следующее мгновение послышались тяжелые шаги. Илена затаила дыхание. Пил прижал палец к губам — ни звука. Скорее всего этот жест понадобился для успокоения ему самому, потому что глаза его от страха были плотно закрыты.

Затем до Илены донесся голос Якуба. Монах говорил тихо, всем своим видом давая понять, что такой старик как он, ничего не знает и не может знать.

— Нет в нашем монастыре никакой женщины, сынок, — произнес он негромко, судя по всему, обращаясь к солдату. — Но если вы настаиваете, можете обыскать…

Голос его смолк вдали — наверно, он с солдатами вышел из комнаты. К счастью, это пока не был настоящий обыск — солдаты проводили предварительный осмотр помещений монастыря.

— Они еще вернутся, — прошептал Пил.

— Мне интересно посмотреть, что они будут делать, — возразила Илена.

— Я обещал Якубу! — решительно затряс головой Пил.

Илена понимала: юноша прав. Солдаты явились сюда по ее душу. И если найдут, вряд ли ей дожить до того дня, когда она сможет отомстить Селимусу. Ею овладел ужас. И если ей суждено убежать отсюда живой, хотелось бы все-таки знать, что здесь происходит.

— Пил! — взмолилась она. — Вряд ли мы навлечем на себя большую опасность, чем та, что угрожает нам сейчас.

Юный монах покорно склонил голову, уступая ее воле.

— Мы можем подняться на малую башню, — предложил он.

Малая башня когда-то использовалась как особое место молитвы для тех братьев, которые временно выбрали для себя уединение. Ветхий пол там частично провалился еще несколько лет назад. Брат Якуб заявил, что находиться в ней опасно, и на башню повесили замок. А поскольку просьб разрешить уединение от братьев не поступало, то ремонт башни отложили до лучших времен.

— Мы проберемся туда довольно легко, — произнес Пил, хотя в голосе его и слышалось сомнение. — А оттуда нетрудно попасть в трот. Можно пройти черед сыроварню.

Он вылез из-под стола и помахал ей рукой, давая знак, что опасность миновала. Открыв крошечное оконце, они с трудом протиснулись в него — на их счастье, оба были худощавы, — после чего на цыпочках, стараясь ступать как можно тише, направились через небольшую площадку к башне. Но тут до них донеслись голоса.

— Живо! Сюда кто-то идет!

Они едва-едва успели юркнуть за дверь и, оказавшись в безопасности, прислонились к стене и какое-то время стояли так, пытаясь отдышаться, и прислушивались к топоту солдатских сапог по брусчатке двора.

Шаги приблизились к двери.

— Ты здесь проверял? — послышался чей-то голос.

Илена стояла ни жива, ни мертва от страха, вознося молитвы всемогущему Шарру, чтобы только их не нашли.

— Да, здесь никого нет. Одни развалины.

— Похоже на то. Припри-ка на всякий случай дверь бревном, чтобы никто не вздумал тут спрятаться. Да и наши парни будут знать, что тут уже проверено.

— Сию минуту.

Вскоре шаги сделались глуше. Илена посмотрела на побледневшего Пила. Только сейчас до нее дошло, какой он еще юный, совсем мальчишка. Лет пятнадцать, не больше, решила она, а уже готов рисковать своей жизнью ради нее. Значит, не к лицу ей самой дрожать от страха. Нужно быть сильной, хотя бы ради него.

Она взяла его руку и крепко пожала.

— Не волнуйся, мы как-нибудь выберемся отсюда, Пил. Поверь мне, — произнесла она и удивилась собственному голосу — столько в нем было спокойной уверенности. И задалась про себя вопросом, откуда вдруг в ней это мужество. Тотчас вспомнились слова брата Якуба о том, какие чудеса способен творить человеческий дух и что надежда — самое сильное оружие. Нет, никакая это не надежда, сказала она себе, откуда ей взяться, когда Элид и Уил мертвы. Скорее, это жажда мщения, вот что движет ей, вот что не дает пасть духом.

— Ну давай, веди меня, — шепнула она послушнику.

Тот нервно улыбнулся и, не отпуская ее руки, принялся подниматься по узкой винтовой лестнице. Воздух поступал в башню сквозь узкие бойницы в стенах, и Илена почувствовала, как ей в сердце закрадывается новый страх.