Дорогой сновидений - Суренова Юлиана. Страница 38
"Я не хочу, чтобы из-за меня ты рисковал своей жизнью. Возвращайся".
"Нет. Я пойду с тобой!" — продолжал упрямиться волк.
"Что!?"
Зверь опустил голову, подобрал хвост:
"Прости меня, господин, прости! Я был не вправе так говорить с тобой! Я… Просто… Ты называл меня другом, и… Ты ведь всегда говоришь лишь правду, и я подумал, что так оно и есть…"
"Уж лучше пусть мои слова окажутся ложью, чем ты умрешь из-за их правдивости!"
"Хозяин, я буду рядом, что бы ни случилось. Если ты прогонишь меня, я пойду следом. Ты не сможешь остановить меня, если только не убьешь. Смирись же. Пойми: так нам обоим будет легче — мне защищать тебя, а тебе следить за мной, удерживая от необдуманных поступков. Шамаш, не отказывай мне в праве помогать тебе на земном пути. Это — все, что мне дано в этой жизни, то, ради чего я отказался от своей семьи, своего племени, всего, чем живут мои сородичи".
Колдун качнул головой, не одобряя его выбор:
"Я ждал от тебя иного…"
"Подчинения", — волк понуро наклонил голову, глядя в снег возле своих когтистых лап.
"Понимания".
"Я понимаю. Все понимаю. И то, что движет тобой, и то, что руководит мною. Второе сильнее и потому, идя против твоей воли, рискуя навлечь на себя гнев величайшего из небожителей, я поступаю так, как должен!"
"Что ж, тогда было бы правильнее всего вернуться", — колдун повернулся, вглядываясь в снега пустыни, за которым скрывался караван.
Волк вскинул на него острый взгляд горевших рыжим пламенем глаз. О, как он хотел этого! Однако… Сперва его глаза подернулись задумчивой дымкой, затем вздох сожаления и разочарования вырвался из чуть приоткрытой пасти, когда Хан понял, что все его надежды напрасны:
"Нет, ты не можешь, — мотнув головой, он потер лапой нос, — нельзя поворачиваться. Нужно идти вперед. Даже если этот путь не ведет ни к чему…"
"Все слова, лишь слова…"
"Да, — согласился волк. — Не слово, а дело меняет рисунок мира. Слово отзвучало — и исчезло. Нам пора сойти с этого места и продолжать путь. Но прежде чем делать следующий шаг… Шамаш, позволь мне помочь тебе. Не для тебя — ради себя, чтобы стать частью того узора, который создает новый мир, чтобы у моего племени в нем было будущее", — он смотрел на Шамаша, и в его глазах была мольба.
Колдун задумался, увидев среди образов, проскользнувших перед мысленным взором, нечто такое, что заставило его сердце сжаться от боли. Он начал понимать…
"Хорошо", — Шамаш опустил голову на грудь, с силой стиснул зубы, делая над собой усилие, чтобы прогнать воспоминания о прошлом и будущем прочь. Сейчас было не время для них.
Прошло несколько мгновений, по истечении которых колдун огляделся вокруг, неодобрительно качнув головой, проговорил:
"Недоброе это место. Плохое…"
"Оно не лучше других, — принюхавшись к духу снегов, молвил волк, — но и не хуже. Ты сам говорил, что сейчас возможно все. А, значит, опасность может подстерегать именно там, где ее меньше всего ждешь".
"Все наоборот? — Шамаш усмехнулся. — Мне нравится эта идея. Она означает, что до тех пор, пока меня заботит судьба дорогих мне существ, с ними все будет в порядке".
"У того, кто имеет голову, должен быть и хвост. Если тебя не заботит, что случится с тобой, значит…"
"Ладно, Хан, не продолжай. Оставим этот разговор на потом… Пока же… Пока мы не далеко ушли от каравана, сбегай, предупреди сестру. Пусть на всякий случай посматривает тут за всем. А я попробую соорудить для них какую никакую защиту…"
"А кто позаботится о тебе?"
"Ты".
"Великолепно! Приятно думать, что ты мне настолько доверяешь. Но не слишком ли ты преувеличиваешь мои скромные способности?"
"Хватит ворчать, дружище… Беги. Я дождусь тебя здесь".
"А это не повод отделаться от меня?" — волк с подозрением глянул на него.
"Нет".
"Точно?"
"Я же сказал".
"Я просто хотел убедиться, что ты не передумаешь… — и волк, сорвавшись с места, быстрой золотисто-серой тенью метнулся в сторону горизонта, за которым был караван. — Я мигом. Жди!"
Проводив золотого волка задумчивым взглядом печальных глаз, колдун скрестил руки перед грудью. Окружавшие его со всех сторон просторы снежной пустыни не имели границ, продолжаясь и за линией горизонта, уходя в никуда. От их бесконечности кружилась голова, перехватывало дыхание.
"Где же ты, старый друг? В какой стороне тебя искать? Откликнись! Я понимаю, что ты обижен на меня за то, что я бросил тебя одного в этом мире. И это в благодарность за все, что ты для меня сделал… И все же, подай хотя бы знак, позволь ощутить жар твоего огненного дыхания и по нему, словно отблеску зари, отыскать тебя!"
Но снежная пустыня была нема к его мольбам, оставаясь безучастной в своем ледяном безразличии…
…Хан вернулся так быстро, как только мог. Обежав вокруг стоявшего все на том же на месте колдуна, он замер перед ним с приоткрытой пастью и высунутым языком, переводя дыхание:
"Ну, так мы идем?"
Шамаш несколько мгновений молчал, ничего не говоря в ответ, лишь с сожалением и печалью вглядываясь в бескрайние просторы снегов. Затем он, опустив голову на грудь, провел ладонью по лицу:
"Не знаю, — вздохнув, проговорил он, — я не знаю, куда идти… Вот что, — он повернулся к золотому волку, — позови ее".
"Кого?" — волк застыл недвижим, внимательно глядя на хозяина, чуть наклонив голову на бок.
"Айю. Дракон принес меня в снежную пустыню, а она — ее хозяйка. Может быть, она встречала его…"
Хан хмыкнул, одобрительно мотнув головой. Мысль хозяина понравилась ему, даже очень. Снежный охотник — не равный небожителю. Он не должен судить о путях бога солнца, лишь помогать ему, защищать на дорогах земли, служить верой и правдой. Волк — не советник, он охранник и судья. Госпожа Айя была бы хорошей советницей. Она мудра и осторожна, но…
"Прости, — вспомнив нечто, он мотнул головой, — но, боюсь, это невозможно…"-и он с плохо скрываемым испугом взглянул на хозяина, ожидая дальнейших расспросов и боясь их, зная, что не сможет рассказать то, что было не его тайной.
Однако Шамаш лишь качнул головой. Собственно, его совсем не интересовало, где Айя и что с ней. Важно было совсем иное — она не доступна.
"Как ты думаешь, кто еще может знать о драконе?"
Волк несколько мгновений смотрел на него, раздумывая, затем его взгляд оживился, замерцал, зверь сорвался с места, закрутился на месте, подпрыгнул. "Пошли!" — схватив зубами за руках полушубка, он поспешно потянул Шамаша за собой в снега.
"Куда?"
"К Эрешкигаль. Если кто знает, то она!"
"Но ты же сказал, что дракон жив…" — глаза колдуна сощурились.
"Да, жив, конечно, жив! Просто… Она — великая богиня и Ее помощь неоценима в любом случае… Шамаш, прошу, доверься мне! Прошу тебя! Я сделаю все, чтобы ты не пожалел об этом!"
"Хорошо. Только пусть путь, по которому ты поведешь меня, будет кратчайшим. Чем быстрее мы с тобой вернемся на тропу каравана, тем лучше".
"Так и будет! Так и будет! — волк понесся вперед, так быстро, что летевший над землей колдун с трудом поспевал за ним. — Вот", — уже через несколько мгновений они оказались перед трещиной, чьи широкие края, лишенные снега, краснели в глубоком ожоге — жерле вулкана.
Колдун заглянул внутрь, где в глубине клокотала лава.
"Ты не сможешь идти со мной дальше", — качнул головой он.
"Если ты прикажешь…" — волк держался чуть в стороне от трещины, опасливо поглядывая на поднимавшийся из нее столб пара. Он поскуливал, не в силах до конца скрыть свой страх перед тем, что было за гранью, которую ни ему, ни кому другому из его племени никогда не доводилось переступать.
"Останься здесь. Я скоро вернусь", — сказав это, Шамаш шагнул через край разлома земной коры.
То, что сверху виделось глубоким морем огня, оказалось лишь тонкой полоской окрашенного в пламенные цвета полога, миновав который колдун попал в сад.
Это было удивительное место. Все вокруг: деревья, кусты, прекраснейшие цветы — полнилось силой, жизнью и каким-то особым, внутренним светом, озарявшим все вокруг. И, однако ж, здесь не было ни одного настоящего растения — только камни, принявшее по воле хозяйки сей земли их облик.