Уснуть и только - Лампитт Дина. Страница 47

Во вторую часть книги Дженна не осмеливалась заглядывать, и сейчас ее тоже интересовали только средства, с помощью которых можно сделать более красивыми лицо и тело. В соответствии с рекомендациями своей тетки она брала из корзинки и втирала в кожу и губы листья тех растений, которые нужны были, чтобы на щеках появился румянец, стал алым рот, ярче заблестели глаза.

Закончив, она вопросительно взглянула в зеркало и в самом деле показалась себе более привлекательной. Но прежде чем вернуть книгу на прежнее место, она не удержалась и еще раз заглянула в нее. Несколько дней назад Дженна приготовила настойку из трав и цветов, которую нужно было оставить на ночь в укромном месте под светом однодневной луны. Теперь она достала спрятанную на груди склянку и, взболтав, обильно смочила пахучей жидкостью шею, волосы и грудь. Заперев книгу и спрятав шкатулку, Дженна спустилась вниз.

В этот день, сказав, что ей нужно покормить скотину, Дженна рано ушла из дворца. На самом же деле ей хотелось поскорее заняться приготовлением ужина для Бенджамина Миста. Скромный достаток позволял семье Кэсслоу есть мясо не чаще одного раза в неделю, но сегодня Дженна уговорила Даниэля устроить настоящее пиршество: жареное говяжье филе, язык быка, а также блюдо из сметаны, яиц, пшеницы, шпината, корицы и мускатного ореха, рецепт которого Дженна выпросила у повара леди Мэй. Эта аристократическая трапеза, столь непохожая на то, что они обычно ели, должна была завершиться сливочным кремом.

Довольная сделанными приготовлениями, Дженна напевала, расставляя на столе деревянные тарелки, и была крайне удивлена, услышав мужской голос:

– Очень мило. У вас приятный голос. Дженна быстро обернулась, на секунду подумав, что это Бенджамин явился раньше времени и ей удастся немного побыть с ним наедине.

Но стоящий в дверях мужчина был ей не знаком, но, судя по элегантной одежде и короткому бархатному плащу со стоячим воротником, он был джентльменом со средствами.

– Не удивляйтесь, – продолжал он, оценивающе глядя на Дженну. – Я хочу видеть Даниэля Кэсслоу. Мне сказали, что я могу найти его здесь.

Дженна сделала реверанс, болезненно ощущая, что она выше гостя.

– Он вышел, сэр, но скоро вернется. Не хотите ли его подождать?

Ее сердце упало, когда она увидела, как он переступает порог и входит в комнату.

– Насколько я понимаю, вы его дочь.

– Да, сэр.

Человек поклонился, и Дженна подумала, уж не смеется ли он над ней, но он совершенно простым и естественным тоном произнес:

– А я – Роберт Морли из Глинда, – и, сделав еще один шаг по направлению к столу, добавил: – Этот эль выглядит весьма привлекательно. Нельзя ли мне попробовать?

Зная, кто он такой, могла ли она отказать? Хотя Дженна никогда и не видела его, но была наслышана о младшем брате Герберта Морли, которому предстояло унаследовать Глинд, поскольку у Герберта были только дочери. Говорили, что это он отец большинства незаконнорожденных детей в Бивелхэме и Мэгфилде, что он затащил в постель одну из леди Пелхэм, когда той было сорок один, а ему – двенадцать! Дженна могла только догадываться, что из этого правда, а что – ложь, но, во всяком случае, у него была усмешка бездельника и глаза весельчака и распутника.

– Сейчас я налью вам, – неохотно сказала она.

Гость присел на край стола и, покачивая ногой, поинтересовался:

– И как же вас зовут?

– Дженна, сэр. Дженна Кэсслоу.

– Как необычно. Я никогда не встречал такого имени.

– Меня собирались назвать Дженет, сэр, но мать передумала, решив, что Дженна звучит более музыкально.

Прикончив свой эль, господин Морли встал:

– Не будете ли вы любезны передать вашему отцу, что я заезжал к нему и вернусь завтра в это же время? Брат поручил мне разузнать, как тут идут дела в долине.

Дженна чинно присела:

– Я обязательно все передам, сэр, благодарю вас.

– Тогда до свидания. Надеюсь, вы будете здесь, когда я вернусь завтра, музыкальная Дженна.

– О-о, я совсем не музыкальна, сэр, – возразила она. – Этот дар достался моей сестре Агнес.

Капля крови, упавшая с подбородка Бенджамина, окрасила воду в тазике в слабо-розовый цвет. Раздевшись до пояса, он стоял в нижней комнате своего домика и старательно выскабливал бритвой подбородок, собираясь идти в гости к Даниэлю. В глубине души Бенджамин побаивался этого визита: сегодня он должен был сообщить семейству Кэсслоу о своей помолвке, а предубеждение его нареченной относительно Дженны в какой-то мере передалось и ему.

Вздохнув, Бенджамин опустил бритву и взглянул в окно. Вдали виднелись холмистые берега реки Розер, густо поросшие деревьями и кустами, слева простирались изумрудно-зеленые поля Бэйндена. Неподалеку от дома стоял сарай для скота: как и большинство деревенских жителей, Бенджамин содержал небольшое хозяйство, являвшееся существенным подспорьем к его заработку плотника.

Свой дом, лежавший в четверти мили от дворца неподалеку от дома железных дел мастера Айнекомба, Бенджамин унаследовал от отца. В этом отношении его положение выгодно отличалось от положения Даниэля Кэсслоу, нанимавшего свое жилище у владельца Глинда. Благосостояние Бенджамина отражалось и в обстановке, в гостиной стоял буфет с посудой, добротная деревянная мебель была выдержана в одном стиле. Словом, хоть и небогатый, его домик нес отпечаток респектабельности.

Вернувшись к прерванному занятию, Бенджамин заглянул в зеркало и вдруг увидел в нем мелькнувшее и сразу же исчезнувшее лукавое личико эльфа с четко очерченным подбородком. Но когда он обернулся, то не увидел ничего, кроме причудливой игры света и теней. Успокоившись, плотник продолжил сборы: надел чистую шерстяную рубашку, натянул чулки и застегнул на коленях свои лучшие штаны. Затем он запер дверь и оседлал свою старенькую лошадку.

Вечер был так хорош, что Бенджамин решил проехаться через поля и леса Бэйндена. Углубившись в рощу, он вдруг услышал громкий звук лютни, раздавшийся так неожиданно, что его лошадь вздрогнула. Несколько секунд Бенджамин не двигался, прислушиваясь к чарующим звукам. Спешившись, он тихонько пошел туда, откуда доносилась музыка, и, подойдя поближе, увидел тучную и непривлекательную Агнес Кэсслоу, сестру Дженны. Однако сейчас, когда она играла, девушка выглядела странным образом преобразившейся и ничуть не была похожа на обычно толстую, пыхтящую коротышку Агнес.

Услышав его приближение, она подняла голову и на мгновение задержала на нем взгляд, и в эту минуту Бенджамину показалось, будто это не Агнес, а кто-то другой смотрит на него сквозь круглые серые глаза девушки.

– Добрый день, – сказал он.

Вспыхнув, девушка вскочила на ноги, так крепко сжимая в руках лютню, будто боялась, что у нее отберут инструмент.

– Я не слышала, как ты подошел, Бенджамин. Ты идешь к нам?

– Да, – подтвердил он, надеясь, что мрачное настроение не отражается на его лице.

– Тогда я побегу вперед, предупрежу Дженну. – И не дожидаясь ответа, девушка метнулась прочь и исчезла между деревьями.

Ведя в поводу лошадь, Бенджамин пошел следом.

Проходя мимо Бэйндена, он разглядывал дом, мирно нежившийся в лучах заходящего солнца, бриллиантовым блеском отражавшихся в застекленных окнах. Испокон веку этот дом был собственностью владельцев Глинда, и одно время в нем даже размещалась резиденция хозяев, устраивались приемы и судебные заседания. Теперь это была обычная ферма, которую Ричард Мейнард арендовал у Герберта Морли. Однако Герберт оставил за собой право в любое время останавливаться и жить в долю, сколько ему будет нужно.

Спускаясь с холма, на котором стоял дом, Бенджамин размышлял о прежних арендаторах Бэйндена: какими были люди, обитавшие здесь много десятков и сотен лет назад; какую жизнь они вели; чего в ней было больше – радости или печали, надежды или отчаяния. Без всяких причин Бенджамин вдруг сильно вздрогнул.

Вдали уже виднелся коттедж Даниэля, из трубы струился дымок, а пруд, возле которого он был выстроен, отсвечивал золотыми искрами. Домик выглядел мирным и живописным, и трудно было поверить, что здесь жила женщина, обвиненная в колдовстве, что когда-то, в такой же закатный час тридцать лет назад, из него выволокли хрупкое, похожее на эльфа создание, и увели навсегда.