Клинки Юга - Сударева Инна. Страница 56

Когда за Гаретом и Манфом закрылась дверь, Фред начал спрашивать:

– Что со мной случилось?

Линар коротко все рассказал.

– Шесть дней, – прошептал молодой человек, – шесть дней я был как труп. Я ничего не помню. Лишь то, что упал в парке, под кленами. А потом открыл глаза и увидел, что лежу в своей спальне.

– Но ведь все хорошо, – поглаживая плечо короля, отозвалась Марта, и ее голос был бархатно-ласков.

– Все хорошо, – рассеянно повторил слова супруги Фредерик.

– Пошевелите пальцами, государь, – попросил доктор, рассматривая голубые ногти правой руки короля.

Тот хмыкнул:

– Я уже пробовал. Ничего. Рука не двигается. И боли не чувствует. Что с ней такое?

– Я… ну… бывает… это временно, – сбивчиво начал Линар. – Временная неподвижность конечности. Вы слишком долго ею не пользовались и вот…

– Скажите сразу, что не знаете, – буркнул Фредерик. – Зато я знаю – это все от той дряни, которой поил меня Хемусов Брура! Где он, кстати?

– Он здесь, во дворце, вместе со своим учеником – немым Димусом. Живут в моих покоях, работают в моей лаборатории, – заговорил Линар. – Я предоставил ему все свои порошки, травы и прочее. Он пытается сделать нужное вам лекарство.

– И как успехи? – хмыкнул молодой человек.

– Пока успехов нет, – вздохнул доктор.

– Их и быть не может! – ожесточенно выпалил Фредерик. – Подумайте хорошенько: Брура – из Азарии. И все то, что он использовал – травы, корни, минералы, – азарское. У нас – страна другая, земля другая, погода другая. То, что растет у них на каждом шагу, совершенно не растет у нас. Разве он сам вам такого не говорил?

Линар помолчал, пораженный его словами. Затем ответил:

– Он сетовал пару раз на то, что не может найти нужного порошка в моей лаборатории. Но он сказал, что попытается найти ему замену.

– Нашел?

– Нет. Но…

– Глупости ваши «но», – отмахнулся Фредерик. – Чем вы замените воду? Ничем. Чем вы замените золото? Ничем, – мгновение помолчал и спросил: – Брура сказал, сколько мне осталось?

– Государь мой!

– Бросьте, – скривился король. – Я не ребенок. И не разнеженный вельможа. Что он сказал?

– Примерно два месяца, – за доктора ответила Марта, тихо и спокойно. – Возможно – раньше, возможно – позже, но смерть возьмет тебя. Брура сказал: в тебе много скрытой силы, которая борется с его отравой.

Фредерик смолк, взъерошил здоровой рукой волосы – как обычно в те моменты, когда был особо озабочен. Потом проговорил глухо:

– На смерть – плевать. Но прожить остаток жизни калекой – это уж слишком.

– Государь мой, – вновь взял слово Линар. – Это дело поправимое. У меня есть различные мази, которые чудеса творят. Знаете, у лорда Гитбора как-то нога онемела – застудил. Так он пару недель попользовался моими мазями, поделал травяные припарки, и все прошло. И со смертью – это вы рано задумались. Если даже Брура не найдет нужных составных здесь, мы вполне можем для спасения вашей жизни отправится в Азарию, добыть нужные травы, минералы. Я об этом уже думал.

– Если вы отправитесь в Азарию, я вряд ли дождусь вашего возвращения, – хмыкнул Фредерик. – Месяц туда, месяц – это самое малое – на поиски в Азарии, месяц обратно. Кто поручится, что я столько выдержу? – Он откинулся на спинку кресла, посмотрел куда-то в расписанный лиственными узорами потолок, пробормотал: – Я скоро умру. Что ж, лорды моего рода всегда мало жили…

На какие-то пару минут в комнате зависла тишина. Но Марта нарушила ее, резко, возмущенно:

– Не смей такого говорить!

– Моя смерть не должна быть неожиданностью, – добавив стальные ноты власти в голос, заметил Фредерик. – Кто предупрежден, тот вооружен. А тешить себя пустыми надеждами я не собираюсь – это глупо и вредно.

– Это не пустые надежды! У тебя есть все шансы поправиться! – еще ожесточенней ответила Марта.

Фредерик улыбнулся:

– Умница моя, я это знаю, что у меня есть шанс. Выбор есть в любой ситуации. Но это не значит, что, надеясь на лучшее, я не должен планировать худшего. Я должен думать в разных направлениях. Понимаешь?

Марта закусила губу, но кивнула. Она испытывала досаду от того, что Фредерик лишний раз напомнил о своем статусе короля и намекнул ей на ее забывчивость.

– Но так как я все-таки не сегодня вознамерился помереть, я бы желал чего-нибудь съесть и чего-нибудь выпить, – продолжал молодой человек. – Шесть дней с пустым животом: боюсь, я ног не потяну.

– Все сделаем, – кивнул Линар и шустро выскочил за дверь.

Король подождал, когда затихнет звук его шагов, и открыл рот, чтобы кое-что сказать супруге, но Марта опередила, не желая очередных объяснений с его стороны:

– Я помогу тебе одеться, – сказала, улыбаясь. – Не возражаешь?

– Куда уж мне возражать. – Фредерик усмехнулся и, если бы обе руки его работали, развел бы обеими руками, а так получилось – одной. – Я теперь слабак – не то слово.

– Но-но, – погрозила пальцем королева. – Не прикидывайся, – и принялась хозяйничать в гардеробной.

Через полчаса Фредерик, обряженный в свою любимую домашнюю одежду (куртку и штаны из мягкой шерсти песочного цвета), с правой рукой, подвязанной на черную ленту, перебрался в гостиную. Там уже ждал стол, покрытый веселой, клетчатой скатертью и отягощенный большим количеством тарелок с закусками и горячими блюдами.

– Помидоры! Цыпленок! Вино! – обрадовался король. – Наконец-то! – и без особых церемоний приступил к трапезе.

Фредерик прекрасно понимал, что после вынужденной голодовки живот не следует сильно нагружать, поэтому держал себя в руках. Разве что вина позволил себе больше, чем обычно, и быстро захмелел. Но ему так и хотелось: с помощью винного духа прогнать тяжкие мысли, которые давили голову и не позволяли груди свободно дышать. Хмель не раз уже доказывал свою состоятельность в этом деле.

– Иди ко мне, родная, – позвал он Марту и с огромным удовольствием обхватил здоровой рукой ее тонкую талию, когда она послушно опустилась на его колени. – Я могу ошибаться, но, кажется, я видел тебя во сне, – шепнул Фредерик. – И ты плакала. А я подошел, чтоб тебя утешить, и от этого проснулся.

– Ты в самом деле меня утешил. Когда проснулся. И, пожалуйста, больше не огорчай, – Марта обняла его и поцеловала. – Да и еще кое-что.

– Что же?

– Поскорее набирайся сил. Мне страшновато спать одной…

5

«Брура, Брура, Брура, тебе никогда этого не сделать, – бормотал старик знахарь себе под нос, рассматривая три разноцветных кристалла. – Нужного нет. Вороньего камня нет. И заменить его нечем. Да и с ним вряд ли что получится».

Громкий храп прервал его мысли, и старик сердито покосился на спящего ученика: немой Димус каким-то чудом смог устроиться на узкой скамье возле стены и теперь оглашал комнату-лабораторию раскатистыми руладами. Немудрено: за высокими окнами давно была глубокая ночь.

Брура отхлебнул бодрящего чаю (пил его, чтоб не сморил сон) и еще раз пролистал свои книжицы. Непростые книжицы – старинные, от отца доставшиеся, со страницами из человечьей кожи, из женской, когда-то мягкой и теплой. Именно на такой азарские знахари Круга Семи Камней записывали свои рецепты и формулы. Записывали особыми шифрами (у каждого был свой), чтобы кто-нибудь непосвященный не мог узнать их премудростей. Передавать знания трав и минералов знахарь или знахарка могли лишь своим детям. Когда-то Брура делился всем, что знал, с дочерью. Она делала успехи, особенно хорошо разбиралась в травах и кореньях. Но дочь умерла, и все надежды Бруры погрузились вместе с ней в могилу.

Он долго жил один. Это всегда его тяготило, но под старость одиночество начало язвить все сильней и сильней. И старик взял себе в дом сирот, братьев-близнецов Димуса и Мурина, как бы в ученики. Только обучал он их без особого желания. Так – самым простым и незначительным вещам: как головную или желудочную боли успокаивать, как синяки и бородавки сводить, как раны и болячки всякие заживлять. Более важные секреты старик не хотел отдавать людям чужой крови. «Умрет все вместе со мной, раз уж отобрало у меня небо и жену, и дочку», – решил Брура.