Снисхождение (СИ) - Васильев Андрей. Страница 33

Уже в кухне, глядя на едящего меня, Вика сообщила.

– Вот еще что забыла. Мамонт увольняется.

– Да ты что! – чуть не поперхнулся я – Мамонт? Сам?

– Сам – явно не поняла меня Вика – Я же говорю – он увольняется.

– Вик, не тупи – я положил вилку и нож на стол – Бывает, что человек уходит, а бывает, что его «ушли». Здесь что имеет место быть?

– Без понятия – Вика, как мне показалась, изрядно удивилась подобной реакции с моей стороны – Мне про это Шелестова рассказала, она курила с девчонками из редакции, те ей про это и поведали. Вроде как сам, но так это или нет на самом деле – не поручусь.

– Плохо – сказал ей я – Жалко старика.

Мамонт был сварлив, громогласен, корыстолюбив и невероятно авторитарен, но меня это никогда не пугало и от него не отталкивало. При всех своих недостатках и слабостях он всегда был на стороне сотрудников и в глубине души нас любил. Да и не в глубине – тоже.

Лично я был ему признателен за многое, и в первую очередь за то, что некогда он взял меня на работу, плюнув на тот факт, что я ничего тогда не знал и не умел. Если бы не он, не стал бы я тем, кем стал. Нет, как журналист я из себя почти ничего не представляю – один из тысяч обычных писак, но кабы не Мамонт, то я и таким бы не стал.

– В понедельник с тобой поеду – сообщил я Вике, снова берясь за столовые приборы – Надо с ним поговорить.

– Зачем? – удивленно пожала плечами она – Уходит – и уходит. Может, у него пенсионный возраст подошел, может, он решил просто на покой отправиться. Ну, в парках сидеть, в шахматы играть, что там еще пенсионеры делают?

– Может и так – признал я – Но я сам хочу все узнать. Да и потом – чего дома сидеть? Скучно же.

– И то – Вика покивала – Лучше в редакции побудь, чем в этой игре сутками торчать. Небось, все выходные тоже в ней будешь куковать?

– Фиг – помахал вилкой я – Точнее – пол-фиги. Про воскресенье не скажу, но завтра я собираюсь посвятить тебе. В кино пойдем.

– Да кто нас в кино отпустит? – невесело спросила Вика.

– Так ты сама говорила – тут кинозал где-то есть, для своих – напомнил ей я – Вот в него и пойдем. Может, там даже попкорн продают. Я его не люблю, он на зубах скрипит, но традиция, однако.

– Тооочно! – Вика захлопала в ладоши – Я про него и забыла! А потом пойдем в кафе, будем пирожные есть! Эклеры и «картошку».

– Слабая замена фаст-фуду, после кино хорошо крылышек навернуть под картошечку- «фри», если уж мы о студенческих забавах заговорили – критично заметил я – Но – хорошо, пусть будет так.

И все вышло очень и очень здорово. Кинотеатр тут на самом деле обнаружился, на третьем этаже – маленький зальчик на сорок мест, но зато оборудованный по последнему слову техники. И с очень приличным репертуаром.

В кафе мы тоже сходили, где крайне душевно посидели.

А вечером плюнули на предупреждения Жанны. Елки-то-палки, один раз живем. И в нашем конкретном случае есть еще и неизвестность со сроком этой жизни. В моем – так точно. Если сегодня ничего от бытия не возьмешь, завтра такого шанса может и не быть.

И, что следует отметить, все это мое подвижничество оказала благодатное воздействие на Вику, по крайней мере когда я полез в воскресенье в капсулу она ничегошеньки мне по этому поводу не сказала. Да оно и не странно – к ней в гости пришла привычно сонная в это время дня Генриетта и они сейчас в две ложки препарировали очередную банку варенья из наших нескончаемых запасов.

Ведь вот что примечательно – мы эти банки и раздавали, и сами ели, а они все не кончаются. Может, тетя Света втихаря сюда приезжает и пополняет наши запасы?

Но все это вылетело из моей головы, как только я оказался в Агбердине. Какое варенье, о чем я!

Город был забит народом до предела – горцы, игроки всех мастей, рыцари Ордена, невесть чего тут делающие, я приметил даже мелькнувшую в толпе черную рясу, которая несомненно принадлежала одному из бухгалтеров брата Юра. Это и неудивительно – он подобное мероприятие не пропустит, оно на все сто процентов в зоне его интересов.

– Н-на редкость шумно т-тут нынче – раздалось у меня за спиной и от неожиданности я даже подпрыгнул.

Ну вот что такое! Почему они всегда подходят сзади, что за голливудские шаблоны? И еще – помяни черта. Хотя – если совсем честно, то я соскучился по этому невысокому человеку с умными глазами и сединой в волосах.

– Так мероприятие – повернулся я к казначею Ордена Плачущей богини – Знаковое.

– И это п-плохо – с недовольством оглядел толпу брат Юр – С-серьезные решения приним-маются в тишине, а не в таком г-гвалте.

– Так гвалт – тут, а решения – вон там – я показал на здание, в котором давным-давно доказывал бейрону Фергюсу что я в самом деле есть я.

– Н-не знаю – брат Юр покачал головой – Н-не уверен, что на с-совет не проникнут лишние люди. Г-горцы вообще, знаешь ли, отличаются редкостным неб-благоразумием и рас-схлябанностью. Да, мы же не поз-здоровались. Х-хейген, рад тебя видеть. Совсем т-ты меня забыл.

– Как можно – возмутился я – Просто дела, дела…

– П-понимаю – тактично ответил брат Юр, но явно остался при своем мнении.

– Ура, ты пришел! – с небес на меня свалилась Трень-Брень, подтверждая мое мнение о том, что она явно «кара господня» – Тут такое! Здрасьте, дядя Юр.

– Добрый день – к моему великому удивлению, брат Юр улыбнулся, глядя на фею, притом – искренне – Т-ты все хорошеешь, дев-вочка. Скоро совсем в-взрослая будешь.

– Это да – вздохнула фея – И старая. Не знаю – есть ли жизнь после двадцати пяти лет? По-моему – нет. Все, что после них остается – русские сериалы и кулинарные шоу. И – все.

– Ничего не п-понял, но заранее не сог-гласен – брат Юр продолжал улыбаться – Н-напомни мне потом, я п-познакомлю тебя с княгиней Ан-ной, нашей общей с т-твоим отцом знакомой. Она тебе м-много чего по этому п-поводу может порассказать. Но это – п-потом. Сейчас нам, пож-жалуй что и пора.

И то – у здания, где должен был проходить совет кланов кипение толпы достигло предела, а значит – надо было поспешать. Опаздывать не хотелось, а внутрь еще надо было попасть, и в свете текущих событий это было не самое простое дело.

Глава девятая

из которой следует, что в большинстве своем люди управляемы и агрессивны

– Н-нет, туда мы не п-пойдем – брат Юр неодобрительно посмотрел на галдящее скопление народа – Т-там нас затопчут. М-мы пойдем другим п-путем.

И он целеустремленно двинулся в обход народных масс, причем к нам как-то незаметно присоединилось человек пять в черных балахонах, явно страхующих своего патрона, да и меня заодно.

– Вы обязаны меня пропустить! – донесся до меня пронзительный женский голос – Я – представитель прессы и согласно соответствующему закону имею право присутствовать где хочу.

Любопытно, это что здесь за пресса такая? Здесь я пресса, и другой вроде нет.

А, нет, есть. Причем это была действительно она, пресса, без обмана.

Перед угрюмыми воинами, которые незыблемо стояли на входе в дом бейрона, махала руками, грудастая эльфийка с невероятно растрепанными волосами. Только по ним одним можно было догадаться, кто это такая. А если учесть еще и листок пергамента с золотым стилосом, добросовестно зажатыми в руках, то личность представительницы пятой державы не представляла из себя загадки.

Шутки шутками, – но молодец Соловьева. Выходной, между прочим, а она тут, в гуще событий. Мало того – отследила, все узнала, пришла вовремя, не поленилась. Вот правда – молодец.

Только вот пускать ее внутрь точно не стоит – мне там выступать. Она меня может и не узнает, но вот остальные, особо глазастые. Один раз пронесло, тогда, с пауком, а вот второй – не факт. Если и не узнают, то будут об этом языками мести, а умеющий уши – да услышит. Та же Шелестова расскажет о странном сходстве ее начальника с неким Хегеном свой сестричке, та ухватит знакомый ник и сразу столько странных деталей всплывет. Вот оно мне надо?