Скорбь Гвиннеда - Куртц Кэтрин Ирен. Страница 30

— Клевером?

Недоверчиво косясь на мать, Тиег приподнялся на постели и вытянул шею, чтобы получше разглядеть кувшин в руках Ивейн.

— Вкусный?

— Да, очень. Хочешь понюхать, как приятно пахнет?

С этими словами, она убрала пробку и придвинула кувшин ему под нос, очень надеясь, что он сделает глубокий вдох. Так и случилось. Мальчик поднял на мать вмиг затуманившиеся глаза.

— Мм-м, правда, вкусно.

— Вдохни еще раз, как следует, — прошептала она, сама стараясь не дышать. Ей пришлось другой рукой поддержать его за спину и подставить кувшин к самому лицу, чтобы он точно успел вдохнуть еще пару раз, прежде чем пары снадобья выветрятся окончательно.

Наконец он обмяк у нее на руках, глаза закатились, и лишь тогда Ивейн заткнула кувшин пробкой и смогла перевести дух. Оставив первое лекарство, она взяла в руки синюю склянку. Кровь стучала у нее в висках — но было ли то действие сонного снадобья, или просто волнение, она не могла бы сказать; впрочем, стоило распахнуть дверь, и тут же стало полегче. Не дожидаясь, пока Тиег придет в себя, она заставила его выпить содержимое синей склянки.

Дрожащими руками она заткнула пузырек и поставила его рядом с кувшином. У нее не было опасений по поводу действия лекарства: она часто видела, как Райс применял эти два снадобья точно таким же образом, особенно, когда имел дело с детьми, которые крайне недоверчиво относятся ко всевозможным лекарским назначениям, увы, лишенная своих способностей Дерини, она не могла стереть из памяти Тиега свой обман, как это сделал бы Райс, однако этим можно будет заняться, как только Тавис вернет ее дар… либо, если это невозможно, то Тавис сам позаботится о Тиеге.

С самого первого мгновения мысль эта не переставала тревожить Ивейн — и даже больше из-за сына, чем из-за себя самой. Потому что если Тавис не справится — и Сильвен тоже, — то им придется копаться в сознании Тиега, чтобы вызвать к жизни его способности. И даже если будет риск повредить Тиегу, она знала, что они все равно пойдут на это, ибо Ивейн представляет для них ценность куда большую, чем необученный ребенок. А она, лишенная своих способностей, ничем не сможет им помешать. Теперь даже мысль о том, что Тиега могут использовать в замыслах Ревана, казалась не столь ужасной, как все это.

Но, может статься, она тревожится на пустом месте. И в любом случае, тянуть бесполезно. Пытаясь ни о чем не думать, чтобы не рвать себе сердце понапрасну, Ивейн подхватила на руки спящего сына, завернула его в меховое покрывало и направилась к часовне. Там, должно быть, уже все гадают, где же она подевалась. Оставалось лишь надеяться, что они успели уже рассказать Сильвену все необходимое, и теперь он тоже сможет помочь.

Новый Целитель был в сознании, но вид у него был смятенный и потрясенный. Сгорбившись, он сидел на каменной скамье у южной стены часовни, неподалеку от усыпальницы Райса. Он уже снял заляпанное кровью одеяние Целителя и надел черную монашескую рясу с капюшоном. По обе стороны от Сильвена сидели Тавис и Грегори, держа того за запястья.

Что касается Джорема с Джессом, то они расположились напротив, подтянув поближе деревянную скамью. Оба поднялись, завидел женщину, но вид у брата был укоризненный: он явно пенял Ивейн на ее опоздание. Однако, разглядев ее ношу, оба кинулись к ней навстречу.

— Что случилось? — воскликнул Джорем. Они с Джессом попытались забрать у нее спящего ребенка, однако Ивейн яростно затрясла головой. — Что такое? Тиег болен? Зачем тебе понадобилось тащить его сюда?

— Посмотри на мои защиты, и сам поймешь. — Ивейн слабо улыбнулась, когда брат послушался — и отшатнулся, потрясенный. Такое же изумление отразилось на лицах Джесса и всех остальных.

— Ради Тиега, и ради себя самой, я искренне уповаю, что Тавис сумеет все исправить, — продолжила она, за легким тоном пытаясь скрыть тревогу. Не сводя глаз с молодого Целителя, она шагнула к нему… все еще страшась в душе, что он не сумеет исправить содеянное Тиегом. — Чем бы дело ни кончилось, Тавис, Тиегу нужно будет установить глубинную защиту, чтобы он никогда больше не смог случайно добраться до этой своей способности — потому что вернуть все на место он пока не в состоянии. Мне остается лишь молиться, что важно само действие, а не тот, кто его производит… но ведь мы же не знаем этого наверняка, не так ли?

По их испуганным лицам она вмиг поняла, что такая возможность никому прежде в голову не приходила. Сделав еще шаг, Ивейн вдруг споткнулась, и лишь тогда позволила Джессу забрать у нее Тиега; тот постарался поудобнее уложить мальчика на полу и сам сел рядом.

— Грегори, пусть там отец Аврелиан сменит Кверона у ложа Анселя, а Кверона срочно позовите сюда, — велел Тавис, понемногу, ласковой приливной волной принимаясь нагнетать спокойствие в сознание Ивейн. — Конечно, сам он не способен блокировать, но хорошо изучил этот дар, пожалуй, даже лучше меня самого. Ивейн, расслабьтесь, пожалуйста, теперь это наша забота, а не ваша. Я даже и пытаться пока не буду разблокировать вас, мне только хочется посмотреть, что именно сотворил Тиег. Закройте глаза.

Она слышала, как ушел Грегори, но ей было все равно. Со вздохом она опустилась на скамью рядом с Джоремом, и брат обнял ее за плечи. Сбоку присел Тавис.

— А теперь мысленно вернитесь к тому, что случилось, и представьте себе все как можно яснее. — Тавис осторожно коснулся ее виска, убрав прядь волос за ухо, а покалеченной рукой уверенно притронулся к шее. — Вот так, все по порядку. Чтобы мне не пришлось впустую рыться в ваших воспоминаниях. И не волнуйтесь, что пришлось усыпить Тиега. Это было самое разумное в таких обстоятельствах.

Слегка успокоившись, Ивейн расслабилась и лишь чуть слышно застонала, когда Тавис перешел с уровня сознательного на более глубокий, куда страх не имел доступа и не ощущалось течение времени.

Придя в себя, первое, что Ивейн почувствовала, это что усталость ушла, — зато все ее способности вернулись, как прежде. С небывалым облегчением она наскоро проделала все привычные упражнения, которые Дерини осваивают в самом начале обучения, и убедилась, что все в полном порядке.

— О, слава Богу! — выдохнула она и с благодарностью взглянула на Тависа. — И спасибо тебе. Я так боялась, что убрать блок может лишь тот, кто его поставил…

С лукавой усмешкой Тавис покосился на виновника переполоха, мирно дремлющего в меховом покрывале на руках у Джесса.

— К счастью, ложная тревога… однако вы верно оценили другую опасность. Если бы ему удалось задеть также меня и Сильвена…

Быстрым движением, прежде чем Ивейн успела что-то сказать, он нагнулся и взял мальчика за запястье. Джесс не шевельнулся.

— Но об этом нам можно больше не тревожиться, верно? — Тавис приподнял брови. — Он не сможет никого блокировать — равно как и исцелять, или иным образом проявлять свой дар, пока я или Сильвен не позволит ему это… А мы снимем свой блок, после того как вы установите ему надежные зашиты — я правильно понял, что вы бы предпочли заняться этим сами?

Совершенно верно… и Ивейн тут же сделала это, за считанные секунды, ибо защиты, призванные помешать маленьким Дерини причинить вред себе и окружающим, были давно разработаны и знакомы ей. Тавис был прав, поставив блок до той поры, Ивейн полностью поддерживала это решение.

Покончив с защитами, она получше закутала Тиега в покрывало и вновь опустилась на скамью, испустив вздох облегчения. Грегори тем временем вернулся с Квероном, и оба сели по бокам от Сильвена, который по-прежнему не пришел в себя от происходящего. Кверон сочувственно и понимающе улыбнулся Ивейн: видимо, Грегори успел рассказать ему всю историю; и она расслабилась настолько, что даже позволила себе зевнуть — Ивейн подавляла это желание с того самого момента, как пришла в себя.

— Ну вот, по крайней мере, эту проблему с Тиегом мы решили, — заметила она со смешком. К ней уже вернулось привычное спокойствие и уравновешенность. — Тавис, можешь разблокировать моего ужасного отпрыска, когда пожелаешь — хоть через год, если думаешь, что урок пойдет ему на пользу.