Дракон по имени Малыш - Ханами Тая Владимировна. Страница 17
Козел целомудренно чмокнул меня в щечку. Это было… так божественно.
Послышался звук распиливаемого дерева. Пахнуло техногенной магией. На пол посыпались опилки. Забарабанили обломки лианы. Дверь мало что не слетела с петель.
– Куда это ты запропастилась? - Сумрачно осведомился друг сердца. - Что это у тебя за компания?
– Это - Козел.
Пан наклонил голову.
– Илья, - ошалело произнес металлист.
– И этот - не мой, вздохнул сатир. - Ладно, ребята. Пошел я. Потрачу вечер на что-нибудь более сговорчивое, - кивнул он в сторону Мягкофразова.
Тело исчезло.
Цок-цок. Цок-цок-цок…
На парте дымились ароматным паром две чашки чая.
– Тебя нельзя ни на секунду оставить без присмотра! - Вопиюще-менторским тоном заявил боевой друг и товарищ. - Кто это был?
– Козел.
Илья нетерпеливо мотнул головой.
– Другой, без сознания.
– Местный профессор. Тот самый, который приставал к студентке.
На лице металлиста отобразилось понимание. Сменилось злорадной усмешкой. И, наконец, озабоченностью:
– А это кто?
– Это технарь. Тот самый. Второй.
– А почему он спит? Тоже руки распускал? - В голосе товарища прорезались угрожающие нотки.
Я поспешила опровергнуть предположение:
– Нет-нет. Просто он чуть было в то же измерение, что и ты, не угодил.
– Ты за ним туда ходила? - Немедленно напрягся Илья.
Вот как? Понятно! Мой удел - вытаскивать из неприятностей исключительно твою задницу. А еще… Что-то в тебе не то… Ага! Амулет, не позволяющий прослушивать мысли. И что-то еще - и именно оно не позволило мне ответить язвительно:
– Не ходила. Он не успел угодить в портал.
– То есть как?
– Садись. Бери чашку с чаем. Он о-очень вкусный, кстати. Слушай.
Это будет долгий рассказ…
О безумном, могущим оказаться плачевным чаепитии. Но не ставшим таковым.
– Но почему не через начальство? - Задал вопрос Илья по окончании продолжительного рассказа.
Я пожала плечами. Признаться, мне и самой было интересно, почему это Борис Иванович не присутствовал при "разъяснении задания". Может, это была проверка на вшивость: угожу я в портал, или нет? А если "да"? Кто бы мою задницу из рая вытаскивал?
– Я.
– Чаю? - Признаться, я практически не удивилась появлению начальства.
– Располагайтесь поудобнее, - покачал головой волхв. - Сейчас будет ужин, а чай попьем позже.
С этими словами Борис Иванович принялся расстилать скатерть-самобранку на учительском столе - единственной относительно большой и по-настоящему ровной поверхности в аудитории.
– Сегодня Гоша готовил чудные телячьи отбивные, - с довольным видом оглядел он результат своего труда. - Грозился уйти к более благодарному хозяину, если я не воздам должное его стряпне. Так что, выручайте.
– Поголодать сегодня, что ли? - Как-то невесело почесал маковку металлист. - Зато потом у меня будет свой домовой!
– Из Заповедника выгоню.
– Это уже серьезно. Придется кушать. - Он шутил, но в его тоне совсем не было радости.
Как будто друг сердца переживал что-то очень болезненное, но держался, не выдавал свои чувства вовне. Впрочем, не только у него одного было сумрачное настроение - я так и отошла после разговора с Мягкофразовым. Да и внезапное появление начальства не располагало к веселью.
– Не дуйся, Лиса, - почувствовал волхв мое состояние.
– Буду.
– Ну сама посуди, как мне тебя еще к самостоятельности приучать?
Не знаю. Наверное, этот способ был, действительно, самым правильным. Коротким. Бездушным и бесповоротным, как и тот враг, с которым нам периодически приходилось иметь дело.
– И что, Судья знал? Что вы здесь?
Волхв пожал плечами:
– Кто его разберет? Наверное, знал.
– А кто это, кстати? Божество?
Борис Иванович отрицательно покачал головой:
– Великого Алхимика помнишь?
Такое не забудешь!
– А кто у него гостей незваных на вшивость проверял, не забыла?
– Неужели этот Судья - болванчик? - Припомнила я цилиндрик, плачущий золотыми слезами. Послушное такое существо, и очень-очень страшное в своем послушании.
– Да. "Судья", как ты выражаешься, тоже болванчик. В некотором роде.
Понятно. Взывать к чувству сострадания этого субъекта было совершенно бесполезно. А, признаться, так хотелось:
– Но он говорил так, как будто его заботит чистота его измерения.
– Не знаю, Лиса. Вполне возможно, ему не все равно, в каких условиях работать. Но, скорее всего, его устами говорил его же создатель. Давайте кушать, что ли?
Отбивные были, и впрямь, выше всяких похвал. Сочные и мягкие, большие, в меру перченые. Я расправилась со своей порцией, и попросила добавки. Возможно, мне показалось, но волхв остался доволен моим аппетитом.
И, вообще, он был доволен жизнью - ударился вон в воспоминания времен далекой юности. О дивной планетке, населенной злобно-разумными дикобразами, где он провел целую ночь на спор. С Терентием, кем же еще? В тот раз еще молодое начальство осталось в двойном выигрыше: и в головоломные дикообразьи карты играть научилось, и последнюю бочку славного меда с Валаама увело.
Казалось, начав, волхв, не смог остановиться. Живописал холодными словами мир, в котором кроме льда, ничего не было. Зато (какой-то могущественной редиской) был поставлен хитроумный механизм, не позволяющий случайным гостям покидать прохладную планетку. Молодого волхва Борилия уж и оплакать успели, а он спустя месяц после "похорон" объявился. Голодный, холодный…
Борис Иванович вспоминал. О мирах, населенных людоедами, о мирах, населенных красивейшими растениями и бабочками, о мирах, не населенных вообще, а таковых было великое множество. Они вызывали чувство грусти и одиночества. Иногда - чувство благодарности судьбе за то, что не довелось родиться в таком испоганенном месте.
Я слушала начальство, открыв рот - от моего поганого настроения не осталось и следа. И только металлист был задумчив. Не будоражили его воображения ни далекие миры, ни курьезные приключения начальства. Наконец, волхв не выдержал:
– Илья? - Перешел он от воспоминаний юности к отеческому тону. - Что случилось?
Ничего потрясающего воображения не случилось. Отец был чуть ли не при смерти. Инфаркт. Стас, давний друг отца, звонил два часа назад.
– Мне очень жаль…
– И мне. Держись.
– Да, что там говорить. Держусь. Можно, я отлучусь на… На сутки?
– Конечно, иди! Только к друидам сперва заверни, возьми Мишку Лаврентьева, он на инфарктах собаку съел. Давай ПТ, кнопки настрою.
Он ушел. В том месте, где он скрылся, уже мгновение спустя зеленела стена физфаковской аудитории.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем я заговорила:
– Хороший человек Олег Евгеньевич… Дай бог, чтобы все было хорошо.
– Все там будем.
Оптимистично.
– Есть все шансы, Лиса. Есть все шансы.
– Это вы о задании от Судьи?
– О нем, - побарабанил пальцами по преподавательскому столу волхв. Свернул скатерку. - Вот что. Пойдем.
– Куда?
Волхв, не ответив, подтянул к себе спящего мага, а мгновение спустя мы стояли посреди общажной восьмиметровой комнаты на девятом этаже. Только тут потолки были высотой не в три метра, а существенно выше, что и позволяло местным умельцам устраивать на них антресоли. Иногда из гладких металлических планок, здесь - из занозистых не струганных досок. С верхнего "этажа" несло водочным перегаром, а по "нижнему" были разбросаны комплектующие. Много комплектующих. Тут же стояли гудящие компьютеры. Не гудящие компьютеры. Разобранные, собранные, собранные наполовину…
– Ой.
– Подготовь ему место, пожалуйста.
Я, кивнув, расчистила кровать - запихала самые крупные железки под оную. Технарь вытянулся во весь свой нехилый рост, кудри разметались по несвежей наволочке.
Волхв критически наблюдал за моими действиями:
– Минут через пятнадцать он очнется. Кстати, у тебя есть догадки? - Кивнул он в сторону "студента".