Кровь и память - Макинтош Фиона. Страница 33

— Ах, дорогая моя, и откуда ты только такая взялась? Это же мыльные листья, дитя мое. Возьми себе несколько. У каждого из них свой аромат.

— Спасибо, — ответил Уил, чувствуя себя круглым идиотом. В мужском павильоне они пользовались мыльной пастой — никаких вам душистых листьев. Но, если честно, причиной растерянности была ошеломляющая новость.

— Мой дом — пыльная дорога, госпожа Хелин. Я привыкла мыться в жестяной лохани, которую приносят в гостиничный номер. Простите мне мое невежество. Кстати, а как монастырь, надеюсь, его-то не тронули?

Хелин вздохнула и принялась натирать себя мыльными листьями. Уил отвернулся, сконфуженный, но его взгляд тотчас наткнулся на парочку симпатичных девичьих грудей на другом конце бассейна.

— Детка, самое страшная участь постигла именно монастырь — так что только дурак поверит, что это дело рук разбойников. Все монахи убиты, причем самым зверским образом. В живых не осталось ни единой души.

По всей видимости, Уил побледнел — его собеседница тотчас потянулась к нему, чтобы приободрить.

— Ты уж меня прости, милая, если сообщила дурную весть. Наверно, у тебя там было немало знакомых.

— Да… да. Говорите, все убиты?

— Все, насколько мне известно. Мой муж общается с купцами. Один из них, часто проезжающий через Риттилуорт, говорит, будто узнал тело настоятеля, брата Якуба. Его пригвоздили к кресту и сожгли. Все, кто в тот роковой день находились в стенах монастыря, погибли. Страшно даже подумать.

Госпожа Бенч продолжала говорить, но Уил уже не слушал. Ужас придавил его к мраморному сидению. Неужели Илена тоже мертва? Уил представил себе ее милое лицо, но, как он ни старался, оно виделось ему печальным, неулыбчивым. Впрочем, неудивительно, ведь печальны и его воспоминания о ней. С тех пор как у Илены на глазах погиб муж, смех покинул ее, а на лицо легла печать душевных мук. Возможно, она была даже рада встретить смерть. Что ж, теперь из всей их семьи в живых не осталось никого, даже он сам — в некотором роде — тоже мертв.

В одном он был согласен с госпожой Бенч — разбойники здесь ни при чем. Это дело рук настоящего изувера. Причем, изувера, наделенного властью. Значит, Селимус — кто же еще. Но откуда королю стало известно, что Ромен спрятал Илену в Риттилуорте? Ведь как хорошо он, казалось бы, замел следы. Уил с трудом подавил желание ворваться в королевские покои и прикончить коронованного изверга, даже если ему самому это будет стоить жизни.

Но тут ему в голову пришла еще одна кошмарная мысль. А как же Элспит? Неужели она тоже погибла?

— Скажите, когда это произошло? — спросил он у своей собеседницы.

— О чем ты? — не поняла сразу госпожа Бенч, оборачиваясь к Уилу. Ее на минуту отвлек короткий разговор с одной из купальщиц. — О, извини! Два-три дня назад, насколько мне известно.

И, подмигнув Уилу, она отошла прочь со своей знакомой, не иначе как надеясь услышать очередную новость.

— Сейчас вернусь!

Уил был даже рад, что его на какое-то время оставили одного. Нужно было собраться с мыслями.

Если Элспит ничто не задержало в пути, рассуждал он, то девушка наверняка добралась до Риттилуорта к тому времени, когда туда нагрянули каратели. Тогда, по-видимому, не спаслись обе — ни Илена, ни Элспит. Оставалось лишь уповать на всемогущего Шарра, что Элспит добралась до монастыря раньше и успела увести Илену в надежное место. А если Элспит оставила без внимания его просьбу, нарушила данное ему обещания и прямиком отправилась домой? Нет, на нее не похоже. Она из тех, на кого можно положиться, кто умеет держать данное слово, даже если тем самым ставит под удар себя. Увы, он бросил на произвол судьбы двух женщин, которых поклялся защищать.

— Дорогая, на тебе лица нет! — воскликнула госпожа Бенч.

— Простите. Не могу прийти в себя после того, что вы мне сказали.

— Мне самой неприятно, что именно я сообщила тебе дурное известие. Пойдем со мной, окунись в воду, и потом мы вместе вернемся ко мне домой.

Уилу хотелось побыть одному, разобраться в своих печальных мыслях. С другой стороны, ему не хотелось оставаться в стенах дворца.

— Отсюда до моего дома буквально пара шагов, — сказала госпожа Бенч. — Сначала мы перекусим, а потом, если тебе хочется побыть одной, можешь побродить по моему саду. Вот увидишь, сразу станет лучше. Я не буду тебя беспокоить. Если хочешь, можешь остаться у меня на ночь.

— У меня сегодня ужин с королем, — грустно заметил Уил.

— Шарр милостивый, детка! Да ты важная персона!

— Нет, — поспешил возразить Уил, удивленный тем, как это он проболтался. — Мне даже нечего надеть.

— Зато у меня нарядов достаточно! — заявила Хелин. В глазах ее вспыхнул заговорщицкий огонек. — Даже не думай отказываться. Ты идешь со мной — и никаких возражений.

Не успел Уил и глазом моргнуть, как его насухо вытерли полотенцем, одели и усадили в карету, которая отвезла его домой к госпоже Бенч. В этот день она осталась дома одна — муж в отъезде, дочь гостит у друзей — и была рада обзавестись, пусть даже временно, компаньонкой.

Уил тоже был по-своему рад — это хотя бы на время отвлекло его от тревожных мыслей. Правда, он предпочел бы другое — вскочить верхом на коня и поскакать в Риттилуорт. Увы, здравый смысл подсказывал, что это был бы бессмысленный шаг. Что случилось, то случилось. Жертвы зверств мертвы, их уже не вернуть. К тому же он убедил себя, что Элспит успела вовремя добраться до монастыря, и что обе женщины сейчас направляются в Фелроти. Якуб ни за что не допустил бы, чтобы с Иленой что-то случилось. При первом же намеке на опасность он бы отвел ее в тайный грот, а оттуда она нашла бы путь на свободу.

Госпожа Бенч оказалась права. Оставшись один, Уил почувствовал себя гораздо лучше, тем более что новая знакомая сдержала слово и на время предоставила его самому себе. Ее дом представлял собой внушительных размеров особняк, чей внешний вид и внутреннее убранством свидетельствовали о богатстве и вкусе его владельцев. Сады тоже оказались прекрасны. Уил с удовольствием бродил по дорожкам, вдыхая аромат цветов и фруктовых деревьев, размышляя о том, в каком положении оказался и как обернуть его себе на пользу. Надо сказать, что он не обольщался повышенным вниманием к своей особе со стороны госпожи Бенч. Влиятельная фигура в кругах местной знати вцепилась в него мертвой хваткой, как только подвернулась возможность выведать кое-что о тайных делах королях. Да она и не скрывала этого и сама призналась, что Перлис живет слухами и сплетнями, и в этом отношении высокородные дамы ничем не отличались от простолюдинок. Скорее, наоборот. Что, скажите, способно развеять скуку пресыщенной бездельницы, как не хорошая интрига? Правда, госпоже Бенч следует отдать должное: помимо любви к слухам, она обладала тактом, если даже не мудростью, и никогда, даже сгорая от любопытства, не пыталась силой вытянуть из собеседницы новость. Когда наконец она присоединилась к Уилу, то они поговорили с ним буквально обо всем на свете — за исключением женитьбы короля.

Они пили мятный чай, сидя рядом с прудом, в котором среди прекрасных белых лилий, время от времени высовывая нос на поверхность, плавали откормленные золотые рыбки. Неподалеку в птичьем вольере весело заливались трелями канарейки. Сад со всех сторон был огорожен стеной, и женщины наслаждались теплом. Правда, госпожа Бенч предложила Уилу теплую накидку, и хотя особой необходимости в том не было, он вежливо принял ее предложение.

— А теперь, Лейен, — произнесла госпожа Бенч, — мы должны найти тебе приличествующее случаю платье и плащ. Как-никак, сегодня вечером у тебя встреча с самим королем.

— Госпожа Хелин, не сочтите за грубость, но я вынуждена заметить, что мы с вами носим разный размер платьев. Начнем с того, что я выше, — произнес Уил, понимая, что совершает бестактность. Действительно, покажите женщину, которой бы было приятно слышать, что другая выше ее ростом, стройнее, красивее. И возраст здесь ни при чем.