Брат-чародей - Горенко Евгения Александровна. Страница 33

— Да что с тобой сегодня?

— Я думала… — потирая ушибленное запястье, начала Легина — и замолчала, опустив глаза.

— Ты думала, что я буду тебя ругать, да? — и, не ожидая ответа от опять начавшей насупливаться девочки, лорд Станцель тут же продолжил. — Нет. Не буду… Когда поживёшь с моё, то начинаешь понимать… Всему в жизни должно найтись место — и шалостям, и безделью. И трудолюбие — которым мы, ренийцы, по праву гордимся — наше трудолюбие вовсе не означает пытаться переделать всё, до чего только могут дотянуться руки… Я хотел поговорить с тобой о другом. (Принцесса, наконец, расслабилась и отпустила ушибленную руку.) Ты мне лучше расскажи, зачем тебе сдались чародеи?… Э-э, королевишна, вот эту свою невинную рожицу ты прибереги для маэстро Теведдина, когда он опять обнаружит Рыжика у тебя под партой.

Легина прыснула в ладошку. Лёд был сломлен…

…Захлопотанный секретарь несколько раз заглядывал в кабинет, пытаясь напомнить своему хозяину, что его ждут неотложные дела и важные посетители, но тот только отмахивался от его неуёмной деловитости. Старик и девочка уже давно так хорошо не проводили вместе время. Разобравшись с причинами неожиданного интереса Легины к чародеям — она, видишь ли, решила, что полученные у них знания и умения помогут ей стать великой королевой (лорд Станцель одобряюще кивал её доводам, оставив при себе соображение, что эта мысль пришла к ней в голову после чтения сказок о И-Лауне и что главной её целью было всё же не позволить отцу лишить её короны) — они незаметно для себя перешли к обсуждению подвигов королей-охотников, даже поспорив о том, кто из них был самым смелым; потом лорд Станцель рассказал девочке о своём скромном участии в военно-морской экспедиции, ещё во времена его далёкой молодости, и даже сумел вспомнить (а может, и придумать) несколько доселе неизвестных его собеседнице деталей. Та в ответ похвасталась настоящей коровой, которую ей удалось прошлым летом покормить хлебом с руки — у неё был такой огромный и шершавый язык, честно! — а также выбитым у Ригера разрешением учиться верховой езде. Лорд Станцель насторожился, услышав слово «выбила», и мягко порасспросил её о деталях этого увенчавшегося успехом процесса. Пока она с невинной гордостью делилась ими, он пару раз обречённо вздохнул — а потом ещё более мягко попросил её не беспокоить сейчас отца просьбами об ученичестве у чародеев. Эта её новая идея очень хороша, но лучше он сам поговорит об этом с королём.

Легина легко согласилась…

Лорд Станцель выполнил данное принцессе обещание. И дело было даже не в том, что он дал ей слово; дело было в том, что чем больше он раздумывал над её желанием, показавшимся ему сначала нелепым, тем более стоящим и разумным оно ему казалось.

Круг ренийских чародеев испокон веков был государством в государстве. Нет, конечно, нельзя было сказать, что они не подчинялись законам страны и воле монарха. Скорее, они были им просто не подвластны. Вмешательство чародеев в принятие политических решений было редким и практически всегда незначительным — но когда они сказали отцу Ригера передать корону сыну, он беспрекословно подчинился их воле… Лорд Станцель в стотысячный раз попытался представить себе, что именно тогда сказали чародеи властолюбивому и неглупому, как и почти все в его роду, Стиппину, что он так легко отдал трон, перешедший ему по полному и неоспоримому праву Первой Королевской Крови…

Поймав себя на этих бесплодных фантазиях, мажордом вернулся к главной нити размышлений.

У чародеев была сила. Непонятная, непредсказуемая, необычная. Они всегда знали, засушливый предстоит год или дождливый. Те гвардейцы, которых они, походя, рекомендовали произвести в капитаны, через десяток лет заслуженно становились генералами, почти не имевшими в своём послужном списке боевых поражений. Они обладали фантастическим даром оказываться в нужное время в нужном месте. Они… Так почему бы одному из ренийских монархов не заполучить такие возможности в своё распоряжение? Ведь совсем не исключено, что Ригеру-таки придётся передать право наследства на трон Легине. Или…

Тут мажордому пришлось приложить почти физическое усилие, чтобы не продолжить размышление в направлении "или она его сама возьмёт". Не дело ему, помощнику и правой руке трёх ренийских монархов, думать такие неверноподданнические мысли. Он нарочито вздохнул. Эх, Легина, Легина…

А что, если она окажется неспособной к чародейству?…

Что ж, это не исключено… Но даже и так её затея будет иметь смысл. Даже если чародеи не передадут ей свои силы и знания, она хотя бы разберётся, в чём они состоят. И не будет чувствовать себя такой беспомощной и беззащитной перед Кругом, как её отец.

Несколько дней лорд Станцель раздумывал над тем, в какую форму облачить предстоящую с королём беседу. То, что она будет весьма непростой, старик и не сомневался. И чтобы упрочить свои позиции в ней, он решил основательно подготовиться к разговору, выяснив всё, что касалось условий нынешнего ученичества у чародеев.

И вот, в первый по-настоящему тёплый и солнечный весенний день мажордом без особой помпы подъехал к университетским воротам, где его уже ждал декан. Старики сдержанно поприветствовали друг друга: трещина, возникшая между ними во время того разговора, так и не затянулась. Лорд Станцель сразу приступил к делу, без недомолвок объяснил Хартвалю цель своего появления здесь, попросил ему показать классы, в которых занимаются ученики чародеев, их самих, а также рассказать о них всё, что он знает.

Если декан и удивился тому, что особа чистой королевской крови возжелала присоединиться к разношёрстной компании учеников чародеев, то на его умении быстро ориентироваться в ситуации это никак не повлияло.

— Я так понимаю, в твои намерения не входит привлекать внимание к себе и своей миссии? — отрывисто уточнил он у мажордома сразу после того, как тот лаконично ввел его в курс дела.

— Да, так было бы лучше.

— Тогда идём, — не дожидаясь ответа, он целеустремлённо зашагал куда-то вглубь территории. Безлюдными тропинками старики дошли до стоявшего на отшибе приземистого здания с обветшалыми стенами цвета отвалившейся побелки, зашли в затхлое помещёние и скрипучей деревянной лестницей поднялись на второй этаж.

— Здесь, — декан толкнул дощатую дверь и ввёл своего спутника с просторную комнату. Мебели (по крайней мере, целой), в ней почти не было, а воздух был ещё более спёртым.

— Э-э… — растерянно протянул мажордом.

Впервые за всё время их встречи Хартваль улыбнулся.

— И вовсе не «э-э». Они не учатся в этих классах. Здесь вообще никто не учится. Так, старое, почти заброшенное здание… Вот куда я тебя привёл, — он указал взглядом в сторону узких окон. — Они при первой же возможности переносят свои занятия под открытое небо. И идут либо в парк, либо сюда. (Хартваль ткнул пальцем в сторону каменистой площадки за окном). Сегодня тепло. А земля ещё не просохла. Скорее всего, они появятся здесь.

Лорд Станцель задумчиво кивнул и стал бесцельно-внимательно разглядывать пустынный пейзаж за коричневыми от грязи стёклами.

— Впрочем, если ты хочешь, мы можем пойти ко мне. И я вызову их всех, по отдельности или всем скопом.

— Нет, право, не стоит. Давай лучше подождём.

Не говоря ни слова, декан вышел из комнаты, но вскоре вернулся, волоча за собой две табуретки. Лорд Станцель поспешил к нему. И пока они сбивчиво препирались, позволительно ли гостю помогать хозяину таскать тяжести, а также расставляли колченогих инвалидов, с улицы послышался смех и тот особый шум, который бывает только от компании молодых, хорошо знающих друг друга людей. Старики как по команде подняли головы.

Вид за окном резко изменился. На той самой площадке появилась и уже рассредоточивалась приличная по размеру группа школяров.

— О! Я и не знал, что их так много!

— Нет, здесь, в основном, студенты-лекари. Так заведено, что они заканчивают курс своего обучения практикой у чародеев. А собственных учеников у них сейчас только шесть человек. Вон, видишь, в зеленом…