Чудес не бывает - Жаков Лев Захарович. Страница 5

Девушки за моей спиной сдвинулись в защитную позицию.

Однако, кажется, никто не отличался неосмотрительностью. Кривой (хозяин?) поклонился нам вежливо, с улыбочкой. Улыбочка, правда, я вам скажу…

–Комнату для меня и моих друзей-студентов, - приказал Винес. Я искоса глянул на него… и что-то как будто хрустнуло внутри. О Мирэне, неужели?… Винес в единый миг стал другим!

Кривой понимающе подмигнул:

–Второй номер, как всегда, молодой господин!

Винес кивнул и повел нас к темной лестнице, которую я не сразу разглядел в дальней части темного и задымленного помещения. Я шел последним, прикрывая девушек, поэтому плохо видел Подлизу. Но различал его контур, посадку головы, характерную легкую походку… Мирэне, такую знакомую! Как же я не замечал целых четыре года! "Хотя нет, он изменился здесь, - сообразил я. - Почему здесь?"

Я стал наблюдать за ним. Это было нелегко, я ведь привык полагаться не на зрительный образ, а на чувства, эмоции, идущие изнутри. Здесь же приходилось сравнивать внешние проявления характера, не только сходство лиц, но и мимики, и жестов.

Комната, в которую нас привел Винес, не отличалась роскошью, обставлена она была просто: большой, крепкий прямоугольный стол, кресла вокруг, ободранный буфет в углу да сундук под окном. Однако, войдя, я сразу почувствовал: хорошая защитная магия! Комната прошита ею насквозь, меня даже восхитило мастерство исполнителя, я оценил, как знаток и специалист.

С тоской я следил за действиями Винеса и видел его заново. Исчезли настороженность, осторожность в движениях, вечная насупленность, спина распрямилась, движения приобрели размашистость и уверенность, даже, я бы сказал, убежденность в себе. Отодвигал кресла девушкам он совершенно как отец, с той же элегантной холодной отчужденностью, только смотрел мягче. Так вот откуда злоба и ненависть! Поразительная и пугающая разгадка!

Мы расселись за голым столом.

Линда наконец явила нам свою волшебную колоду, о которой столько рассказывала еще перед отъездом на каникулы, обещая познакомить нас с наследственной "забавой" мирандольских магов.

–Игра требует умения владеть собой. Впрочем, необязательно, если вам нечего скрывать. Так, я сдаю…

Карты были старые, но не потрепанные, только уголки распушились кое-где. А так - совершенно обычные карты.

Поймав мой взгляд, Линда сказала:

–Особые приметы не ищите, обычным путем здесь не смухлюешь. Запоминать загнутые уголки не советую. Сейчас поймете, почему. Итак, у каждого на руках по семь карт. Возьмите их и посмотрите.

Кажется, она надеялась на какой-то эффект. Пожав плечами, я взял, вслед за остальными, свои карты.

Только выработанная привычка к внешнему спокойствию позволила мне не выдать моего изумления. С виду ну ничем не примечательные карты. Стандартного размера, на красном фоне два поля, одно, верхнее, чуть побольше, на нем - картинка, на нижнем - какие-то надписи на древнемагическом. Но что на них было изображено! Вернее, кто!

На меня смотрели "Мирэн" (так вот ты какой!), "Высший Маг", "Арбин", два улыбчивых солнышка, полускрытых бледными тучками… Седьмым был Эмир с надписью "Отец". Очень хочется верить, что я не побледнел, увидев это. Не хватало еще, чтобы Винес узнал! Да еще теперь, когда я сам узнал о нем то же самое. Интересно, вдруг пришло мне в голову, а у него есть такая карта? Я с интересом глянул на остальных.

Излучая азарт и радость, Линда смотрела на то, как мы изучаем собственные карты. Принцесса склонилась над своими картами, и рыжие ее кудряшки скрыли лицо и глаза. Случайно ли? - задумался я. Какой невинный жест, но непроизвольную реакцию скроет. Дворцовые хитрости?

Винес, перебирая карты, то усмехался, то хмурился. Есть ли у него "Отец"? Я попробовал вслушаться…

–Юхас, ты готов слушать? - дошел до меня Линдин голос. - Запомните, ваши карты - только ваши. - Она взяла с положенной в центр стола рубашкой вверх колоды верхнюю карту и продемонстрировала нам. Карта была девственно чиста. - Видите? Они проявляются только у вас в руках. Опытные игроки умеют влиять на изображения, а у начинающих обычно проявляются важные для него моменты, люди, звери, птицы, растения, вещи… Все что угодно! Карты бывают разные, посмотрите на надписи. - Мы посмотрели. - Есть карты-воины, есть карты-магия. Что карта способна делать, написано под картинкой. У воинов прописаны очки атаки и защиты, они влияют на ход битвы, магия бывает разной, она может действовать всегда или один ход, может помогать своим или мешать противнику, в общем, по ходу станет ясно. Прекрасный способ выяснения отношений, между прочим!

Винес как-то сомнительно хмыкнул, глядя в карты, как мне показалось, с напряжением. Оле задумчиво водила по картинкам пальцем, одна Линда была спокойна, как штиль.

–У вас есть карты магии, посмотрите на них, - сказала она. - У всех свои. Они нужны, чтобы колдовать. За один ход вы можете выложить одну "магию" и одного воина не выше второго уровня. За каждого второго воина или воина выше уровнем надо платить магией. Ходим под игрока напротив. У каждого есть ход. Сначала выкладывается одна "магия", потом, если есть, воин первого-второго уровней. Более высоких уровней - насколько хватает магии. Или же можно за эту магию наложить волшебство. Потом наступает фаза битвы. Можно напасть воином, можно не нападать, если не хочется. Игрок напротив может защищаться, а может и не защищаться. В первый ход не нападают. Воин, который нападал, не может защищаться в этот же ход, помните об этом. Пока что все понятно?

–Кхе-кхе, - сказала Оле задумчиво.

–Ничего, поймете по ходу игры. В начале каждого хода берем по одной карте из колоды. Убитые карты сбрасываем куда-нибудь на край. Использованные карты, то есть использованная в этот ход магия, нападавшие воины - засвечиваются.

–Как это? - уточнил Виннес.

–Тускнеют на время, на ход, чтобы было видно, что они не могут в этот ход играть. В начале хода возвращаются в нормальное состояние. Чтобы никто не забыл случайно, что уже играл этой картой. Когда игра пойдет в полную силу, много магии, воинов, можно запутаться. - Она объясняла так, будто считала Винеса способным забыть что-то, когда речь идет о победе. Или она предполагает, что он шулер? - вдруг подумалось мне. Занятная мысль!