Мать Лжи - Дункан Дэйв. Страница 37

— С какой стати?

Как там он придумал? Ах, да… Бенард выплюнул несколько сгустков крови.

— Потому что она чахнет и тоскует. Она должна вернуться домой, в родной город, иначе умрет!

— А вот ты умрешь в любом случае. Тебе это известно?

— Мой господин добр.

— Ничуть! Скоро ты это поймешь, — рассмеявшись, заявил Хорольд. После такого отличного начала день обещал быть просто незабываемым. — Ты сделал ей ребенка?

Бенард смутно припомнил свои рассуждения о том, что ему не поверят, если он станет это отрицать.

— Да, но она его потеряла. Богиня его отвергла.

Он знал, что Хорольду это понравится.

Сатрап вновь рассмеялся. Он уже давно покинул дворец с ванными и ароматной водой, и от него разило, как от горящей кучи навоза. Хорольд повернулся к своим людям.

— Вожак стаи, позови лодки.

Тут же раздался громкий вой и ответный вопль откуда-то издалека.

— Кто украл прорицательницу из моего лагеря?

Сквозь разбитые зубы, опухшими кровоточащими губами Бенард пробормотал:

— Не знаю, милорд.

Видимо, Хорольд его ударил, потому что Бенард опять лежал на земле, а мир вращался у него над головой. Во рту была кровь и осколки зубов.

— Забирайте его, — велел Хорольд. — Но больше не трогайте, а то лишите меня удовольствия.

В лодке сатрапа не оказалось речных жителей. Либо он просто захватил ее и вышвырнул их вон, либо они в ужасе сбежали. Хорольд всю свою жизнь путешествовал по Вигелии, разбивая лагеря в самых разных местах, и прекрасно ориентировался на воде и земле. Кроме того, он знал толк в засадах и отправил шесть лодок вперед, а еще шесть или больше защищали его с тыла.

Река Молочная несла белесые воды между островами, ветер постоянно менял направление, но Хорольду не надо было поднимать паруса или пользоваться рулевым веслом. Людей у него хватало: шестнадцать веристов шли рядом, толкая лодку. Когда они отправились в путь, Врогг доходил им до плеч, поэтому они разделись, побросав накидки и обувь на палубу. Им было непросто тащить судно по мелководью Молочной, и они посинели от холода, а их тела покрылись мурашками. Хорольда это не волновало.

Он сидел, удобно устроившись на корме. Бенарда посадили посреди палубы, крепко привязав к мачте. Он то и дело терял сознание, а боль была такой невыносимой, что он плохо понимал происходящее. От последнего удара у него двоилось в глазах, а в ушах звенело. Бенард сидел в алой луже собственной крови. Вчера он попросил богов отправить Хорольда вслед за его братом Тереком, но сейчас он сам туда направлялся. Вот так и бывает с теми, кто проклинает других.

— Пленник! — прорычал Хорольд в третий или четвертый раз.

Бенард чуть поднял голову и приоткрыл один глаз.

— Милорд?

— Я уже говорил, что убью тебя первым, если это ловушка? Сначала оторву яйца, а потом растерзаю тебя на мелкие кусочки.

Скорее всего так он и сделает.

Бенард попытался разглядеть расплывчатый, неясный, двоящийся перед глазами пейзаж. В прошлый раз мимо проплывали крестьянские поля, а теперь — тростник и болота с небольшими зарослями ив, кизила и бочковухи. Появился и вскоре исчез городок Молоко. Повстанцев из «Нового Рассвета» все еще не было видно, зато флотилия сатрапа не наткнулась на «Свободный дух», чего он боялся больше всего.

— Далеко до фермы? — спросил сатрап.

Губы Бенарда распухли и мешали говорить. Если он подождет еще немного, то вообще не скажет того, что собирался. Это наверняка его убьет, но безрассудство и так завело его слишком далеко. Жизнь причиняла ему много страданий.

— Нет никакой фермы, — выдавил он. — Это ловушка. Твоему правлению конец, чудовище. Мой брат Орлад и его друзья вчера убили Терека. — Он выплюнул еще несколько сгустков крови, и мир снова завертелся в бешеной пляске. — Чуть позже в Трайфорсе произошло сражение. Я не знаю, получила ли твоя сестра по заслугам, но непременно получит. В этих лесах полно повстанцев. Они называют себя «Новый Рассвет».

— Ты не в себе!

— Насчет ребенка я солгал. Моя дочь будет править Косордом после Ингельд.

Великан глухо заревел, в ярости вскочил на ноги и занес руку с длинными, острыми когтями.

— Флоренгианское дерьмо!

Он шагнул вперед.

Воины, шлепавшие по воде рядом с лодкой, услышали молитву Бенарда и стали с интересом ждать, когда их командир разорвет грязнолицего на части. Они почти не следили за происходящим вокруг (а следовало бы), поэтому не успели быстро перейти в боевую форму, когда из тростников выскочила сотня боевых зверей. Солдаты, которых атаковали одновременно два зверя, умирали сразу. Вверх и вниз по течению реки разразились отдельные сражения, но команды других лодок увидели, что случилось, и успели подготовиться. Там поединки шли дольше. Впрочем, с тем же исходом.

Гатлаг Гатлагсон давно говорил, что сатрап Хорольд решится принять боевую форму, только если надо будет спасать собственную жизнь. Этот день наступил. Его боевой зверь больше походил на медведя с восемью лапами, чем на кабана. Он оброс желтой шерстью, когти походили на крюки для мясных туш, изо рта торчали кабаньи клыки. Сатрап располосовал ими двух повстанцев и в следующее мгновение исчез под целой стаей боевых зверей. Лодка развалилась, когда гора плоти ударила в ее борт, но не утонула, потому что река была слишком мелкой. Чтобы прикончить Хорольда, мятежникам пришлось разорвать его на части.

Бенард видел, как это произошло. Боги ответили на его молитву. Теперь он умрет счастливым.

ЧАСТЬ IV

ГОНКА ДО ГРАНИЦЫ

ГЛАВА 16

Хет Хетсон никогда не обращал особого внимания на бредни Терека о том, что Салтайя — Избранная. Он вообще не очень-то верил в Избранных: разве человек может почитать смерть и зло? Теперь у него возникли сомнения на этот счет.

Розовый Бутон — кошмар, ставший реальностью, ходячая косматая гора — миновал ворота крепости, глядя по сторонам умными, налитыми ненавистью глазами. Он был стар, его огромные изогнутые клыки стерлись и обломались, но силу он не растерял. Настрианин Треб распростерся на его спине, чтобы его не раздавило перемычкой ворот, и что-то пробормотал в волосатое ухо мамонта, заставив его остановиться. К ним подбежали люди, толкавшие перед собой лестницу на колесах.

Паланкин имел форму небольшой лестницы, установленной на длинной крутой спине. Шесть скамеек свободно вместили бы по два человека, и даже по три, если потесниться. Розовый Бутон мог нести их целый день. Два молодых Героя сидели на нижней скамейке, съежившись от страха, но Хет не мог определить, что вызвало их страх — женщина, гнев коменданта или боги. Возможно, все вместе. Наверху, рядом с настрианином, устроились Королева Теней и командир фланга Веринкар. Хет думал, что его лицо будет пепельно-серым от ужаса, однако командир улыбался. Когда Салтайя встала, чтобы сбросить меховой плащ, Веринкар вскочил первым и благоговейно снял его с плеч Салтайи, будто мальчик, познавший первую любовь. Вот тогда Хет поверил в силу зла, и будь у него лук, он бы выпустил в ведьму стрелу. Как она смеет совращать его лучшего воина? Теперь это жалкое подобие человека. Он все равно что умер.

Два воина соскочили на землю и затерялись в толпе. Одетая в черное Салтайя начала медленно спускаться по ступенькам. Веринкар оставался рядом, не обращая ни малейшего внимания на стоящего у основания лестницы Хета и на вожака стаи Фрата с отрядом воинов, мрачно сжимающих бронзовые кандалы. Едва ли оковы им пригодятся. Веринкар — превосходный боец и наверняка заберет на тот свет одного или двоих. Вся крепость знала, что сейчас произойдет, и сотни глаз смотрели на разворачивающуюся перед ними трагедию.

Королева Теней остановилась.

— Командир охоты Хет!

Он слегка поклонился.

— Добро пожаловать в Нардалборг, миледи.

Она оглядела отряд, повернулась к Веринкару и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул. Салтайя пошла дальше. Он не отставал.